Александр - Три глаза и шесть рук

Кабинет по соседству, скорее всего, был чем-то вроде комнаты отдыха – мягкая мебель, цветы, даже телевизор. И еще компьютер, но тоже сломанный. Как и все остальные компьютеры, найденные мной до этого момента.

Но эти мелочи я отметил только краешком глаза – в первую очередь меня привлек предмет, лежащий на одном из диванов. Живой человек. Первый живой человек, увиденный с тех пор, как я родился. С первого взгляда я понял, что времени у меня мало – он недолго останется живым.

Мужчина лет пятидесяти, с атлетической фигурой, на голове заметна седина, но не слишком много. По-видимому, обладает железным здоровьем, и только этим обязан тому факту, что все еще жив. Потому что у него отрезаны обе ноги в верхней части бедра.

То, что он до сих пор еще не истек кровью, было настоящим чудом. Конечно, он кое-как перевязал себя, воспользовавшись отныне ненужными штанинами, но помогало это слабо. «Профессор Барсуков», прочел я на карточке.

Я двигался совершенно бесшумно, и в первый момент он меня не заметил. Но уже в следующий до него дошло, что в его палату явились непрошеные посетители, и глаза изувеченного испуганно выпучились. Интересно, с чего бы вдруг…

- О нет… - расслышал я его шепот. – Еще и этот…

- Я могу вам чем-то помочь? – вежливо спросил я. Прозвучало это суховато, но исключительно из-за тембра моего голоса.

- Как?! Ты говоришь?! – обрадовался профессор. – Ты можешь говорить?! Так ты все-таки получился удачным!.. Хоть какое-то утешение…

- Рад за вас, Станислав Константинович.

- А откуда ты знаешь… ах да, конечно, карточка… Ты себя хорошо чувствуешь? – неожиданно забеспокоился Барсуков. Прозвучало это очень смешно – он-то уж точно себя чувствовал хуже некуда.

- Просто прекрасно. Что здесь произошло?

- Это все Палач… - виновато пробормотал профессор. – Я с самого начала подозревал, что с ним что-то не так, но такого…

- Палач? Кто это такой?

- Эксперимент, как и ты… - криво усмехнулся Барсуков. – Только не такой удачный. Вас создавали параллельно, почти по соседству…

- Я знаю. Я нашел его бак.

- Репликатор. Эти приборы называются матричными репликаторами. Мы выращивали в них… искусственных существ.

- Монстров, вы хотите сказать? Повторяю вопрос – что это за Палач?

- Говорю же, эксперимент! – начал раздражаться профессор. – Мы пытались создать существо, способное проникать сквозь материальные объекты… Над проектом «Палач» работали почти семнадцать лет, и позавчера его наконец-то закончили… Кто же мог подумать, что все так обернется…

- Проникать сквозь… вы хотите сказать, проходить сквозь стены, Станислав Константинович? Разве такое возможно?

- Отчасти да, - кивнул профессор. – Если его здесь нет, а двери по-прежнему закрыты, значит, у нас все получилось – наш сектор полностью герметичен, Палач не смог бы выбраться отсюда без этой способности.

- А много на вашей базе таких секторов?

- Таких, как наш? Шестнадцать. Наш работал над тремя проектами – «Палач», «Живой Нож», и «ЯЦХЕН».

- Вот кстати, Станислав Константинович, может быть, вы удовлетворите мое любопытство – как расшифровывается ЯЦХЕН?

- Ямщиков, Цвигель, Хитров, Евсеев, Надеждин, - слабо улыбнулся Барсуков. – Первые буквы фамилий тех, кто тебя сконструировал, в порядке старшинства…

- Я должен был догадаться. А что я вообще такое? Я прочел лабораторные записи, но понял не так уж много…

- Ты и читать умеешь? – искренне удивился профессор. – Вот это действительно сюрприз… Как жаль, что я не дожил до твоего пробуждения…

- Вообще-то дожили, но вы правы – жить вам осталось недолго, - безжалостно подтвердил я. – И пока вы еще живы, принесите хоть какую-то пользу – поделитесь знаниями.

- Я не так уж много знаю о тебе, - печально вздохнул Барсуков. – Я, в основном, занимался Палачом…

- А все-таки?

- Ты – биооружие. Для диверсий и заказных убийств. Тебя заказала внешняя разведка, какие-то там спецслужбы… не знаю точно, я никогда этим не интересовался. В тот год у них сменилось руководство, и новый начальник заказал нам сразу четыре… существа. «Живой Нож», «ЯЦХЕН», «Палач» и… и еще один. Проект номер шестнадцать, самый секретный из всех. Ему выделили целый сектор, о нем я вообще ничего не знаю, даже названия…

- А кем я был раньше? – перебил я его.

- То есть как? – удивился профессор. – Раньше ты никем не был – клеточной массой в чане, вот и все… Ты родился здесь, в нашем репликаторе.

- Я имею в виду – кому принадлежал этот мозг? – я намекающе коснулся затылка. – Кем я был, когда был человеком?

- А это ты откуда узнал? – недовольно проворчал Барсуков. – Вот ведь недотепы, сколько раз я им говорил – не разбрасывайте записи где попало… Ладно, теперь уже неважно. Конечно, это запрещено, но по-другому у нас не получалось…

- Уважительная причина, - насмешливо кивнул я.

- Да я-то все равно не знаю, чей это был мозг, - снова вздохнул профессор. – Этим занимался Краевский – где-то раздобыл свежие материалы, и отдал нам. Он никому не докладывает, где что берет…

- Кто такой этот Краевский?

- Тоже профессор. Он тогда курировал проект «Зомби»… о нет! Об этом я не подумал! Палач же разбил все компьютеры, теперь вирус на свободе! Черт! Черт! Черт!

- Что еще за вирус? Станислав Константинович, сколько же сюрпризов на ваше базе?

- Очень нехорошая вещь… - пролепетал Барсуков. – Этот вирус мгновенно распространяется, и заполняет все доступное пространство, но очень быстро разлагается. К нам он не проник – наш сектор герметичен, но вся остальная территория… И уж Палач-то обеспечил его материалом! Я слышал шум…

- Что за болезнь?

- Это не совсем болезнь… Человек, зараженный вирусом «Зомби», через пятнадцать-двадцать часов умирает сам, но даже если убить его раньше, это все равно ничего не изменит. После смерти его труп поднимается, и начинает снова ходить!

- Станислав Константинович, это уже мистика какая-то… - не поверил я.

- Да ну? – злобно покосился он на меня. – А ты сам – не мистика?! Посмотри на меня, эксперимент, я умру через час-другой! Думаешь, я стану сейчас врать?!

- Может быть, у вас бред, - предположил я.

- Не бред! – еще сильнее разозлился профессор. – Говорю тебе, зараженный после смерти оживает! Видишь ли, мозг даже после смерти сохраняет активность, и довольно долго – около полутора месяцев. В течение этого времени его еще можно оживить. Конечно, не до конца – на уровне самых низших животных. Ходячий труп будет двигаться и нападать на живых существ! Самые примитивные инстинкты, понимаешь ли – пожрать бы, вот и все… И они остаются заразными – любой, укушенный одной из этих тварей, сам после смерти превратится в ходячего мертвеца!

- «Обитель Зла» с Милой Йовович, - саркастично подытожил я. – Думали, я этот фильм не видел?

- Какой еще фильм? – скрипнул зубами Барсуков. – Как ты вообще можешь что-то помнить, я же сам очищал твою пам… ой!..

- Вот, значит, как… Что ж, Станислав Константинович, поздравляю, вы замечательно справились со своей задачей.

- Прости… - сконфуженно промямлил Барсуков. – Прости, я не думал… я не хотел…

- Естественно. Кто я для вас? Эксперимент. Сырье. Получился неудачным – спустим в унитаз, удачным – получим премию. Но я вас прощаю, потому что умирающих положено прощать. А вы очень скоро умрете, Станислав Константинович. И знаете, мне вас совсем не жалко. Потому что вы сами во всем виноваты. Нельзя создать монстра, а потом удивляться, что он вас сожрал.

- Кто это сказал? – заинтересовался Барсуков.

- Как кто? Я.

- Нет, а разве это не цитата?

- Не помню, - сухо ответил я. – Вы приложили немалые усилия, чтобы я ничего не помнил.

- Но пойми! – взмолился он. – Пойми, если бы я оставил тебе память, ты бы нас возненавидел! Ты же был человеком, а стал…

- Что ж, зато теперь я вас просто обожаю. Думаю, я оставлю вас, Станислав Константинович. Вряд ли вы сможете сказать мне еще что-то интересное…

- Подожди! – его глаза испуганно округлились. – Прошу тебя – останься! Я не хочу… вот так, в одиночестве… хотя бы ты…

- Хотя бы я, да? Нет уж, обойдетесь, любезный.

- Но куда ты собираешься идти? Куда ты пойдешь в таком виде?

- Не знаю. Для начала постараюсь выбраться с вашей базы, а там посмотрим. По крайней мере, я умею летать, так что какой-никакой выбор у меня будет… Здесь-то я уж точно не останусь.

- Послушай!.. – прохрипел Барсуков. – Послушай, что я скажу!..

- Может быть, хоть раз назовете меня по имени? – осведомился я. – Оно вообще у меня есть?

Барсуков сконфуженно замолчал. Потом вдруг что-то вспомнил, и обрадованно закивал.

- Есть, есть! Яков! Мы все называли тебя Яшкой! А иногда – Яковом Николаевичем. Профессора Ямщикова звали Николаем…

- Хоть что-то… Так что вы хотели сказать?

- Я… я дам тебе несколько полезных советов. Во-первых, найди главный компьютер. Простые компьютеры Палач уничтожил, но главный должен был сохраниться…

- А с чего это он вдруг стал ломать компьютеры?