Геннадий Емельянов - Пришельцы

    - Ты понимаешь, Сидор Иванович, он так-то мужик нормальный, но глаза у него, веришь, нет, красные, как вот, например, у кролика. Да ты не отмахивайся! Ты мне, вижу, вообще не веришь?

    Сидор Иванович Ненашев, председатель колхоза "Промысловик", стоял у кухонного стола в распузыренных на коленях спортивных штанах, пижамной курточке, накинутой на плечи, и вздыхал. Председатель считал себя человеком бывалым, всякого на не коротком веку своем насмотрелся, а тут он явно впадал в меланхолию. Гришка Суходолов постучал к нему в окошко дремучей ночью (часы показывали половину третьего), ввалился с чемоданом, не заходя, значит, домой, и с ходу изложил дикую историю о пришельцах. "Укол бы поставить ему, так врачиха к родственникам отпросилась, уехала на три дня. Фельдшера разве позвать?"

    - Я подхожу к нему, Иваныч, а он на экран смотрит. А по экрану тому сплошь какие-то пятна и линии бегают. На меня - ноль внимания. Я его слегка по плечу стукнул и говорю: здравствуйте, мол, товарищ, очень рад буду с вами обзнакомиться. И человечество, конечно, радо будет несказанно. Столько, понимаешь, ждали вас все ждали, и ты, Иваныч, ждал ведь?

    - Ночей не спал - дожидался! Водочки налить? - с лакейской вежливостью предложил Ненашев и присел на белую табуретку, присел, будто стеснительный гость.

    - Я ж не пью. А вообще-то налей - напереживался я во как! - и Суходолов резанул себя по горлу ребром ладони.

    Гриша лихо хватил полстакана водки и закусил огурцом, подышал в кулак, глянул на председателя вполне осмысленно и спросил, качая кудлатой головой:

    - Считаешь, что спятил я, да?

    - Ты закусывай чем-нибудь посущественней. Сала хочешь?

    - Сала не хочу.

    - Тогда, может, котлеты подогреть? Это недолго.

    - Подогрей, что ж...

    Сидор Иванович грел котлеты на электрической плите и думал горькую думу: "Где я главбуха возьму? У этого светлая голова была. Инициативен, изобретателен, а главное - на работу лют. Теперь это не модно - работать в полную силу.

    - Ты мне, конечно, не веришь! Ясно. Он слово взял с меня: никому, мол, о нашей встрече.

    - Кто это он?

    - Пришелец. А я ему прямо заявил: председателю обязательно скажу, хоть убивайте, хоть вещайте, хоть испепеляйте своим способом. Председатель наш все поймет как надо. Я потому сразу к тебе и притопал, - Гришу водка не взяла, был он суетлив, резок в движениях и говорил быстро.

    - Еще плеснуть?

    - Погодится. Зря, говорит, ты меня разбудил.

    - Почему это зря?

    - Мы, говорит, вообще не хотели с вами общаться, не было у нас такого - намерения.

    Председателя это заявление пришельца не на шутку покоробило, он пырнул ножом котлету, оборотился всем телом к бухгалтеру, задумчиво катавшему по клеенке хлебный мякиш. Седые брови председателя были гневно воздеты:

    - Почему это не имели намерения? - Ненашев бросил нож на тумбочку и стал, путаясь в рукавах, надевать пижамную курточку, потому что вдруг озяб. - Чего это он так небрежно о нас! А ты ему что?

    - Я ему заявление сделал: все, что вы тут говорите сейчас, я в научной фантастике читал и считаю вашу точку зрения в корне неверной.

    - Так прямо и сказал?

    - А что нам перед ними шапку-то ломать! Потом, голодный я был. И - злой.

    - Правильно. А он?

    - Молчит. Я - дальше: у нас, дорогой товарищ, один за всех и все за одного. Если ты, допустим, больше знаешь, передай свои знания товарищу. Если ты в ремесле каком силен, передай свой опыт другому.

     - Молодец!

    - А потом, мол, вы можете проспать до морковкиного заговенья, а у нас тут вдруг атомная война? Обстановка сложная, всякие там Картеры да Рейганы над целыми народами изгаляются, чуть чего, сразу за грудки: мы сильные, мы и диктуем, нам выгодно, значит, отступи-подвинься. Нажмет какой-нибудь недоносок кнопку, и земля обуглится, как головешка. Я ему даже анекдот рассказал про то, как после атомной войны остались в живых две обезьяны. Он не понял.

    - Кто?

    - Ну пришелец. Я ему растолковал, что человек произошел от обезьяны. Вообще-то мужчина, конечно, умнющий, но без юмора совсем.

    От сковородки поднимался уже вонючий чад, но ни бухгалтер, ни председатель не замечали, что котлеты горят и что по кухне носится ошалевшая от гари здоровенная муха и гудит, как самолет.

    - Ну, а дальше?

    - Плитку выключи, Иваныч, в горле першит уже.

    - Счас! Ты вот что, ты изложи-ка все по порядку. - Председатель сел теперь к столу плотно, пригладил ладонями седые свои волосы на висках (была у него такая привычка) и покашлял. - Давай. Плеснуть еще?

    - Нет. Завтра работы по горло. Аванс-то не выдали?

    - Вывернулся я, после расскажу.

    - Деньги надо получить.

    - В конце месяца только, ты же знаешь.

    - Ничего, я выбью!

    - Не выбьешь!

    - Мед у нас есть, Иваныч?

    - Фляги две, что ли, остались в заначке.

    - Выпишешь мне завтра килограмм десять?

    - Зачем?

    - Управляющая банком намекала...

    - Разберемся потом, ты излагай, брат, по порядку.

    - Послезавтра ровно в полдень ты сам его увидишь.

    - Кого это еще?

    - Пришельца. Он не один, конечно, их там около сотни, по моей прикидке, а проснулся один, самый, значит, главный.

    - Как это - увижу? - Председатель снова с тоской подумал о том, что напрасно он не изловчился и не позвал фельдшера. "Укол бы всадил и - порядок. Помешанных они как-то ведь успокаивают. Поспать бы ему надо как следует, Гришке-то!"

    - Обещал быть. Он не сразу разобрался, где находится наша Покровка, но сообразил - с помощью своей техники, конечно.

    - И что?

    - Погляжу, мол, прежде чем опять в камеру залечь. Хочу, дескать, посмотреть на тех, кто завладел тайной, то есть на тебя и на меня посмотреть: я ему объяснил, что с тобой обязательно поделюсь своими впечатлениями.

    - Давай по порядку!

    - Устал я страшенно. Потом уж как-нибудь, на досуге как-нибудь.

    - Досуг нам редко - выпадает, Гриша!

    - Ничего, выпадет еще, бог даст.

    - Значит, рано ото сна оторвали его? - Председатель хлопнул себя по коленям ладонями и укоризненно покачал головой. - Ишь ты!

    - Рано, да. Вы, намекнул, еще зеленые.

    - Ишь ты, когда же он это... прибудет?

    - Послезавтра, ровно в полдень.

    - И где его ждать?

    - В твоем кабинете.

    Сидор Иванович, слегка наморщив лоб, прикинул, чем он будет занят послезавтра ровно в полдень, и с облегчением засопел: никаких заседании и встреч на полдень не назначено, хотя ведь гарантий дать нельзя - кого-нибудь и принесет нелегкая не ко времени. Но там будет видно.