Александра Руда - Ола и Отто. Выбор

– А я дурак, не верил, когда мне сказали, что видели тебя на улице с кем то целующейся.

– Я не с кем на улице не целов… – сказала я и осеклась. Леван! Ёшкин кот!!! Леван, которого я завлекала в руки боевых магов! И почему я не подумала, что нас может кто то увидеть?

– Да, – сказал некромант, внимательно следивший за мной. – И сейчас ты тоже не с кем не целовалась?

– Это не то, что ты думаешь, – тупо повторила я, пытаясь придумать что то поумнее. – Отто может подтвердить.

– Ола, – тихо сказал Ирга. – Я устал. Я хотел жениться на тебе. Я хотел создать с тобой семью двух равноправных личностей для взаимного счастья.

Я не удержалась и истерически хихикнула. Некромант покачал головой и сказал:

– А ты не знаешь, чего ты хочешь. Я же не могу прожить жизнь за тебя.

– Я, между прочим, ради тебя, – сказала я дрожащим голосом, – сегодня двоим поклонникам отказала!

Посмотрев на парня, я поняла, что это я сказала зря.

– Ирга…

– Хороший у тебя способ отказывать, – горько сказал некромант.

– Понимаешь, – я пыталась оправдаться хоть как то, лишь бы он не смотрел на меня так… с такой брезгливостью, как на трупик таракана в чае, – я ему была должна этот поцелуй.

– Ах, должна а а, – потянул Ирга презрительно. – А кому ты еще что должна?

Я честно попыталась вспомнить.

– Разбирайся со своими долгами и со своей жизнью сама. Я самоустраняюсь.

– Ирга, – прошептала я, протягивая к нему руку.

– Не плачь. Подумай, разберись и тогда решай.

Некромант решительно взмахнул челкой, обошел меня – я не могла пошевелиться – и ушел.

Я осела в грязь, глядя, как затягиваются жижей его следы на дороге.

Рядом крутился и что то говорил Отто, барон Рон, не добившись ответа, бережно поднял меня на руки и понес в дом.

Я выпала из прострации, посмотрела на друзей и спросила:

– Моя жизнь закончилась?

– Что ты! – громко сказал полугном. – Она только начинается!

Эпилог

Месяц травник украсил все вокруг яркой зеленью, а вид из моего окна – пышными и высокими бурьянами. Я сидела за столом и задумчиво грызла ручку, стараясь не оглядываться в пустую комнату, которая пугала своей чистотой и горами тюков, сваленных у двери. Практика закончилась. Нам пора было уезжать обратно в Чистяково.

– Золотце, – в комнату вошел Отто и застрял у входа, – почему у тебя получилось барахла в два раза больше, чем тогда, когда мы сюда переезжали?

– Оно размножилось, – объяснила я.

– Как?

– Ну как что то размножается? Ты ведь не знаешь, что вещи делают по ночам в шкафу, чтобы им не было скучно?

Отто с трудом переступил через чемоданы, сумки и тюки и потрогал мой лоб.

– Ты что? – удивилась я.

– Да проверял, может, ты бредишь.

– Нет, со мной все в порядке, просто у меня нет другого объяснения такому количеству барахла. Я почти ничего не покупала, и поэтому размножение – единственное, что приходит в голову.

– Ага, – сказал полугном, падая на кровать. – Что ты собираешься делать после приезда?

– Тоже, что и ты – диплом получать и работать, – сказала я.

– Нет, я не об этом.

Отто впервые нарушил негласный договор молчания, запрещающий поднимать тему моей личной жизни. Я со вздохом потерла запястья, на которых багровели синяки, оставленные руками орка.

Когда, после того, как Ирга ушел (не хочется думать, что из моей жизни, поэтому я про себя говорила просто «ушел»), барон на руках внес меня в дом, то через некоторое время туда вошел Живко. Не обращая внимания на парней, ставших в угрожающие позы, он сказал:

– Люблю девушек, которые не впадают в истерики.

– Как и зачем ты это сделал? – только и спросила я.

– Всего навсего надо было появиться на твоем дворе немногим раньше Ирги, – самодовольно сказал Живко.

– Ты не хотел на мне жениться, ведь так?

– Почему не хотел? Хотел и сейчас хочу. Мое предложение руки и сердца остается в силе. Просто выпала такая возможность насолить разлюбезному некроманту, что я не мог ее упустить.

Я медленно поднялась с лавки:

– Ты сломал мою жизнь.

– Что ты, крошка, – засмеялся орк. – Сломать себе жизнь может только ее владелец.

– Ты сломал мою жизнь! – завопила я, кидаясь на него.

Живко схватил меня за запястья своими руками – словно стальными обручами.

– Отпусти ее, – рявкнул сзади барон.

– Не лезь не в свое дело, – сказал ему орк и спросил у меня:

– В чем ты меня обвиняешь?

– В том, что из за твоего поцелуя меня бросил Ирга.

– Из за моего поцелуя? – рассмеялся Живко. – Неужели твой некромант настолько туп, что готов бросить свою невесту из за одного поцелуя?

– Не смей произносить его имя!

– Хороший аргумент, – усмехнулся орк.

– Все равно ты виноват! – не сдавалась я.

– Нет уж, крошка! Если бы ты не захотела, я бы никогда тебя не поцеловал!

В поисках поддержки я обернулась к Отто, но он виновато потупил глаза. Барон тоже молчал. Неужели все мужчины так думают? Но мне ведь нужно было отдать долг, разве не так?

– Все равно, – упрямо, но уже тише, сказала я. – Все равно. Убирайся из моей жизни.

– Если надоест одиночество, – сказал Живко, отпустив мои руки и подняв пальцами мне подбородок, чтобы я смотрела ему в глаза, – вспомни обо мне.

– Пошел ты к Ёшке, – четко выговорила я.

– Мы в Степи, – засмеялся орк, – любим норовистых. Другие просто не выживают.

Он подмигнул молчаливо стоящим парням и вышел, аккуратно прикрыв за собой дверь.

– Избить его? – спросил Рон.

– Зачем? – удивилась я. – Отомстить поганцу я и сама смогу. Тем более, в чем то он был прав.

– Золотце, – кашлянул Отто. – Хоть я и не вмешивался, но знай, что я на твоей стороне.

– Спасибо, – сказала я задумчиво. – А сейчас извините. Мне надо подумать.

Почесывая болящие руки, я осторожно пошла в свою комнату, словно боялась расплескать крутящиеся в голове мысли.

Молчала и думала я неделю, чертя условные схемы, обозначающие этапы моей жизни, расписывая на листочках «плюсы» и «минусы» и грызя в огромных количествах сушеные яблоки – Варсоня сказал, что в них много витаминов и что они помогают думать. Периодически в моем окне возникал грустный Рон, то с букетом цветов, то с коробкой шоколада, то с самописными стихами типа «ко мне пришла любовь, вчера на поля засеяли морковь». Я в кои то веки надавила на собственную жадность и не давала себя подкупить. Погрустив и прочитав мне вслух очередной опус, барон заглядывал к Отто, который от компании не отказывался.

Не переставая думать о жизни, я начала упаковывать вещи. И тут меня прорвало. При виде какой то вещички, подаренной мне Иргой, я заливалась слезами с подвываниями. Услышав эти звуки в первый раз, в дверь ворвались перепуганные друзья, но услышав «почему я тебя не ценила?» и «как я могла?», успокоились.

Теперь Отто возлежал на моей кровати, глядя в потолок и ждал моего ответа. Не дождавшись, заметил:

– Когда приедем, ты особо вещи не разбирай. Нас же из общежития выселят. Придется новое жилье искать.

Я кивнула. Совет был дельным, хоть я надеялась, если мне очень повезет, то вернуть Иргу и поселиться у него.

– Так что ты думаешь? – спросил Отто. – Я должен знать, готовить ли успокоительное?

– Думаю вернуть Иргу, – сказала я.

– Похвально. А как?

– Есть кое какие планы, – уклонилась я от прямого ответа. Не говорить же, что я твердо решила доказать Ирге, что мне нужен только он, женить его на себе, но вот каким образом я это сделаю, я так и не придумала. – Я теперь знаю, чего я хочу.

– Интересно.

Я взяла со стола листок и прочитала:

1. «Получить диплом

2. Начать работать

3. Проведать родных

4. Вернуть Иргу

5. Выйти за него замуж

6. Никогда больше не сражаться с психованными боевыми магами».

– Похвально, – одобрил Отто. – Нас ждет спокойная жизнь, да?

– Спокойная, счастливая и процветающая жизнь! – уточнила я.

В этот момент мне показалось, что в окне отразилась ухмылка рыжего Ёшкиного Кота. Я обернулась, но, конечно, никого не увидела.