Ольга Мяхар - Дневник кота мага

Это была наркота. Наверное. По крайней мере, маг уже полчаса лежит и ржет как ненормальный, царапая ногтями пол. Валяюсь рядом, хихикая и разглядывая ле­тающих розовых слоников.

Как же я его люблю... просто обожаю. Честно! Он та­кой... ми-илый. И добрый и ласковый. Короче, наш че­ловек! Славке бы он понравился.

Меня берут на руки и идут к двери по стеночке, обе­щая накормить сосисками и попеременно целуя то в уш­ко, то в пузико. Мяукаю, обнимая его за руку и дергая лапкой. А я согласен. Почему бы и не поесть.

13:32

Маг прижимает к себе отчаянно сопротивляющуюся Рису, обещая ей весь мир и бюст девятого размера. Про­сит прямо сейчас пойти в лабораторию, где лично его и наколдует. Риса тянется за тряпкой, вырываясь из по­следних сил.

Хозяин, кстати, молодеет на глазах: ему уже не шесть­десят, а тридцать. Только зарос сильно, но больше не горбится, грудь раздалась в ширину, ноги окрепли, мыш­цы крепнут прямо на глазах, а глаза сияют молодостью и силой.

В лабораторию он все же ее утащил.

14:02

Крики и вопли из-за закрытой двери. Что он там с ней делает? Отхожу от кайфа, сидя у окна и вдыхая све­жий воздух. Хорошо-то как... В голове появились пер­вые мысли. Вроде той, что надо бы понюхать, что там Риса сварила — пахнет больно притягательно, особен­но вон та маленькая кастрюлька, оставленная явно для меня.

Вообще наша гостиная, как ее обозвала Риса, вы­глядит теперь совсем иначе. На полу лежит махровый ковер (утром она притащила, бедненькая, едва не на­дорвалась-то, затягивая его в одиночку по лестнице, а попросить о помощи не догадалась), у стены горит огонь в довольно большом камине. (Опять же идея Марисы, которую магу было нетрудно выполнить.) Большой старый стол окружают четыре стула. И все это занимает почти всю нашу комнатку. Ну и два кресла у камина, на которых я так люблю подремать время от времени.

Ах да. Еще кухонька. Небольшая и скрыта за занаве­сочкой, как и входная дверь. Так что когда занавеска задернута — мойки, очага и холодильного шкафа со­всем и не видно. А еще занавески на окнах. Хотя, ка­жется, о них я уже рассказывал. Ну и ладно. Расскажу еще раз! Голубенькие такие, с вышитыми желтыми цве­точками. Мне страшно нравятся. Маг, правда, что-то бурчал о вреде голубого цвета в доме мужчины. Но то­же не возражал.

15:10

Тишина в лаборатории. Доедаю рыбные котлетки, нервничая все сильнее и сильнее.

15:27

Она вышла. Мне дурно! Что он с ней сделал?! Девушка подошла к зеркалу, изучила внешность, всхлипнула и разрыдалась. Ласково мяукаю, утешая и отодвигая лап­кой скалку за спину.

Ну, не так уж все и страшно. Подумаешь, теперь у де­вушки лысина, а грудь уменьшилась раза в два, если не больше. Москва тоже не сразу строилась.

Меня подняли на руки и прижали к себе, гладя и при­читая.

Мурчу, стараясь не дышать рыбой в лицо и покорно свисая с ее рук.

— Только ты меня и понимаешь... А где рыба?

Урчу интенсивнее, ласково на нее глядя и пытаясь улыбнуться.

— Маг!

— Что? — Из лабы.

— Кот съел всю рыбу! Сегодня больше готовить не буду.

Что-то упало, маг выругался и велел внести меня внутрь.

Выпучив глаза, вплываю в лабораторию, все еще сви­сая с рук Марисы. Ой, что-то мне все это не нравится. Пора уматывать.

— Куда?!

В кладовку!

22:15

Не спрашивайте. Маг — зверь. Меня... почти убили и сотворили из меня монстра! Об остальном завтра. Мне сейчас очень плохо.

Среда

12:41

Я монстр. Н-да, потомки. И все из-за каких-то шести рыбок. Я страшно отомщу. Страшно! А пока лежу на полу в кладовке и шиплю на каждого, кто хочет войти внутрь.

Я лысый! Почти полностью. И меня увеличили в два­дцать раз. И это... я стал хуже видеть, слышать, почти не чую запахов... Мама. Мамочка!

Захлебываюсь в рыданиях.

15:10

— Кот, вылезай.

— Кот, вылезай, кому говорят, пока я не сломал дверь и не... не превратил тебя в крысу!

Лежу, изучаю потолок. Ностальгирую по шерстке. А еще у меня теперь и хвоста нет. Видимо, оторвали, пока я был в беспамятстве. Жизнь — жуткая вещь, которая сно­ва и снова преподносит сюрпризы. Я стал страшилищем, но при этом ем колбасу и думаю о мести. Ненавижу мага.

— Ко-от. Сметанки хочешь?

Шиплю сквозь зубы, радуясь, что хоть клыки мне оставили. Впрочем, радуясь, — сильно сказано. А еще я замерз. И, кажется, умираю.

— Ну, если хочешь, я все верну обратно! Хоть сейчас. Просто... я подумал, что ты слишком умный для простого кота, вот и решил научить тебя говорить. А так как рот кота для разговоров не предназначен — сделал тебя чело­веком.

А меня ты спросил?!

— Если вылезешь, отдам все сливки и сосиски. А Риса еще рыбки пожарит, и всё для тебя.

Хмуро смотрю на дверь.

— Давай, вылезай, замерзнешь ведь. — Это уже голос Рисы, ласковый такой. Вылезти, что ли.

Эх, ладно. А то если так и не отвечу, получу вместо колбасы пинок под зад и скалкой по ушам. Плавали, зна­ем. Сдаваться тоже надо вовремя.

Щурюсь на свет, выползая на четвереньках. Маг улы­бается и пытается погладить. Шиплю и отстраняюсь. Де­вушка стоит со свежевыстиранными вещами мага в руках и просит меня их надеть.

Не хочу!

Но в лапы сунули ведерко сметаны и попросили не возмущаться. Еще раз пообещали рыбки.

Дал себя одеть.

16:21

Неуверенно балансирую на задних лапах перед зерка­лом. Мир кажется маленьким и чужим. Риса-то вон тоже маленькая, а я большой.

Из зеркала на меня смотрит высокий парень с черны­ми глазами, волосами и бровями. Очень бледный и ху­дой, он вцепился в мага и буквально висит на его плече. Маг, кстати, снова выглядит на шестьдесят и отрастил длинную белую бороду с завитушкой на конце. Видать, гостей ждет.

— Ну вот, кот. Это ты.

— Мяу! — Мужик в зеркале сказал это очень испуган­но и хрипло.

— Бедненький, ну чего вы его пугаете? На, покушай сметанки.

В руки мужику сунули крынку со сметаной, и он мед­ленно начал ее есть, окуная в жижу палец и осторожно облизывая.

Мне плохо... это что? Я теперь, что ли? Без шерстки, хвоста, кавайныхушек и благородного изящества? Мама.

— Так-так. — Маг довольно потер руки и улыбнул­ся. — А теперь мы научим тебя говорить и держаться, как...

Вспышка, вокруг меня заклубился белый туман. Я за­кашлялся и чихнул. Открыв правый глаз и сфокусировав взгляд, увидел в зеркале сидящего у ног удивленного мага толстого белого кота, с измазанной в сметане мордой. Рядом валялась чудом уцелевшая крынка из-под смета­ны, покачивающаяся из стороны в сторону. Нащупав ее лапой, придвигаю ближе, обнимая и довольно разгляды­вая отражение.

Шерсть белая? — Шерсть белая. Ну и что?! Все равно я ужасно красив.

21:20

Меня, ик, накормили рыбкой. Йи-ик. Во-от. Лежу те­перь перед камином на коленях Рисы и даю чесать живо­тик. В соседнем кресле ерзает маг и ведет с ней умную бе­седу. А за окном снова дождь, барабанит по стеклу и ме­шает рассмотреть ныряющую среди облаков луну.

Она, кстати, сказала, что я был очень красивым юно­шей, лет двадцати, еще она сказала, что девушки бы ве­шались только так. А маг сказал, что это так и задумыва­лось. А еще, что если все прошло так, как он задумывал, то я теперь оборотень и могу превращаться туда-сюда по желанию. Ну и еще что-то там про темпоральные вспыш­ки, магические узелки и прочую научную чепуху, словом, я ничего не понял.

Ну и ладно. Главное, что превращаться можно по же­ланию, а я совсем не желаю становиться снова этим бес­шерстным кошмаром. Ни за что. У меня и так все норма­льно: теплый дом, еда, плюс к моим услугам вся лабора­тория и кладовка с мышами и кильбасой. И с чего меня понесет в человеки? Нет уж, дудки. Лучше вот так лежать перед камином на коленях Рисы и мурчать, медленно по­гружаясь в сон.

— А меня вы сможете изменить? Вы же обещали.

— Не волнуйся, внешность я тебе верну... и волосы с... кхм, грудью, завтра же отрастим, как было.

— Ой, а можно не так, как было, а волосы чтоб погуще и светлые, как солнышко. Ну и грудь тоже... побольше.

— Ну... в принципе, конечно, можно. Хотя я, право, не знаю, стоит ли так расходовать материалы.

— Ну, пожалуйста, профессор.

— Кх, кх... ну хорошо, моя дорогая, хорошо.

— Ой, здорово! А я тогда стану живой рекламой ваше­го искусства и смогу привлечь других девушек, которые неплохо заплатят за изменение густоты волос и объема груди.

— Н-да? Я, если честно, в этом сомневаюсь. Это такие мелочи. Другое дело, если бы вы рассказали им о возмож­ности изменить мозг так, чтобы каждая из них сильно по­умнела и смогла решать любую жизненную проблему с точки зрения, кхм, научных изысканий. Уверен...

— Нет-нет, профессор. Не стоит. Мои подруги... ммм, не слишком увлекаются наукой. Вот грудь побольше — это да.