Вад Капустин - Лекарство от одиночества

Иван Демьянцев пришел к врачу. Тесный захламленный кабинетик невыгодно отличался от просторных приемных покоев дорогостоящих эскулапов, которых Иван уже повидал немало.

— На что жалуетесь? — бодреньким тоном спросил старичок в белом халате, бросив изучающий взгляд на атлетическую фигуру пациента. Радости узнавания на его лице не было — спортом, значит, не интересуется. Зато явственно читалось: «Этого-то зачем сюда принесло? Сразу видно, что о болезнях только в книжках читал!»

— Доктор… — терпеливо начал Иван: это был не первый подобный визит, ион уже навидался и наслушался всякого. Однако именно этого врача настойчиво рекомендовали надежные люди, и молодой спортсмен уцепился за последнюю надежду.

Демьянцев тоскливо повторил:

— Доктор… Мне нужно лекарство… Лекарство от одиночества, — пояснил он, увидев вопросительно вздернутую бровь врача.

Реакция собеседника была неожиданной — вместо обычных удивленных ахов и лицемерно сочувственных расспросов старикашка начал рыться в ящике письменного стола, торопливо вытаскивая И разглядывая склянки, пакеты и коробки с какими-то препаратами.

— Надо же, — пациент засчитал это врачу в плюс, — даже не спросил: «И как же вы, батенька, дошли до жизни такой?»

Ивана здорово достали бесконечные тесты с тупыми, запутанными вопросами, никогда ничего не объяснявшими и никому не помогавшими. После них, убедившись в полной психической нормальности посетителя, опытные медики назойливо пытались выяснить, как получилось, что он в этой жизни оказался абсолютно одинок — ни родных, ни друзей, ни близких, ни любимых. Он — 28-летний здоровый, красивый, хорошо обеспеченный парень, известный спортсмен!

Одиночество не слишком беспокоило самого Ивана — он просто не видел смысла суетиться. Состояние Демьянцева волновало спортивных воротил и космобольных тренеров — проблемы общения начали сказываться на успехах суперзвезды. С недавних пор игра потеряла всякую привлекательность, утратила смысл: кому и что ею можно было доказать? Руководство команды заставило Ивана обратиться к психологам. Началось долгое хождение по клиникам. Пока безрезультатное.

Врач наконец перестал перебирать медикаменты.

— Нашел! — торжествующе заявил он удивленному пациенту, с выражением какой-то странной ожесточенности на лице показывая блестящую пластинку с таблетками. — Вот они! Таблетки от одиночества!

— Но как? Что?.. — растерянно начал Иван.

— Ну, больной, вы же этого сами хотели? Новое лекарственное средство, альтаирское — подарок инопланетных покровителей. Экспериментальное, конечно, но лучшего вы ничего не найдете.. — Старик был категоричен. — Посмотрите: пять таблеток разных цветов.

Иван повернул пластинку — действительно разные. Заметив его реакцию, врач обрадован но кивнул.

— Правильно, белая, красная, желтая, зеленая и черная. Принимать ночью — по очереди. Каждая — на два часа здорового сна.

— А… — попытался возразить Демьянцев, но врач вновь не дал ему договорить. На морщинистой физиономии мелькнула снисходительная усмешка. — А цена тоже разная. Какая поможет, за ту и заплатите. По своему усмотрению. Завтра утром придете.

И хорошо запомните — именно в таком порядке: белая, красная, желтая, зеленая и черная. Если какая-то поможет, следующую не глотайте. Ну а если ни одна не поможет… тогда посмотрим. Когда придете платить, объясню. — И, настойчиво подталкивая «больного» к дверям, медик выставил его из кабинет

Вечером, запершись в неуютной спальне роскошного коттеджа, арендованного боссами космобольной команды, Иван внимательно разглядывал первую таблетку. Белую. Медицина пришельцев особого доверия не вызывала. Первый контакт землян с альтаирцами произошел лет пятьдесят назад — недавно, по галактическим масштабам. Казалось, инопланетяне искренне пытались помочь. Последствия были самыми разными. Да и что могли альтаирцы — высокоразвитая негуманоидная раса, забавные черные пирамидки с гибкими выдвижными манипуляторами — понимать в человеческих проблемах? Что они знали об одиночестве? С другой стороны, терять Демьянцеву нечего — ничего своего у него и так нет.

— Ну что ж, рискнем. — Космоболист решительно проглотил белую таблетку и мгновенно отключился.

Ему приснился сон. Неприятный и недолгий. Всего несколько минут тоски и душевной боли. Почти сразу проснувшись, Иван вспомнил его с отвращением. Снились родители. Люди, которые когда-то, в двухлетнем возрасте, не слишком беспокоясь о будущем ребенка, оставили его в специнтернате, созданном космическими пришельцами для одаренных детей Земли. И ни разу не навестили, не вспомнили.

К счастью, Демьянцев Действительно оказался талантливым Способности его проявились рано и во многом. В учебе, в искусстве, в спорте. Он, не раздумывая, выбрал спорт. Это позволило быстро покинуть ненавистный рассадник будущих гениев, сменив его на спортивную спецшколу. В отличие от многих других, не сломавшись.

Очень многих из обреченных на одаренность ребят, чьи таланты так и не раскрылись до двадцати одного года, отправляли на принудработы. Некоторые попадали в психушку. Кто-то — на социальное пособие. Демьянцев знал, что опасный общественный эксперимент продолжается до сих пор: Земле не хотелось ссориться со всемогущими альтаирцами.

Иван долго пытался вытравить из памяти горькие воспоминания, но сейчас детство вновь напомнило о себе. Во сне родители просили прощения, жаловались на одиночество, умоляли о встрече. Демьянцева передернуло — никакого интереса к этим чужим людям он не испытывал. Пробуждение он воспринял с облегчением.

Взгляд на часы — прошло ровно два часа. Иван пожал плечами — все, как обещал врач. Белая таблетка ничего не стоила, но эксперимент начал вызывать любопытство.

Вторая таблетка — красная. Ее он проглотил не раздумывая. Следующий сон. Ирина. В незнакомой комнате, одна. Такая же прекрасная, нежная и хрупкая, как когда-то давно, пять лет назад. Тогда она предала Ивана, оставила его, ничего не понимающего, растерянного, предпочла нелюбимого, но благополучного и надежного Ракитина.

— Ты! — Чудесные серые глаза подернулись дымкой воспоминаний. — Если бы ты знал, как часто я вспоминала о тебе, как жалела о том, что сделала. Я люблю тебя по-прежнему. Ты пришел за мной наконец-то! Если хочешь, я все брошу, все оставлю и пойду за тобой. Ты простишь? — .Ее руки потянулись к Ивану. Он резко отпрянул.

— И опять предашь? — Иван Демьянцев не признавал компромиссов и не умел прощать. Как в один голос утверждали психологи, это и было главной причиной его одиночества. — Я не простил. Извини. Прощай! — Иван выпал из сна резко и болезненно. И за эту таблетку он не собирался платить. Снова взгляд на часы. Еще два часа жизни.