Г. Зотов - Демон плюс

Из паровой завесы тепидариума донесся легкий зубовный скрежет.

– Это и есть мой главный кошмар, -проскрипел заказчик – В роковом сне я увидел смерть Кудесника: его казнили по ложному обвинению, распяли вместе с парой разбойников – вон там, на Голгофе. Любой скажет – о Юпитер, какая ерунда! Подумаешь, прибили к кресту бродячего фокусника. Вздерни туда тысячи подобных людишек – никто глазом не моргнет. Как бы не так! Той ночью мне отчетливо привиделось – не пройдет и трех сотен лет, как популярность Кудесника превзойдет все мыслимые пределы. Ему позавидуют даже основатели Рима – Ромул и Рем, имена которых поглотит бездна забвения. Перед моим взглядом, как наяву, пронеслись чудовищные последствия этой недальновидной казни. Замерев от ужаса, я наблюдал, как миллионы достойных патрициев и жалких плебеев, восклицая здравицы в его честь, стерли в пыль изваяния великих цезарей и низвергли статуи могущественных богов. Я стонал от горя, глядя, как озверевшая толпа поджигает святилища Юпитера и разрушает бюсты божественного Августа[7]. Но должен тебе сказать – даже это ерунда по сравнению с тем, что случится еще позже. Ерушалаим станет «городом Кудесника»… и прямо здесь спустя две тысячи лет проведут гей-парад…… Маркуса прошиб холодный пот.

А что это? – прошептал он дрожащими губами.

Тебе лучше не знать, – клубы пара заколебались. – Кудесник сделается общим любимцем, и его чудесные деяния – вроде хождения по Галилейскому морю – прогремят в веках громче, нежели победы Юлия Цезаря. Толпы мужчин и женщин покроют скорбный лик Кудесника страстными поцелуями, а его жрецы станут богатейшими людьми. Они начнут разъезжать по улицам в колесницах без лошадей, небрежно держа в руках колдовские трубки…

Маркус понял, что сейчас упадет в обморок

– Видишь, как опасен Кудесник, - привел его в чувство скрип голоса заказчика. – Колдовские трубки – изобретение вполне в кудесниковском духе: прижав этот страшный предмет к уху в Ерушалаиме, ты сможешь услышать голос своей любовницы в Риме. Во сне, во всяком случае, было именно так Хотя, после кормления пяти тысяч нищих одним караваем такие вещи не слишком поражают. Этот улыбчивый парень с бородкой и гривой нечесаных волос скоро наделает дел в Иудее. Серия его безобидных фокусов, увенчанная смертью на кресте, разрушит всю нашу систему.

Маркус занервничал, пытаясь взять себя в руки. Да уж, вот сон так сон! Немудрено, что клиент не смог заснуть. Тут неделю спать не будешь.

– Бросив все свои занятия в Риме, я срочно прибыл в Ерушалаим, -прохрипел человек в парной. – Мои люди установили слежку за Кудесником, стараются пробовать продукты, которые он покупает на базаре, выстелили соломой улицы, ведущие к его убежищу в гроте, чтобы, упаси Юпитер, бродяга не поскользнулся. Если в ближайшее время он умрет – пиши пропало.

…Заказчик поднялся на ноги. Не выходя из пара, он все же сделал шаг ближе. Из белого облака показался край тоги, отороченной пурпуром.

Мой заказ очень прост. Ты получишь миллион денариев[8] – если сможешь сработать качественный компромат на Кудесника, – клиент отчетливо произносил каждое слово, обрисовывая его как кисточкой. – Ты должен уничтожить, «опустить» каждое его достижение, размазать с помощью «пиарус Нигер»[9] – это определение из сна, мне понравилось. Крайне необходимо, чтобы люди посчитали его шарлатаном – и отвернулись. Тогда он сам уйдет из Ерушалаима. И где он умрет – уже не моя забота.

Чудесно, – расцвел Маркус. – Господин, вы обратились по адресу. Да я за миллион отца родного угроблю «пиарус Нигером». Не пройдет и недели, как этот гм… Кудесник волосы начнет рвать на голове. Есть у меня на примете некая вздорная, но талантливая девушка… Мария из Магдалы – опытная блудница, с месяц назад ушла в отставку. Она как раз входит в ближний крут Кудесника и даже крутит шашни с одним из его подручных – Иудой Искариотом. Думаю, мы сможем сочинить кое-что интересное по поводу сексуальных домогательств или же наличия кучи внебрачных детей. Хороших идей на эту тему вообще пруд пруди. Почему бы, например, не распространять на базаре подметные картинки моих художников? Скажем, Кудесника изобразят в виде свирепого льва, изрыгающего ужасное пламя…

– Лев -благородное животное, – проскрипел заказчик – От тебя же требуется совсем другое. Здесь подошел бы тушканчик, изрыгающий говно. Запомни – у нас осталось мало времени, чтобы утопить Кудесника в «пиарус нигер». Поторопись сделать это, Маркус. И знай – моя награда будет щедрой.

…Маркус согнул спину в раболепном поклоне. Когда он распрямился, у его ног мягко звякнул бархатный кошель, доверху набитый золотыми ауреу-сами.

– Теперь иди и действуй, - заказчик высунул руку из пара, небрежно махнув ему ладонью. – Мой человек выйдет на связь с тобой уже завтра.

Маркус еще раз поклонился, локтями прижимая кошель к груди. Перед тем как клиентская длань исчезла в тумане тепидариума, он успел разглядеть на указательном пальце перстень – тускло блеснувшую голову золотого орла…

Десятки тысяч людей тягуче, как в замедленной съемке, копошились на дне внушительного земляного котлована, представляя собой гигантских размеров человеческий муравейник. Земля была повсюду – она висела в воздухе пополам с густым матом, ослепляла глаза, забивалась в уши, оседала на горле, вызывая надрывный кашель. Те, кто закончил смену и отошел обедать, сидя по-турецки, без аппетита хлебали водянистый суп – тоже пополам с землей. Ряды одинаковых, как лабораторные клоны, серых брезентовых палаток скучными шеренгами уныло расползались по обе стороны котлована. Управляющий работами (молодой, худощавый и скуластый человек с раскосыми глазами) хлестко отдавал приказы заместителям. Те, приставив ко рту хрипящие мегафоны, орали инструкции в самое сердце грязной, уставшей толпы с тяжелыми лопатами наперевес. Исключение составлял лишь старичок с седым «хвостиком» на затылке и бэйджиком «Джакомо. Can I help you?», украшающим левый карман форменной телогрейки. Мечтательно улыбаясь, он практически не реагировал на происходящее – достав бумагу и карандаш, дед что-то быстро записывал, напевая фривольную венецианскую песенку.

Наверху раздался рев мощного мотора. Землекопы мрачно подняли головы, разглядывая остановившийся на самом краю котлована лимузин Шефа. Управляющий присвистнул и, ловко вскочив на веревочную лестницу, устремился к копытам начальства. Шеф, сохраняя положенные ему по статусу степенство и леность, не спеша выбрался из машины и обозрел людской «муравейник». Увлекшись столь впечатляющим зрелищем, он раньше положенного захлопнул дверь автомобиля, прищемив себе хвост.

Е…ть– копать! -выругался Шеф, щелкая пострадавшим органом по капоту.

Точно, – согласился управляющий. – Как проклятые в три смены пашем. Одна бригада роет овраг, другая сбрасывает землю в подземное море, третья – ставит палатки для новоприбывших мертвецов. Даже на гитаре толком пару аккордиков сыграть некогда: верите ли, ни одной свободной минуты нет.

Цой, ты на Земле, что ли, не наигрался? – хмыкнул Шеф, дружески боднув его в плечо рогом. – С вами, музыкантами, прямо беда. Бренчи не бренчи – здесь тебе «Стену плача», как на Арбате, не сделают. Ты бы порадовался, что у тебя хотя бы песни были правильные, о неизбежности внезапной смерти – «следи за собой, будь осторожен». Попсу обычно худшее наказание ожидает: Алену Апину или Шатунова у нас сам Торквемада на решетке будет запекать, с ароматным перцем и соусом-барбе-кью. Но думаешь, их это пугает? Я давно знаю людей – каждый планирует жить вечно. Никто не рассчитывает, что этим же вечером может неожиданно склеить ласты.

Я тоже не рассчитывал, – грустно ответил Цой, опираясь на лопату.

Ты не первый, – заверил его Шеф. – Знаешь, сколько народу попадает в Город после автокатастроф? Десятки тысяч каждый месяц. И разве кто-то из них предполагает, выходя из дома, что не доберется до работы? Гена Бачинский тоже небось думал – приеду с дачи, попью кофейку, полежу на диванчике, а с утреца – отправлюсь на «Маяк». Вот и полежал, бедняга.

…Работа стояла в самом разгаре – над оврагом поднималось желтое облако непроницаемой пыли, сопровождаемое тяжелым кашлем землекопов-каторжников. Каторжные отряды состояли из менеджеров закусочной «Мудональдс», сотрудников службы безопасности Пол Пота, попсовых певичек и московских политтехнологов. Копали они, надо признаться, довольно плохо, но в этом деле была важна именно массовость. Внимание Шефа моментально привлек мечтательный старичок с листком бумаги.