Пирс Энтони - Дракон на пьедестале

Дракон двинулся к Айрин, словно еще сомневаясь, стоит ли тратить силы. Айрин поняла: медлить больше нельзя.

Она вытащила игольное семечко.

– Расти! – приказала Айрин и бросила семечко на землю перед самым носом дракона.

Семечко проросло мгновенно. Появился бутон. Бутон развернулся в подушечку, густо утыканную острыми иголками.

Дракон остановился и решил понюхать растение. Иголка впилась ему в нос. Дракон пыхнул паром, но иголки как торчали, так и остались торчать, а игольница продолжала увеличиваться.

От иголки в носу стало щекотно. Дракон чихнул. Игольница облысела от порыва ветра. Пар улетел в небо, а иголки в сторону рва. Дождь колючек осыпался на ровных чудищ. Зомби не пострадали, а вот осиротевшая игольница сердито взвизгнула.

Провальному дракону иголки тоже не причинили вреда. Он спокойно выносил удары мечей, а на такую ерунду и вовсе не обратил внимания. Чудовище опять уставилось на королеву: скушать или не скушать? Айрин не собиралась ждать. Она потянулась за новым семечком.

Но дракон решил попутешествовать – повернулся и затрусил прочь. Айрин почему-то огорчилась – она что, такая невкусная?

В бой кинулся новый отряд зомби. Эти были вооружены увесистыми пудингами, начиненными невозможной кислятиной. Очевидно, их послал повелитель зомби. Зомби метнули пудинги в дракона. Он открыл пасть, поймал снаряд и сжал челюсти... Дракон издал звук, похожий на какое-то человеческое слово. Бедняга не отличался сообразительностью, но во вкусах и запахах разбирался неплохо. Противное и вонючее для него было противным и вонючим, как для любого другого. Дракон пыхнул паром, но противный вкус завяз в зубах.

По-настоящему разъярившись, дракон ринулся вперед и схватил какого-то зомби. Но подпорченный зомби на вкус оказался не лучше кислого пудинга. Дракон опять взвыл человеческим голосом.

В конце концов несчастный пробухал через ров и удалился в сторону чащи. Столкновение завершилось.

– Лучше бы ты мною закусил! – насмешливо крикнула Айрин вслед дракону. – Я лучше уксусного пудинга!

Она почувствовала минутное облегчение, но сразу вспомнила – Айви! Именно девочке грозила опасность в ее видении! Куда же зомби уволок ребенка?

Айрин пробежала по мосту, а потом вдоль рва, по той дороге, которую, как ей запомнилось, выбрал зомби. Охваченная одним стремлением, она ни на что не обращала внимания. Вокруг валялись переломанные драконом деревья, остатки зомби, но глаза королевы искали одно – дочку. Где Айви?

Спустя какое-то время пришли на помощь остальные. Они тоже стали искать.

– Какой зомби унес девочку? – спросил повелитель зомби. – Я расспрошу его.

– Для меня все зомби на одно лицо! – ответила Айрин, чувствуя, как в груди у нее что-то сжимается. Видение превращалось в реальность!

– Тогда я расспрошу их всех, – решил повелитель зомби. Он вытащил ветхий рожок и подул в него. Раздался звук, похожий на кл_кот умирающей птицы.

И зомби начали сползаться на этот призыв. Они так торопились, что теряли по пути куски тела. Зомби собралось на удивление много. Причудливые существа стояли плотной толпой. Айрин знала, что это бывшие люди. Они когда-то жили, умерли, а потом их оживили. Как много народу умерло в Ксанфе за последние пять лет! Неужели скоро умрет еще одна? «Нет!» – мысленно крикнула Айрин. Она даже такой возможности не хотела допустить.

– Кто из вас унес Айви? – спросил повелитель зомби у пестрого сброда. Молчание.

– Кто из вас знает зомби, унесшего Айви? – спросил повелитель зомби, поставив вопрос иначе.

Трое из толпы подняли изъеденные гниением руки.

– Скажи, кто унес Айви? – обратился повелитель зомби к одному из вызвавшихся.

Айрин поняла, что зомби надо расспрашивать по-особому, ведь они сродни неодушевленным предметам.

– Дщик, – попытался ответить зомби, утратив при этом часть губы.

– Доносчик, ты где? – позвал повелитель зомби.

Какой-то вылез впер_д.

– Куда ты занес Айви?

Зомби пожал плечами, так что посыпались кости.

– Боюсь, ему не вспомнить, – вмешался Арнольд. – Может, он столкнулся с частичкой забудочного заклинания...

– Но раз так, то и Айви... – в ужасе начала Айрин. Не в том ли заключалась таящаяся в видении опасность, что оно обещало полную потерю памяти? Вот почему эта опасность была неуловима.

– Девочка могла заблудиться в лесу. При этом она ничего не помнит. – Кентавр Арнольд попросту облек в слова тревогу несчастной матери.

Теперь и остальные поняли. Беспомощность и опасность сошлись, уловив Айви в свои сети.

– Я отправлюсь к доброму волшебнику и спрошу у него, что делать, – решила Айрин. – Теперь он, наверное, уже дома. Путь займет не больше получаса. Это быстрее и лучше, чем блуждать в зарослях. А вы все действительно можете тем временем обыскать лес.

Король принял слова супруги с привычным смирением. Он знал: королева все равно поступит по собственному разумению, так что свое мнение, как уже не раз, оставил при себе. Ему не пришло в голову, что Айрин придумала очень умно, ведь в некоторых вопросах мужчины куда слабее женщин.

– Я организую поиски здесь, в окрестном лесу, – согласился Дор. – Айви не могла зайти далеко.

Король говорил вроде даже беззаботно, но такая уж у него была манера. Айрин не сомневалась, что в поисках дочери он каждый камешек в округе перевернет.

– Может, вы найдете ее даже раньше, чем я вернусь, – сказала королева, хотя ее не покидало горестное предчувствие, что все сложится иначе. Видение оказалось отнюдь не мимолетной фантазией. Оно предвещало ужасные испытания и беды, пока еще неясные. На прощание Айрин подарила королю быстрый, рассеянный поцелуй. Другие, куда более важные мысли занимали ее.

Королева положила на ладонь новое семечко. Оно предназначалось близнецам, но теперь Айрин найдет ему иное применение. Это было семечко с дерева райских птиц.

– Расти, – скомандовала она, подбросив крупинку.

И семечко живо послушалось приказа. Айрин всю жизнь выращивала растения и умела это делать. То, что требовало месяцев или даже лет, вырастало по ее приказу за минуты. Когда Айрин была еще ребенком, Совет старейшин оценил ее талант следующим образом: замечательный, но с волшебным, увы, не сравнится. Девочка была вне себя от горя. Ее мать, королева Ирис, гневалась, втайне подозревая, что старейшины недооценили Айрин именно потому, что она женщина. Но доказать, что талантом девочка не уступает родителям, было трудно. Пять лет назад, во время очередного обыкновенского нашествия, когда короли Ксанфа исчезали один за другим, трон на время занял кентавр Арнольд. Именно он провозгласил, что талант Айрин вполне можно считать волшебным. Мать нынешней королевы была довольно холодна с кентаврами, но с этой минуты ее отношение к ним резко изменилось. И с этой же минуты, будто желая соответствовать высокой оценке мудрого кентавра, талант Айрин начал усиливаться. То, что прежде занимало минуты, теперь совершалось в считанные секунды. Постепенно Айрин превратилась в настоящего волшебника. А может, сыграло роль и рождение ее ребенка, одаренного действительно исключительным талантом. Айви обладала даром усиливать способности тех, кто находится рядом с ней, как физические, так и магические. Айрин всегда была рядом с дочкой и помнила, что во время беременности чувствовала себя прямо-таки всемогущей. Странно, что она поняла эту зависимость только сейчас, когда дочка потерялась.

Все эти мысли и воспоминания пронеслись в ее голове очень быстро, потому что семечко не замедлило начать свой путь. Появились стебли, потом большие, плоские, овальные листья. Листья стали крыльями. Крылья захлопали, поддерживая в воздухе на глазах увеличивающееся тело райской птицы. Еще миг – и явился радужный птичий хвост. Следом головка, она же фантастический цветок с нежными лепестками.

– Быстрей, – велела Айрин, и растение, возобновив усилия, стало увеличиваться и увеличиваться. Без волшебной команды оно так и осталось бы маленьким. Еще через пару минут волшебное существо в размахе крыльев в два раза превышало рост самой Айрин и имело массивное, хотя и изогнутое тело. Коричневые корни превратились в ноги, лапы и когти. Хлопающие крылья примяли траву и подняли облако пыли. Райская птица приготовилась к полету.

Зомби смотрели не отрываясь. Таких превращений они в жизни не видели. Умей зомби задавать вопросы, они наверняка бы спросили, почему только одно семечко послушалось голоса Айрин, а остальные в округе как были, так и остались. И волшебница ответила бы: дело не столько в голосе, сколько в том, на каком предмете сосредоточиваешься. Ее воле были подвластны все растения, но она нуждалась только в этом семечке. Но столь сложные вопросы недоступны пониманию зомби. Они и в простых с трудом разбираются.

– Я вернусь через час, дорогой, – пообещала Айрин, усаживаясь на спину птицы. Она всегда любила подчеркивать, что заботится о муже. Забота ободряет мужей, иначе их внимание рассеивается, а это вредит семейной жизни.