Александра Руда - Обручальный кинжал

То, что предполагалось как закуска для восстановления сил во время любовных игр, было сметено в мгновение ока. Как ни странно, но я протрезвела, и мир уже не покачивался перед глазами. Я чинно сложила руки на коленях и приготовилась внимать поучающей речи.

Ярослав сыто зевнул, вздохнул, будто готовился к чему-то неприятному, встал передо мной на колени и обхватил мои кисти своими жесткими, с многолетними мозолями от меча, но длинными и изящными аристократическими пальцами.

— Ясноцвета, — сказал он серьезно, глядя на меня. Пламя одинокой свечи придавало серебристо-серому сиянию глаз Ярослава теплый оттенок. — Я прошу прощения за то, что произошло между нами на пляже.

Я удивилась — а где же разнос за недостойное поведение? — но решила не перебивать его прочувствованную речь вопросами.

— Я понимаю, что это было… недостойно вас как благородной леди, моей жены, Владетельницы домена. Я не хочу, чтобы вы думали обо мне как о похотливом чудовище, которое не может сдержать своих желаний.

«Вот бы Даезаэль сейчас повеселился», — отстраненно подумала я.

— Но… — начала было я, но Ярослав прижал к моим губам палец.

— Нет, я хочу, чтобы вы знали, как оно должно быть на самом деле. Вы подождете меня немного? Хорошо?

— Конечно, — заверила я.

Если Волк хочет кому-то что-то доказать — мне, себе ли, — разумнее всего будет отойти и не мешать. Время для слов и признаний с моей стороны придет позже.

Я сидела на стуле, глядя на то, как постепенно тает свеча. Да где же он? Куда отправился? Свеча зашипела и погасла, погрузив комнату в темноту. Нет, так дальше продолжаться не может! Я не могу сидеть и ждать в неизвестности! Возможно, молодой Сыч ничем не отличается от своего отца, и Ярослава и других моих спутников уже убили, а меня оставили на закуску? Или как ценную заложницу? В конце концов, жену вдовой сделать очень легко, а домен как приз получить хотят многие.

Тихонько-тихонько приоткрыв дверь, я осторожно выглянула из комнаты. В коридоре тьма кое-где разгонялась тусклыми светильниками на стенах, а снизу, из бального зала, изредка доносились женские взвизги и грубый хохот. Нет, вниз мне не хотелось. Если вечеринки Томигоста вызывают у эльфа такое мечтательное выражение на лице, значит, порядочной девушке там делать нечего.

Я задумалась над тем, куда идти. Главное здание замка было построено буквой «П», мы находились в центральном крыле, поэтому я, немного поколебавшись, направилась в ту сторону, где раздавались негромкие голоса, надеясь, что не помешаю ничьему уединению. Но мне нужно было знать, что происходит! Обостренные постоянными опасностями чувства так и вопили, что дело плохо и нужно спасаться. Положив руку на кинжал, стараясь издавать как можно меньше шума, я приблизилась к разговаривающим людям, завернула за угол и еле сдержалась, чтобы не ахнуть.

Я могла и не красться, потому что вряд ли что-то отвлекло бы двоих от их занятия. Время разговоров закончилось, и они самозабвенно предавались поцелуям.

Женщину я не знала, но вот мужчину… Не узнать эту длинную, аккуратно заплетенную косу из выгоревших волос, эти руки, которые только сегодня обнимали меня, а теперь прижимают к стене пышногрудую блондинку, я не могла даже при тусклом свете лампы. Он же только час назад приносил мне супружеские клятвы! Вот что он имел в виду, говоря «я хочу, чтобы вы знали, как оно должно быть на самом деле»!

Мне казалось, что я не могу дышать, мое сердце, ставшее мгновенно неимоверно тяжелым, провалилось куда-то вниз, а внутри живота образовался ледяной ком.

— Мой Волчок! — Женщина, мурлыкнув, укусила Волка за ухо. — Так мы договорились? Ты сделаешь меня Владетельницей своего нового домена.

— Негосава… ты же знаешь, как я тебя любил, — хриплым голосом сказал Ярослав. — Ты должна мне…

Сердце совершило прыжок наверх и врезалось в макушку. Голова отозвалась дикой болью.

Когда-то давным-давно Ярослав Волк влюбился. Его избранницей, которую он добивался со всем пылом первой любви и со всем упрямством Волков, была Негосава Пес, дочь Сиятельного одного из южных доменов. Страсть едва не стоила Ярославу военной карьеры, но ничем хорошим в итоге она не закончилась. Потому что в городке появился блестящий сердцеед Чистомир Дуб, походя соблазнивший Негосаву и наживший себе злейшего врага в лице Волка. Не знаю, каким образом Негосава оказалась в замке Томигоста, хотя, судя по ее поведению, разнузданные вечеринки здешних обитателей как раз то, чем эта девица могла заинтересоваться. Но вот мой муженек явно не мог не воспользоваться ситуацией. Интересно, изменяли ли кому-нибудь после свадьбы с такой скоростью?

— Конечно, мой дорогой! — Негосава Пес, в платье, едва прикрывающем пышные груди, игриво гладила Волка… везде. — Я должна тебе позволить делать со мной все! Как быстро ты избавишься от своей милой женушки? Несчастный случай — давай за завтраком. Так уж и быть, я позволю тебе эту ночь провести не в своей постели, но во все последующие ночи ты только мой!

Ярослав рывком приподнял женщину и прижал к стене. Видимо, грубость ей была по нраву, потому что она засмеялась и обвила его талию ногами. Валяющийся на полу букет роз в сполохах теней казался черным.

Я повернулась и побежала. Не знаю, как я добралась до конюшни, с грохотом распахнув дверь. В памяти смутно остались испуганные лица слуг, когда их сносило с моей дороги легкими движениями руки.

Я должна была, должна была что-то сделать! Иначе рвущийся изнутри вой грозил вырваться таким взрывом, что я сомневалась, останется ли от замка хоть камень на камне. Вот что подразумевал Мезенмир, говоря о том, что маги не доверяют тем аристократам, которые получили слишком большую силу! Я чувствовала, как эта сила бурлила во мне, подпитываясь яростью, оскорбленной честью и — что скрывать — жгучей ревностью. Я с величайшим трудом удерживалась, чтобы не начать убивать всех вокруг.

С разбегу я врезалась в кого-то и услышала удивленное:

— Эй, котя! Ты чего это?

Я вцепилась Дранишу в рубашку обеими руками и умоляюще прошептала, боясь повысить голос:

— Увези меня отсюда, увези меня отсюда, Драниш! Если ты хоть немного меня любишь, увези меня отсюда сейчас же!

Наверное, любой другой начал бы задавать вопросы, наверное, любой другой отказался бы.

Но Драниш просто обнял меня, прижав голову к своей широкой и теплой груди, и сказал:

— Шшшш, сейчас мы уедем отсюда, уедем, и все будет хорошо. Шшшш…

Я цеплялась за него так судорожно, словно была утопающей, а он — моим спасителем, и разжать руки меня ничего бы не заставило. Троллю пришлось держать меня в одной руке, словно ребенка, а второй вести к выходу из замка уже оседланную лошадь.

Драниш накинул на меня плащ, полностью скрывший мое лицо и одежду, и его самообладания хватило даже на то, чтобы перекинуться шутками со стражниками у ворот.

— Деваху, вишь, везу, — сообщил он под ободрительный хохот. — С благородными не сделаешь, чего я хочу, а я такое хочу — у-у-у!

— А она?

— Ну, пока вино ей говорит да, а там видно будет!

Свободной рукой он хлопнул меня по заднице, но я даже не охнула.

Под шуточки и пожелания удачной ночи за нами закрылась калитка, которую сделали в огромной резной двустворчатой двери замковых стен именно для таких случаев. Выбраться из замка Томигоста было куда проще, чем попасть в него.

Тролль вскочил на коня, продолжая обнимать меня левой рукой, и мы помчались в ночь, пока я безутешно рыдала на плече того, кто никогда бы меня не предал, но быть рядом с кем мне было не суждено.

Дрыхли — низшие демоны.