Артур Мэйчен - Ангелы Монса: Лучники и другие военные легенды

Что касается Греции, я перестал говорить о ней. Если я хочу сказать что-нибудь о Греции, мне следует взять поэтическую антологию и указать на прекрасный старый стих лорда Байрона: «Горы взирают на Марафон — и Марафон взирает на море». Но «стоя у могилы Персея», Греция, кажется, пребывает в том же самом настроении, которое вынудило лорда Байрона назвать ее безнадежно дряблой страной.

«Это Греция, но живой Греции больше нет» — такая же истина, как и прежде.

Последняя телеграмма Кайзера, должно быть, оказала свое успокоительное воздействие. Вы помните, как это случилось: кайзер был слишком занят, чтобы придумывать новые фразы.

Он телеграфировал сестре знакомую потсдамскую сентенцию: «Горе тем, кто посмеет поднять меч на меня». Я уверен, что я слышал это прежде. И он добавил — восхитительный и существенный постскриптум! — «Мои поздравления Тино».

И Тино — король Константин Эллинский — понял. Он сейчас лежит в постели с высокой температурой и хочет в постели остаться, пока погода не установится. Но перед сном он смог сообщить журналисту, что Греция спокойно занимается своими делами; такова ее миссия — нести цивилизацию миру. Верно, такова была миссия древней Греции. Все, что мы получаем от современной Греции Тино — не цивилизация, а маленькие ягоды черной смородины для сливового пудинга.

Но Рим… Греция может быть мертва или торгует смородиной. Рим жив и бессмертен. Не говорите со мной о синьоре Джиолитти, который абсолютно уверен, что единственный вопрос, имеющий значение в этой новой Италии, то есть в старом Риме, это коммерческие отношения с Германией. Рим легионов, наш древний хозяин и завоеватель, жив сегодня, и он не может существовать ради позорного мира. В моей газете есть речь поэта, обращенная в Риме к бушующей толпе: я выброшу свою колонку и включу эту речь в Книгу Поэзии.

Он обращается к живым и мертвым: «Я видел огонь Весты, о католики, зажженный вчера на великих литейных заводах Лигурии, фонтан Ютурны, о католики, я видел, как льется его вода, чтобы остудить броню, чтобы закалить оружие». Это — поэзия старого Рима. Я воображаю себе эту сцену в Риме: последний поэт Рима, призывающий католиков от имени святого огня Весты, от имени источника, в котором великие братья некогда омывали своих лошадей. Я все еще верю во власть и древнее обаяние благородных слов. Я не думаю, что Джиолитти и биржевые маклеры смогут удержать старый Рим в стороне от старых дорог, по которым шагают легионы.

В то время как данное издание готовилось к печати, г-н Ральф Шерли, редактор «Оккульт Ревю», привлек мое внимание к статье, которая появится в августовском номере его журнала, и был так любезен, что предоставил в мое распоряжение корректурные оттиски.

Статья называется «Ангельские Лидеры». Она написана мисс Филлис Кэмпбелл. Я прочел ее очень внимательно.

Мисс Кэмпбелл пишет, что была во Франции, когда началась война. Она стала сестрой милосердия, и в то время как она ухаживала за ранеными, ей сказали, что английский солдат хочет «святую картину». Она пошла к этому человеку и узнала, что он был ланкаширским стрелком. Он сказал, что он — вейслианский методист, и попросил «картину или медаль (неважно, какую) св. Георгия, потому что солдат видел святого на белой лошади, ведущего британцев в Витри-ле-франсез, когда шли в бой союзники».

Это утверждение было подтверждено раненным Р.Ф.А., который реально существует. Он видел высокого человека с желтыми волосами, в золотой броне, на белой лошади, держащего меч. Рот его открывался, как будто он произносил: «Вперед, ребята! Я прикончу этих дьяволов». Эта фигура была без головного убора — как явствует из свидетельств солдат — и Р.Ф.А. и стрелок знали, что это св. Георгий, потому что он был в точности похож на св. Георгия, изображенного на соверенах. «Разве они не видели его с мечом на тех монетах, которые попадали к ним в руки?»

Из дальнейших свидетельств явствует, что пока англичане видели св. Георгия, выходящего из «желтого тумана» или «облака света», французы были удостоены видения св. Михаила и Жанны Д Арк. Мисс Кэмпбелл пишет:

«Все, кто сражался от Монса до Ипра, видели их; они все как один уверены в этом и не сомневаются в данном явлении, как и в том, что вмешательство свыше было решающим»

Таковы основные моменты статьи, касающиеся великой легенды об «Ангелах Монса». Я не могу сказать, что автору удалось поколебать мой скептицизм — во-первых, потому что свидетельство получено из вторых рук.

Мисс Кэмпбелл, возможно, знакома с «Пиквиком», и я напомнил бы ей оттуда известное (и золотое) правило Старли: дело в том, что вы не должны рассказывать нам, что рассказал солдат; это — не доказательство. Мисс Кэмпбелл нарушила это правило; она не только поведала нам, что сказал солдат, но забыла предоставить нам имя и адрес солдата.

Если бы мисс Кэмпбелл предстала в качестве свидетеля в Олд Бейли и сказала: «Джон До несомненно виновен. Солдат, которого я встретила, сказал мне, что он видел, как заключенный сунул руку в карман старого джентльмена и забрал кошелек» — что ж, она обнаружила бы, что здоровый дух правосудия Старли все еще жив в наших судьях.

Солдата следует представить. Пока это не сделано, мы, технически говоря, не знаем, что он вообще существует.

Есть одно или два утверждения в самой статье, которые озадачивают меня. Стрелок и Р.Ф.А. видели «св. Георгия, ведущего британцев в Витри-ле-Франсез, когда Союзники перешли в наступление». Таким образом, время появления и место появления существуют в сознании этих двух солдат.

И все же следующий абзац статьи начинается так:

«„Где это было?“ — спросила я. Но ни один из них не смог ответить».

Это очень странно. Они знали и все же не знали; или, скорее, они забыли ту самую информацию, которую сами же сообщили, буквально через несколько секунд.

Другой вопрос. Солдаты знали, что фигура на лошади — это св. Георгий из-за точного сходства с фигурой святого на английском соверене.

Это снова кажется странным. Видение представляло из себя фигуру без головного убора в золотой броне. Cв. Георгий на монете обнажен, исключая короткий плащ на плечах и шлем. Он носит головной убор и не носит никакой брони — исключая ту, что на голове. Я не совсем понимаю, почему солдаты уверены в том, что видели именно этого святого.

Наконец, мисс Кэмпбелл объявляет, что «все», сражавшиеся от Монса до Ипра, имели видение. Если так, опять-таки странно, что никто не вызвался засвидетельствовать самый удивительный случай в жизни. Многие уже побывали в отпуске, много раненых находится в больницах, многие солдаты писали письма домой. И они все oбъединились, это огромное скопище людей, дабы хранить молчание о самых замечательных явлениях, самых вдохновляющих подтверждениях, вернейших предзнаменованиях победы. Это может быть так, но…

Имеется в виду битва в 1415 г. при Азенкуре (Bataille d'Azincourt, Battle of Agincourt) (прим. верстальщика).

Имеется в виду битва в 1214 г. при Бувине (прим. верстальщика).