Илья Некрасов - Укуси меня, имплант!

В голове промелькнула мысль - вызвать огонь на себя. Единственный шанс - окончательно превратить бой в свалку.

Селин перевела взгляд на уже погибшего радиста, попыталась встать, но сознание тут же пронзила совершенно безумная ослепляющая боль.

Она потянулась к правой ноге. Там, чуть ниже колена...

Внезапно стена "дома", у которой укрылись бойцы, лопнула под напором невидимой силы. Массивные осколки бетонной плиты упали на них, а из клубов пыли выехал натовский танк! Он катился прямо на солдата, что склонился над погибшим товарищем.

Поле зрения сузилось. Время... словно резиновое... растягивалось и растягивалось...

Будто в замедленной съемке танк поворачивал ствол орудия и шел вперед. Боец же, вставая в полный рост, словно скользя в месиве пространства и страха, вскидывал гранатомет. Когда между человеком и танком осталось около пятнадцати метров, они оба выстрелили.

Граната, выпущенная человеком, попала прямо в башню, но отскочила от нее, не взорвавшись. Расстояние до цели оказалось слишком небольшим, чтобы сработал взрыватель. Танк остался невредим. Но вот человек... железная машина буквально сдула его.

Танк сделал короткую остановку, разворачивая орудие в сторону уцелевшего ТОСа.

Выстрел!

Оперенный снаряд насквозь прошил пакет направляющих и выбил из него пучок искр - те словно дождем посыпались на землю. Затем вниз потекли струйки зеленоватого огня, точно шипящего от злости, а внутри машины заклокотала высокооктановая ярость, перемешанная с воплями экипажа. Еще через мгновение ТОС превратился в огромный столб пламени. Ярко-синие обжигающие клубы неумолимо ползли на Селин. Она попыталась укрыться под лежащим рядом куском бетонной стены.

На мгновение ей показалось, что весь этот ужас когда-то происходил с ней...

Селин очнулась от боли. От резкой парализующей боли, которой невозможно сопротивляться, и которую не ослабишь, не изгонишь, стиснув зубы. Она была нестерпима - словно все твое существо насквозь проколото раскаленным жалом. Но крика не последовало. Сил хватило только на слабый и жалкий стон. Затем в раздавленном сознании возникло нечто...

- Посмотри на себя... от тебя несет слабостью.

Звук шел откуда-то снаружи - как будто слышишь то, что произносится за углом или за ширмой. Это посторонний звук, а не собственная мысль.

- Жалкие стоны, - продолжал незнакомец. - Как этого мало.

Пульсирующая боль постепенно уходила. Вот только ноги почему-то не ощущались.

- Я вколол тебе... - часть фразы смешалась со звуком далекого взрыва.

Ее подернутые болью глаза в какой-то момент открылись - впереди маячило расплывчатое серое пятно на фоне линзы голубого неба.

- Ты спряталась под плитой. Взрыв сдвинул ее так, что тебе не вылезти.

Стало ясно, что глыба лежит сверху, придавив тело. Оно не двигалось. Получилось освободить только руки, слабые дрожащие руки.

- Помогите, - сорвалось с побелевших губ.

- Из этой ловушки нельзя выскользнуть, - невозмутимо говорил незнакомец, - но ты можешь ее сломать.

А потом появились еще звуки... Другие. Было трудно определить, что происходит - гудит ли это только в голове или что-то действительно происходит за ее пределами.

- Твоя группа уничтожена. Сепаратисты пустили в прорыв стирателей.

Это... роботы? Стиратели представляли собой биомеханические устройства, копирующие строение и некоторые функции настоящих людей. Чисто внешне они выглядели почти как люди. За исключением глаз.

Каждый экземпляр стоил очень дорого, но работал крайне эффективно. Поэтому противник ценил их больше обычных людей. Как правило, роботов-огнеметчиков использовали в качестве заградотряда. И сейчас эти механизмы методично истребляли то, что осталось от егерей и сепаратистов...

Слышались хлопки и треск обугливающейся амуниции. Клубы черного дыма поднимались над развалинами, воздух превращался в приторную смесь дыма и пара, запахов горящей резины и пластика.

Перед глазами пронеслись ирреально жуткие картины будущего... человекоподобные устройства истребляют людей, чьих сил оказалось ужасающе мало.

- Помогите, прошу, - сорвалось с задрожавших губ.

- Я могу дать силу... изменить тебя.

- Что? - она уже теряла сознание.

Незнакомец подошел вплотную, склонился и сделал укол в шею маленьким шприцем.

В глазах потемнело. Но уже не от боли, а от...

Мир словно исчез. Его сменили резкие незнакомые эмоции, их... полноценность и непосредственность. Получилось так, будто вокруг не мир, не пустота, а что-то совершенно другое. Темно-красный клубящийся поток. И ты растворяешься в нем, совершенно не отстраняясь, не сомневаясь. Не отделяя его от себя, не пытаясь определить или как-то описать, забывая о разуме.

- А теперь проснись...

Едва слышимый голос повлиял на ощущения, сейчас стало возможным различить их. Обычный человек воспринимает это как жуткую боль, невыносимые судороги, как приближение смерти.

Бросало то в жар, то в холод. Совершенно дикие перепады температуры происходили за считаные секунды. По лицу катились капли горячей крови или слез, или холодного пота.

- Посмотри внутрь себя. Ты видишь его?.. Это твой голод.

Ощущалась дикая жажда. Во рту пересохло, а где-то в животе поселилось чувство неутолимой ноющей боли, которую можно стерпеть лишь одним способом - если только...

- Внутри тебя тлеет искра. Это спящая ярость.

Грудь моментально заполнилась жаром, и он стал жечь внутренности, усиливаясь с каждым мгновением - сжигая ее прежнюю. Челюсти свело дикой судорогой, и появилась ужасная боль в деснах - в них впились острые края зубов. На языке появилось ощущение пузырьков и чего-то горячего, соленого.

- Ощути свои страхи... то, как они уходят.

Казалось, все тело сочится кровью, а вместо нее в жилы - их словно видно со стороны - внезапно хлынуло что-то раскаленное, невероятно горячее... Или нестерпимо холодное?

- То, что еще держит тебя, уходит прочь. Слабости, старые привязанности, прошлое. Пусть все умрет. Эта смерть сделает тебя сильнее.

Обжигающий холод точно заполнял опустевший сосуд, необратимо меняя его изнутри.

- Проснись, - вновь позвал кто-то и сразу...

Послышался звериный вой, а тело скрутило. Началась страшная ломка. Спазмы проходили один за другим, как и волны боли. Легким не хватало воздуха - вздувшаяся грудь втягивала в себя не его, а какое-то вязкое горячее масло, от которого задыхаешься больше и больше. И все, что можно сделать - только кричать... дико выть, срывая голос, впиваясь руками в сухую землю и раздирать их в кровь. Мешая ее с раскрошенным камнем и песком.

И в какой-то момент показалось, что кричит и бьется в конвульсиях кто-то другой... Стало ясно, что это. Боль изменения. Его цена.

- Проснись. Сейчас.

Появилась резь в глазах, которые пока что не видели ничего, кроме черно-красной пелены. Затем она будто свернулась, отступила, ушла за какой-то неприметный угол.

Внезапно вернулся мир, однако он был уже другим. Пространство вокруг заполнялось скорее не им, а шепотом, силуэтами и тенями. Желаниями и влечениями. Жаждой, которая звала куда-то вперед, дальше от сомнений и призраков морали.

Селин открыла глаза.

Она обнаружила себя опирающейся на бетонную плиту, а не лежащую под ней. На глыбе виднелись следы еще не запекшейся крови и клочья одежды. Из свежих ран на теле сочилась кровь. Но боль ушла, тело как бы гудело, по нему проходили волны странных ощущений, которые буквально заставляли собой наслаждаться. Селин ощущала себя по-другому. Словно за ее спиной расправлялись невидимые крылья.

- Встань.

Теперь, уже стоя, она пыталась рассмотреть незнакомца, старалась понять его.

- Я... я... - хрипело ее горло.

- Почувствуй этот запах, - перебил незнакомец, - его необычную резкость. Он... не отсюда. Это внутри, в твоей ране. До сих пор ты только делала вид, что хочешь освободиться, но лишь ранила себя.

Незнакомец подошел ближе. Селин показалось, что воздух вокруг зазвенел, а кожу начало покалывать.

Она впилась глазами в высокого и мускулистого мужчину лет сорока пяти. Его обритую на лысо голову покрывали татуировки: штрих-коды, символы и заклинания на старорумынском. Глаза блестели ядовитыми оттенками зеленого. Незнакомец носил функциональную одежду: черный плащ и брюки с элементами бронезащиты и электронными устройствами, почти как в Матрице.

Селин поняла, кто это. Один из высших офицеров "Цербера" - научного подразделения "Секуритате". Многие считали их сектой, наиболее радикальной, ненормальной частью службы безопасности, с неясными целями и задачами. Полулюди-полумашины.

- Загляни в самые темные уголки своего "я". В лицо собственного голода. Прими его, и он станет лицом твоей силы.

- Что будем делать с планом по мясу и молоку, товарищи? - риторический вопрос председателя трансильванского обкома Цепешовича повис в сумраке зала совещаний.