Михаил Высоцкий - Новорусская баллада

И это лишь малая часть пантеона – а ритуал надо было со всеми богами провести. Любослав писклявый так и носился от одного долбленого идола к другому, кого кровью окропив, кого медом, кому колосок уложив, кого обмыв водицей, а кого и водой живой, хмельной. Кому слово молвив, или жест, кому глаза закрыв, а кому и уши… Впрочем, жреца никто не торопил. Всемир вместе с ним молился, Толян с Коляном за аутентичным фольклорным представлением наблюдали, на такую экзотику любые туристы всегда как пчелы на мед летят, а Олег стоял задумчиво, молодость, небось, вспоминал…

Когда Жаровник закончил, солнце уже почти село, а луна, полная, наоборот, над горизонтом поднялась – сейчас бы на ночлег устроиться, а с утреца в путь, но богатырям не занимать доблести молодецкой! Только Всемир с коня своего боевого сгрузил боекомплект (Олег его уговорил, объяснив, что живой конь за железным все равно не угонится, правда из всего оружия пришлось один меч оставить), на заднее сиденье запихнув, только Олег с Любославом по обе стороны богатыря устроились (ширина машины и не такое позволяла), как Толян занял водительское место и дал по газам…

Минуты через две его удалось уговорить подождать, пока и Колян займет свое место.

Еще через пять минут удалось уговорить включить фары, потому как лунного света явно не хватало.

Минут через пятнадцать, с огромным трудом, но Олегу удалось донести до водителя мысль, что ехать надо в противоположную сторону, и, еще раз промчавшись по перепуганной деревне, где люди праздновали избавление от богатырей, «Вепрь» вломился в лес. Пока еще простой, пусть даже с единорогами, удавами и попугаями, но скоро привычные дубы и ясени стали сменятся соснами, средь которых владеющий ночным зрением Олег замечал то пней лохматых, что по своим делам ползли куда-то, то стволы голые, ветвями кровь пьющие.

– Лес-Лиховище! – сообщил неизвестно кому Всемир. – Тут Леший всем заправляет, да мавки, жены его, свита, что из утопленниц людских будет! А коли встретят путника – закружат, зачаруют, да в чащобы дремучие утащат, где и сгинет он навек!

– Местный авторитет – Леший, – синхронно переводил Олег своим бритоголовым приятелям. – Его бабы – мавки, мужиков разводят, на счетчик ставят, да так, что еще никто расплатиться не смог.

– Ты, мужик, не трухай! – заверил Колян Всемира. – Нас и не такие разводили, не развели! Мы сами кого хочешь на счетчик поставим!

– Сии доблестные господа, – продолжал переводить Олег, – уверяют, что мавки их не закружат, да и сами они любого лешего зачаруют.

Древощит, хоть и не кудесник, но имеющий от природы малый дар к волшбе, внимательно осмотрел ауры Коляна с Толяном, и только причмокнул. Понять, что там, было выше его возможностей, но уж зачаровать, да кого-кого, а самого Лешего, им явно не по силам! Впрочем, богатырь лишь горько вздохнул – странные пришельцы из странного мира (куда он сам, Древощит, как-то раз попал случайно, да где прожил в лесах под Киевом пару месяцев, пока дорогу назад не нашел), казалось, не боялись вообще ничего – ни Лешего, ни гнева богов, ни мавок страшных. А уж их не менее странный главарь, что княжим именем Олег назвался…

Олег Горемыка, древний вампир, что людские мысли читал как открытую книгу, ухмыльнулся. Поход против повелителя мрака, владыки демонов и просто нехорошей редиски по кличке Черный Маг обещал выдаться забавным… «По крайней мере, будет, что Зинке Лобной, яге моей драгоценной, ведьме зеленоглазой рассказать – мол, я, дорогая, не тебя бросил, я мир параллельный спасал»…

Когда же машина заехала в самую глушь, где нога человека доныне вряд ли ступала, где темные силы себя как дома чувствуют, Толян скомандовал привал:

– Все, мужики, …ли! Вываливаем, и спать, … мать!

– Темное здесь место! Чую, не оставит нас Леший в покое… Быть может, не станем коня железного покидать, хоть какая защита… – попытался было возразить Всемир.

Но бесполезно. Коляну с Толяном, видать, не первый раз было ночевать на природе, у них в безразмерном багажнике и спальные мешки нашлись, и угли для костра, и даже шампуры, на которых немедля были зажарены несколько гусей. Возражение Всемира (мол, нехорошо в лесу, где лютые волки размером с доброго теленка стаями бродят, средь ночи гусей жарить) были проигнорированы, так что богатырю ничего не оставалось, кроме как присоединиться к трапезе. Когда же устраивались спать, к удивлению Древощита Олег тоже предпочел свежий ночной воздух затхлой атмосфере машины, так что внутри «Вепря» только волхв с богатырем и устроились, комфортно заняв передние и задние сиденья соответственно. Угли были затушены, воцарилась кромешная тьма, и лишь храп доблестных богатырей раздавался в диком лесу…

Но недаром этот лес Лиховищем звался. Волки да пни бродячие – не самые страшные его обитатели, и как только Олег сладким вампирьим сном забылся – так на прогалину новый герой высочил. Ростом невелик, взрослому мужику по пояс будет, с густой порослью на голове да ивовыми ветками вместо бороды, сам в кору древесную укутан, Леший собственной персоной на гостей своих незваных смотреть пожаловал. А за ним и свита его, девицы, одна другой краше, с кожей белой, как мел. Мавки, утопленницы, жены Лешего. Это только в сказках утопленницы русалками оборачиваются, да на дно речное путников зазывают, на деле же Водяной утопленниц не любил, на берег их выбрасывал, а Леший, его старый приятель, их себе забирал. Для своих целей.

– Ну что, женушки-красавицы, закружим добрых молодцов? – поинтересовался старичок.

– Закружим, закружим! – радостно подтвердили мавки, и действительно закружили.

Да вот только не просты, добры молодцы, оказались. Не, те двое, что за хладным железом спрятались, как раз ничего – Леший немало таких на своем веку повидал, волхв да богатырь, немало таких в чащах лесных сгинуло, спящими их мавки закружат, да никакие гробы железные не спасут. Сами наружу вылезут, и не проснутся даже, мавки во сне видения сладкие насылают, к себе манят, люди и идут, куда не ведая. А вот остальные…

– Нельзя мне, Зинка у меня, не простит такого! – не просыпаясь, бормотал среднего роста коротко подстриженный человек. – Говорю же, красавица, женат я – Зинка моя, Лобная, ведьма, она учует! И не проси, красавица, и ты, красавица, не проси, вы хороши, спору нет, но Зинка моя, Лобная, отсюда меня достанет! Не могу я, красавицы, простите, но не могу, нет, нет, и не просите даже…

Не лучше и с другими двумя, настоящими богатырями, дело обстояло. И кружили возле них мавки, и сны насылали, один другого слаще, и звали за собой, манили сладкими голосами. Ни один мужик, если мужик он, от такого не откажется, а этим хоть бы хны. Дрыхнут себе, и в ус не дуют. Только переговариваются с собой, прямо во сне:

– Слышь, Толян, а та, рыжая, вроде ничего танцует!

– Не, Колян, у Вована в клубе она бы через день вылетела, нам такие скромницы не нужны…

– Точно, Толян! А эта че, в натуре, слышь, она так танец живота танцует!

– Да где живот – мясо одно, за такой возьмешься – утонишь! А у этой, кожа да кости! У Вована таким нечего делать.

– В натуре, Толян! А это разве клубничка? Вон на этой, курпур… карпар…

– Корпоративной вечеринке, … мать! – помог другу Толян.

– Точно, на этой самой, корпоративной, то клубничка была! А это…

– …! – кратко, но емко выразил свое мнение Толян.

– В натуре! – подтвердил Колян, и, повернувшись на другой бок, захрапел дальше.

Ничего не могли мавки сделать. Три богатыря, что на воздухе спали, не пускались с ними в пляс, а те два, что в гробе железным, и пошли бы, да выбраться из гроба не сумели. Бились в стекло, бились – а не выпускал их гроб (естественно – откуда Всемиру с Любославом знать, что такое сигнализация, автоматическая блокировка замков и как с ней бороться, особенно если их сознание во сне, а тело само по себе действует). Разгневался тогда Леший:

– Брысь! – прикрикнул он на мавок, да так, что те мигом исчезли.

Походил владыка лесной вокруг путников, побродил, задумался…

– Значит, добры молодцы, мавок моих не возжелали? Так чтоб вы знали! Быть по сему! Блуждать отныне вам по лесу моему! Вовеки веков, ответ мой таков!

Сказал, и вот в руке его уже из пустоты посох возник, ну не посох, а так коряга обычная. Да как ударил этой корягой об землю – весь лес содрогнулся, деревья корни свои из земли вырвали, да перебежали на другое место, а вокруг путников начал туман колдовской клубиться. Улыбнулся Леший, довольный, давно он уже такую волшбу не творил, да прыжками, что заяц позавидует, прочь с поляны бросился, одни пятки сверкают. Олег его только одним глазом проводил, кончиками губ ухмыльнулся, да дальше уснул, сладко, как только младенцы да вампиры и умеют.

Утром просыпались как обычно. Жаровник, еще до рассвета обязательные мольбы богам воздавал, Олег, хоть и необычный вампир, а дрыхнуть не любил, Всемир, на то и богатырь, чтобы держать себя в форме и разминаться по утрам. Ну а когда завтрак подоспел, тут уж и Колян с Толяном проснуться изволили.