Борис Дмитриев - Вам возвращаю ваш портрет

Чапай с нескрываемым раздражением огрызнулся:

– Какие гости, Вы на что это намекаете?

А про себя между тем не без страха подумал: "ни хера себе разноцветные крылышки, совсем оборзел старикан, уже и на небеса к себе мало по малу подтягивать начинает".

Солнце раскочегарилось и поднялось настолько, что начало чувствительно прогревать походную бурку, добравшись до взопревшей спины Василия Ивановича. Он, извинившись, попросил минутку терпения, соскочил с ольховой коряги и, освободившись от каракулевой накидки, налегке, бряцая притороченной шашкой, немного прошелся по песчаному берегу. А две пестрые бабочки, увлеченно облетая друг друга, привязались за ним.

"Разговаривает со мной, как с пацаном, надо давно уже положить конец этим несерьезным отношениям, – твердо решил для себя комдив. – Сейчас заберусь на топляк и по мужскому, без утайки предъявлю все наболевшее на сердце".

Как полагается образцово военному человеку, он без промедления занял боевую позицию и приставив к правому уху мобильный свой телефон, предпринял атаку.

– Извините, Отче наш, но Вам Самому не надоело по каждому поводу заводить свою заунывную песенку? – со старта лихой кавалерией двинул Чапай. – Я же много раз спокойно и обстоятельно разъяснял, что у нас революция. В дивизии великие исторические страсти бушуют, под знаменем октября совершаются грандиозные преобразования. Трудовой народ наконец-то сбросили со своей шеи ненасытных помещиков и буржуев, в полную грудь расправили рабоче-крестьянские плечи и осознал себя настоящим хозяином жизни. Нашим красноармейцам выпала беспримерная честь осуществить заветную мечту человечества, восстановить полную и окончательную справедливость для всех народов, от края и до края Земли.

– Насчет хозяев жизни, это ты хватанул сверх меры, – залился здоровым смехом Создатель.

Что, вообще говоря, звучало обидно для доблестного Чапая.

От души насмеявшись и немного успокоившись, Всевышний добродушно добавил:

– Не обижайся, но нельзя быть хозяином того, что от тебя ну никак не зависит. Вот до большого потопа, при стареньком паромщике Ное, люди жили едва ли не тысячу лет и даже тогда не осмеливались величать себя гордо хозяевами. А вы так, каких-нибудь шесть или семь десятков годков, но гонору – на целую вечность. Чудаки вы, совсем как малые дети, придумали невинную сказку про кощея Бессмертного и мучительно тужитесь дотянуться до его долголетия. Теперь же, если не возражаешь, выскажусь по существу. И я ведь не раз объяснял тебе, что положение со справедливостью, тем более скопом, сразу для всех, складывается довольно не просто. Тебе никогда не приходило в голову, что любое стадное оформление должно унижать приличного человека? От века не знаю примеров, чтобы людям удавалось совершить толпой что-нибудь путное. Все лучшее, чем когда-либо восхищали небеса представители вашего мира, имеет индивидуальное происхождение. Поэтому нас в упор не волнует ваше коллективное творчество, пусть и с благородной мечтой осчастливить все человечество. Только и утешает, что даже среди тараканов попадаются штучные экземпляры, не желающие шевелить усами в ногу со всеми.

Как обыкновенно случалось, в витиеватой демагогии Создателя присутствовал некоторый заслуживающий внимания смысл, но Чапая настораживала подозрительная подзвучка сегодняшней беседы. По ходу разговора комдив отчетливо слышал в телефонной трубке посторонние сварливые голоса. Полная иллюзия, будто таинственный небожитель обитает на коммунальной совдеповской кухне, где происходит деликатная разборка на предмет пропавшей полу сваренной курицы. Откровенно бранных слов слышно не было, но звуки дважды бухнувшей о чью-то подвернувшуюся голову сковородки, прелестно разнообразили райский пейзаж. И это при том, что абонент несомненно прикрывал предательский микрофон от нежелательной акустики рукой. Наконец, предварительно извинившись, Он предложил взять короткий таймаут, обещая чуть-чуть погодя завершить обсуждение поднятых политических вопросов.

"Ни фига себе, – прозрел в одночасье опешивший Василий Иванович, – мне ведь постоянно казалось, что у них там в раю нормальные люди прописаны, теперь понимаю, что такая же сволочь как и у нас на теплых местечках кучкуется. А еще джентльмена из себя какого-то корчит. Вот бы взглянуть хоть краешком глаза, что за публика возле него отирается. Но ни на какие гости, конечно, я не согласен, если желает, пускай Сам подгребает в Разлив. Интересно, Он хоть на коня взобраться по человечески может?".

По предыдущему опыту телефонных бесед комдив определенно знал, что Создатель мог прервать разговор совсем не на малое время. Не раз уже было, когда он обещал отозваться через минутку, я сам пропадал чуть ли не на час или два. Время как будто позволяло Чапаю соскочить с ольховой коряги на прибрежную твердь, чтобы поправить походную бурку, которая не удержалась на гнучкой лозе и бесхозно завалилась в песок. Но, во-первых, было по-человечески лень и, во-вторых, в любую секунду мог возобновиться прерванный диалог. А тему затронули исключительно важную, немало бессонных ночей посвятил размышлениям о мировой революции легендарный комдив.

– Василий, – вновь как ни в чем не бывало послышалось в трубке, – никакая сволочь у нас не собралась, просто, как у всех незаурядных натур, иногда возникают обычные житейские споры. И с чего ты вдруг взял, что я обосновался в раю, разве настоящая творческая личность может позволить себе постоянное пребывание в безмятежных долинах? Ты, подозреваю, совсем даже не догадываешься, как происходит величественный акт сотворения мира. К тому же до сей поры еще не осведомлен, что от избыточного блаженства возникают одна лишь тоска и телесные пошлости. Однако не станем отвлекаться по пустякам и вернемся к вашей, с позволения сказать, великой пролетарской революции. Готов ли ты продолжить беседу?

– Давайте вернемся, признаться, сгораю от нетерпения узнать Ваше мнение, по этому волнующему каждого красного командира вопросу. Только не рассчитывайте, что с легкостью удастся и на этот раз мозги мне запудрить, – предупредил без ложной скромности, по-пионерски готовый к решительной интеллектуальной схватке комдив.

– Забавный ты все таки собеседник, Василий, – в примирительных интонациях повел свою речь Отче наш, или просто – Создатель. – Я же не спорю, что люди должны искать согласия в обществе, находить подходящую для спокойствия большинства, справедливость. Просто рекомендую не забывать, что иные дорогие лекарства гораздо опаснее самих страшных болезней. Высказываю не только мое наблюдение, об этом давно уже сделал свое заключение замечательный римский врач и философ Сенека. Мне чужого не надо – изрек человек умное слово, за ним на века и осталось. Все-таки Земля удивительно щедра на таланты, сколько достойных сынов предъявила миру она, мы всегда на ваших лучших людей очень рассчитываем. Чего стоит один только граф из Ясной поляны, достопочтенный Лев Николаевич. Справедливости ради надо заметить, беспокойный старичок оказался, нам с ним порой бывает не скучно. Но мыслит красиво и в жизнь влюблен беззаветно, воистину гордость вселенская, не преходящее нам всем украшение. Забавно сверху наблюдать, как мудрость ваших гениальных поводырей сиротливо пылится на книжных полках сама по себе, а человечество, сломя голову, мчится на перекладных к месту своего назначения, практически без оглядки по сторонам. Скажу по-приятельски, мы не против этой отчаянной гонки. И все-таки жаль иногда, что вы не прислушиваетесь к умным советам ваших первых наставников.

– Тогда и я доложу по-приятельски, чтобы Вы, наконец, уяснили, – с нескрываемой гордостью парировал Чапай. – Мы в революцию подались не слепой, одуревшей толпой, впереди у нас самые светлые умы человечества. Подождите секунду, нога раненая малость замлела, сейчас разомнусь хоть немного и все объясню по порядку.

Василий Иванович по-шустрому соскочил с коряги на песчаный берег, ухмыльнулся в усы и сделал несколько глубоких приседаний, под ласкающий ухо скрип командирских хромовых сапог. С гибкостью необстрелянного призывника прогнулся взад и вперед, дотянулся вытянутыми пальцами рук до мокрого песка, выпрямился и молниеносно выхватил шашку. Потом сделал пару боевых с просвистом махов и лихо засади в ножны клинок. Между прочим, за верхними кустами он приметил выглядывающую из-под зеленого лопуха морду Кашкета. "Шпионит сволочь, – взял на заметку комдив, – сегодня же спущу с него шкуру". Но не стал отвлекаться по пустякам, а скоренько прикинул свои доводы в пользу вождей революции и также по-быстрому возвернулся на прежнее место. Примостился седалищем на еще хранящую тепло древесину, выдохнул с облегчением и решительно врубил мобильную связь.

– Вы слышите меня, Отче наш? – для проверки контакта поинтересовался в телефонную трубку Чапай.