Андрей Филиппов - Эффект загадки

Предисловие автора.

Жизнь и судьба часто что-то требуют от нас. Иногда все это происходит в форме принуждения, когда у нас нет выхода. И приходится подчиняться им, чтобы все было хорошо. В других случаях нам предлагается выбор – сделать вот так или иным образом. Это несколько сложнее, потому что нас заставляют раздумывать, к чему приведет тот или иной вариант. А еще есть так называемые желания. И нам кажется, что никакого участия судьбы в них нет, сами захотели, сами исполнили, сами наслаждаемся апельсинкой или отмываемся от грязи. Иные люди так и полагают. И всю жизнь живут спокойно и тихо. Зачем чего-то желать, если не исключен вариант угодить в канаву? Проще подождать, пока жизнь сама притащит на тарелочке то, что нам действительно нужно и, согласно судьбе, должно использоваться нами. Остальным по жизни не сидится на месте, люди куда-то спешат, у них возникают сумасшедшие идеи, они бегут реализовывать их… И частенько ходят грязные, но с веселым блеском в глазах, вызывая насмешки окружающих.

Я подумал об этом, открывая крышку ноутбука. И решил, что это не совсем так. На самом деле желания возникают у каждого. И неважно, что это за человек и какой он. А вот способность превратить желания в план и реализовать этот план – тут уж без фортуны не обойдется, поверьте мне. Одни всю дорогу просто хранят в себе мечту, другие иногда все-таки подумывают о том, как бы превратить ее в реальность, третьи уже пятнадцатый раз пытаются это сделать, в грязи и мусоре извалялись, на себя непохожи стали, но будут пробовать и в шестнадцатый и в семнадцатый раз… Ну, это, смотря, что желать. Луну с неба не хотите?

И коль скоро у меня появилось желание сесть за компьютер и написать – ни много, ни мало – целую книгу, то я считаю, что не сам этого захотел. Жизнь заставила. А зачем ей нужно, чтобы именно я и именно сейчас сочинил что-то? Не знаю. Но если ей это надо, то я, в принципе, не против, только один я на это дело не пойду. Пусть помогает. Помощница она известная, только хихикает или же плачет, но хоть не один – и то хорошо.

И еще я думаю, что жизнь и судьба – это две больших хитрюги. Они же знают, что я привык или заканчивать начатые дела или вообще тогда не браться за них. Пока что впереди не видно ни апельсинки, ни грязной канавы. Непонятно, куда приведет меня дорога. Но вот экран уже засветился спокойным белым светом, и у меня нет времени раздумывать - идти или не идти.

Часть первая.

1.

В большом зале с рядами удобных кресел стены покрыты строгими белыми панелями. На стенах мы видим множество больших фотографических портретов. Некоторые люди в форменной одежде, другие – в скафандрах и шлемах, кто-то снят в обычном сером пиджаке, кто-то в белом комбинезоне, вот двое чем-то похожих друг на друга людей в серебристых плащах. Многие портреты в черных рамках… Тексты под фотографиями, видимо, рассказывают о заслугах. Выражения лиц на снимках тоже различаются, вот неприметная улыбка, вот сдвинутые брови на напряженном, как будто вырезанном из камня, лице, вот загадочный взгляд совсем молоденькой девушки, вот пожилой человек сурово поджал губы.

Внезапно открывается дверь, и в зал входят двое солдат с оружием, занимая пост возле двери. За ними появляется процессия людей в просторных черных плащах, которые усаживаются за длинный стол во главе зала и раскладывают бумаги, другие немногочисленные посетители занимают кресла в первом ряду. Очевидно, люди за столом – какие-то очень важные лица, поскольку все остальные переговариваются едва слышимым шепотом и стараются поскорее сесть на свои места. Наконец, в зале устанавливается абсолютная тишина. Тогда из-за стола поднимается высокий сухопарый человек. На первый взгляд, его лицо кажется бесстрастным, но через секунду мы понимаем, что левая половина его лица – искусственная, это маска. Под плащом не видно и левой руки.

- Дамы и господа, вы приглашены сюда для участия в судебном заседании по делу доктора Чикка Кштфорса. Поскольку вы все неоднократно бывали здесь, я не думаю, что нам следует тратить время на представление имен всех членов Высшего Совета… Никто не возражает? Хорошо. Заседание закрытое, впрочем, это мало связано с обстоятельствами дела. Опаснее общественный резонанс… Вы все имеете право знать только то, что необходимо вам в рамках вашей работы. Для тех же, кто по роду деятельности не работал непосредственно с подсудимым, а только с вещественными доказательствами или информацией, я кратко оглашу обстоятельства дела…

Но речь прерывается негромким покашливанием старого седого человека, сидящего на другом конце стола.

- Я прошу извинения, господин Советник, - говорит он, медленно вставая, - но, если вы не против, я хотел бы сделать это сам. Некоторые элементы в структуре обвинения требуют специальных знаний и доказательств, нет нужды называть их здесь.

- Хорошо, господин Эксперт, - отвечает Советник, - Я согласен с вами. Расскажите вкратце о том, что случилось… Тем более, доктор Чикк – представитель науки, это в большей степени ваша отрасль, чем моя.

Когда Советник садится на место, Эксперт продолжает:

- Доктор Чикк Кштфорс занимался научными исследованиями в области продуктивного функционирования человеческого мозга. Это эмоциональные и мыслительные процессы… Определение это, конечно, очень грубое и краткое. Кто-то из вас, специалисты, возможно, знаком с его работами по этой теме, во всяком случае, такими, которые были опубликованы официально. Заведовал соответствующей кафедрой и лабораторией в Институте Исследования Человека и Пространства. Впрочем, на тот момент, когда все это случилось, он уже не работал там… Военное ведомство предоставило ему отдельно стоящий лабораторный корпус на окраине нашего города и необходимое оборудование для выполнения некоторых исследований по заказам данного ведомства…

- Дальнейшее не нуждается в уточнениях, господин Эксперт, - невысокий плотный человек, под плащом которого угадывается военная форма, недовольно поморщился.

- Прошу прощения, господин Генерал, я всего лишь хотел сказать этим, что Чикк Кштфорс проводил свои исследования не под контролем Института и ответственность за их безопасность не распространяется на представителей общественной науки.

- Продолжайте, господин Эксперт, теперь уже не важно, кто отвечал за безопасность, - вмешивается Советник.

Но Генерал возмущенно встает с места.

- Вынужден заявить протест, господа Советник и Эксперт! Как доказано и военной и общественной экспертизой, в лаборатории находилось оборудование, не предназначенное для выполнения задач по заказам военного ведомства! Другая часть оборудования, действительно установленного в лаборатории нами, подвергалась изменениям, очевидно, с целью подготовки его к выполнению некоторых иных функций. И, кроме того, к моменту происшествия никаких работ по заказу военного ведомства, подчеркиваю, именно по заказу военного ведомства, в лаборатории производиться не могло, потому что они все были уже закончены! Лаборатория готовилась к консервации… О каком контроле безопасности может идти речь, если работы закончены? Авария оборудования, изначально установленного в лаборатории, не могла привести к последствиям такого рода, вот заключение двух комиссий!

- Ваш протест принимается, господин Генерал… Электрический чайник не мог привести к разрушению крыши, я правильно вас понял? Присаживайтесь, о контроле безопасности, действительно, речи быть не может. Вашим специалистам следовало чаще бывать в гостях у доктора Чикка Кштфорса, тогда, может быть, они заметили бы в лаборатории посторонние предметы… Но, повторяю, теперь это не имеет явного значения.

- Не спорьте, господа! – примирительный голос поднявшегося молодого человека с бледным лицом звучит мягко и учтиво, - Если все было действительно так, как показывает расследование, доктору Чикку Кштфорсу ничего не стоило обмануть бдительность контроля. Оборудование, которое, предположительно, вызвало аварию, было изготовлено с использованием элементов других, совершенно безопасных устройств, и внешне было похоже на них, ведь так, господин Эксперт?

- Да, благодарю вас, Психолог, - Эксперт вытирает со лба капли пота, - Я продолжу, если не возражаете… Действительно, при расследовании установлено, что в лаборатории находилась аппаратура неизвестного назначения. В ночь на второе июля текущего года, в один час двенадцать минут ночи по общепространственному времени, в лаборатории произошел мощный взрыв и пожар. Спасательные и пожарные бригады сообщают в своем докладе, что здание лаборатории было целиком охвачено огнем, от пламени исходило сильное тепловое излучение. Чикк Кштфорс был обнаружен живым на расстоянии семидесяти метров от здания, рядом с ним находилось тело его погибшей ассистентки по имени Лекка Церсса, двадцати лет, студентки Института Исследования Человека и Пространства. Кштфорс получил множественные тяжелые проникающие ранения в грудную клетку и брюшную полость, правое предплечье, в правое и левое бедро.  Позже, в Госпитале Военно-Космических Сил, куда он был доставлен спасательной бригадой, в ранах обнаружены осколки металлокерамического сплава размером от двух миллиметров до полутора сантиметров в поперечнике. Подобные же осколки извлечены из внутренней поверхности стен лаборатории. В момент взрыва Чикк Кштфорс находился возле открытой двери лаборатории снаружи. Объект, взрыв которого вызвал разлет осколков, представлял собой вертикально вытянутый полый цилиндр из металлокерамического сплава, емкостью около ста литров, с крышкой, в которой помещались некие металлические детали неустановленной формы, которые расплавились при взрыве…