Дмитрий Кружевский - Магфиг

Внутри кабинета вдруг что-то вспыхнуло, громыхнуло, откуда-то повалил густой едкий дым, заставивший мои глаза разразиться потоками слез, а самого меня зайтись в кашле, и быстренько выскочит обратно в коридор.

— У меня получилось!

Раздавшийся из задымленного кабинета восторженный вопль, заставил меня саркастически усмехнуться. Подобную дымовуху мы с ребятами устраивали еще в восьмом классе средней школы.

— Господин Краснов, — из клубящегося в дверях дыма, точно призрак вынырнул секретарь ректора, на которого едкий дым похоже не оказывал никакого влияния. — Завуч вас ждет.

Я кивнул и, кашлянув напоследок, набрал полную грудь воздуха, готовясь нырнуть в едкие облака. Неожиданно Генрих жестом руки остановил меня и, развернувшись к двери, махнул в ее сторону правой рукой, тут же откуда-то налетел резкий порыв ветра и задымление точно «корова языком слизала».

— Прошу.

— Спасибо, — я театрально поклонился, вызвав легкую улыбку на лице секретаря, и вошел внутрь.

Посередине комнаты ко мне спиной стоял невысокий человек, одетый в белый халат и наклонившись над столом, что-то записывал в раскрытой тетрадке.

— Кхе, кхе, — деликатно прокашлял Генрих.

— Минутку, — хозяин кабинета закончил писать и обернулся к нам. Я замер, а затем, медленно повернув голову к Генриху, и констатировал:

— Энштеин.

— Вы ошибаетесь, — спокойно ответил мне Генрих, с тревогой в глазах смотря на мою идиотскую улыбку, что счастливо растекалась по моему лицу.

А как ей не растекаться, если передо мной стояла копия знаменитого ученого, чью не менее знаменитую фотографию я помню с детских лет. Да-да ту самую, где по предположению моего школьного друга Васи Лопаткина, он был заснят после того, как на трезвую голову попытался понять свою теорию. Судя по виду — не получилось.

— Антиох Гоймерович, — представился «Энштеин», подходя ближе. — А вы, насколько я понимаю, наш новый учитель. Э-э-э.

— Краснов Ярослав Сергеевич, — представился за меня Генрих. — Учитель труда.

— Труда? — завуч вопросительно посмотрел на секретаря, а затем резко хлопнул себя ладонью полбу. — Точно, совсем забыл. Ну-с молодой человек и как вам у нас?

— Ну, — я неопределенно повел плечами.

— Понятно, — Антиох Гоймерович улыбнулся. — Кстати молодой человек, я тут одну интересную вещичку приготовил.

Он повернулся к столу и, взяв с него небольшую ретортку, протянул ее мне.

— Вот, понюхайте.

Я покосился на спокойного в стиле: «аля удав и мне все пофигу», Генриха и осторожно поднес ретортку к носу. Удар по моим обаятельным рецепторам был такой, что у меня уши зашевелились и зверски захотелось найти ближайшего белого друга (ага, того самого, что всегда ночует в отдельной комнатке и которого многие из нас любят приобнять с перепою). Видимо это желание столь явственно отразилось на моей физиономии, что этот химик-экспериментатор быстро сунул мне под нос какую-то колбочку, от чего у меня желание обниматься исчезло, но зато появилось желание взлететь к потолку и, зависнув где нибудь в уголку, прикинуться тучкой. Я вроде даже песенку тучки стал напевать.

— Совершенно нет реакции, — как сквозь вату донеслись до меня слова завуча. — Поразительно Генрих, вы не находите.

— Нахожу, — Генрих подошел ко мне и, взяв меня за руку, довел до ближайшего стула и насильно приземлил на него.

«Ну, нет» —, возмутилось все мое тучкино достоинство и я, громыхнув громом, стал прикидывать, как получше их облить своим дождиком, тем более его приближение остро чувствовалось.

— Чем это вы его? — спросил секретарь

— Да так, вытяжка из одного коралла, сейчас пройдет, — махнул рукой «Энштеин».

Чего там должно было пройти? Я попытался собрать все свои «тучковые» мозги в кучку, как вдруг в них что-то щелкнуло, и ко мне вернулась ясность мыслей.

— Бля, — невольно вырвалось у меня и я, поспешно отвернувшись, принялся застегивать ширинку с самым независимым видом: «мол, со всеми бывает» и «а вон тот плакатик очень интересный».

— Ну-с молодой человек, — начал опять завуч, прерывая мое изучение плаката, на котором был изображен какой-то мужик, запрещающий томной красавице сунуть руку в какой-то ящик.

Мужик был маленький и плюгавенький, в больших роговых очках и колпаке со звездами, а девица была вполне ничего, но она жадно тянула руки к небольшому ящичку, а тот тип буквально закрыл его своей тощей грудью, — видать деньги там тырил.

— Ярослав Сергеевич, — я вздрогнул. — Задумались?

— Да так, — почему-то смутился я.

— Ну ладно, — завуч с подозрением покосился на плакатик. — Вы меня извините, за этот маленький экспериментик, но я вынужден был убедиться. Дело в том, что подобные вам встречаются очень редко.

— Подобные мне? — удивился я.

— Да, да, — Гоймерович утвердительно кивнул. — Ладно сейчас объясню.

И объяснил блин.

Оказалось, что я попал не куда нибудь а в элитную академию, причем не просто в академию, а в элитную академию магии и прочих там прикладных наук с ней связанных.

А учились в ней соответствено… да, да, да вы правильно угадали, — всякие отморозки. Э-э-э точнее детишки различных супер-пупер магов, гениальные самоучки, всякие левши магического толка и прочий помешанный на этих вещах народ.

Короче история создания сего заведения была проста. Несколько конкретно крутых ребят воевали там друг с другом, захватывали города, жгли, грабили, ну и прочее, правда надо сказать не все, некоторые наоборот вели освободительную войну, а кто-то вообще изучал свойства материи, ну или разводил там бабочек, короче народ развлекался по полной.

Вот и представьте себе. Мужик, значит, собирается на победоносную войну произносит пламенную речь, все пучком — войска ликуют и рвутся в бой (ну чтобы оторваться, всем ведь охота), он садится на коня и вдруг оба-на… нехороший звук. Конфуз. В войсках разброд и хихиканье, а все почему? А все потому, что отпрыск от нечего делать решил приколоться над батей и подсунул ему под попону лошади подушку-пердушку. Или другой пример. Он корпел над огромным трудом всей своей жизни, проник в тайны вселенной, изобрел могучее заклинание, а его дочурка из записей сделала несколько бумажных куколок. Кошмар, инфаркт и все такое.

В общем, народ помучался, помучался и решил основать школу для своих чад, где они, значит, учились бы — уму разуму набирались под присмотром мудрых педагогов. А чтобы не так, как в той песне: «сделать хотел грозу, а получил….», короче хрень какую-то.

Ну значит создали академию, стали детишек учить. А маги надо сказать народ путешествующий, причем любят не только по своей планетке шастать, но и в соседние измерения со временем научились заглядывать. А почему бы и нет — прогресс он и в Африке прогресс. Мы вон на другие планеты рвемся, чтобы значит натоптать там, буквально чтобы у каждого инопланетянина в саду был автограф нашего ботинка и надпись: «Развалинами…», ой пардон, не из той оперы, вот: «Здесь был такой-то» и подпись. Вот и маги, они-то, чем хуже. Ну, значит, постепенно стало налаживаться общение, связи там всякие. Мир-то по сути один и тот же, ну где история пошла по другому, где еще что-то, но в принципе все друг друга понимали, хотя конечно не всегда, даже войны между измерениями случались, но не об этом разговор. Короче академия стала разрастаться и вскоре под ее даже выделили специальное измерение, а особый договор, заключенный между несколькими сотнями измерений, давал ей статус неприкасаемой территории. Охрану данного измерения поручили драконам и таинственным Хранителям. Причем драконам понятно почему, они существа такие, им на магию по большему счету наплевать с большой колокольни. Правда, не знаю, как они на ту же ПЗРК посмотрели бы, — думаю очень искоса, но на их счастье в мирах магии многое из техники не действовало и наоборот. Например, в нашем родном мире многие заклинания были бы просто забавным танцем с бубном или потешной песенкой. Маг, метнувший простенький «фаербол», потом бы лежал на кроватке под вот-такенной капельницей и получал кайф от уколов по полной.

А вот с Хранителями, ну с ними вообще было мало понятно. Они просто объявились в мире, где размещалась академия, и взяли ее под свою охрану. Кто они или что они, — похоже, не знал никто, но проверять как-то желания ни у кого и не возникало. Тем более после одного случая… ладно не будем о грустном.

Короче академия процветала. Только вот незадача, текучка среди учительского состава была просто колоссальна. А вы сами попробуйте, позанимайтесь с учениками, многие из которых новоявленные Ломоносовы в магических искусствах. Угу, вы правы, не успеете акнуть, как будете квакать или гавкать.

Если честно мне это как-то не хотелось, о чем я сразу и заявил Гоймерычу.