Роберт Хайнлайн - Двойная звезда

Я снова почувствовал себя плохо при одной мысли обо всем этом — виноваты были и страх, и остаточные явления космической болезни. — Так ты, значит, собираешься выдать меня полиции? Ты грязный, вонючий... — Я запнулся, не в силах подыскать подходящее ругательство.

— Э, нет! Знаете что, старина, я бы конечно мог отвесить вам сейчас оплеуху и убедить в том, что наведу на вас полицию — но я этого не сделаю. А вот парный брат Р'Ррингрила, Р'Рринглаф, определенно знает, что старина «Грил» в эту дверь вошел, а вот обратно уже выбраться не смог. Он-то раздует дело. Парный брат — это такое родство, которое нам и не осознать, потому что мы не размножаемся делением.

Меня никогда не интересовало, каким образом размножаются марсиане — как кролики или их разносит марсианский аист в черной сумочке. В общем, по словам Дэка выходило, что мне никогда не вернуться на Землю. И я так и сказал. Он отрицательно покачал головой. — Это не так. Положитесь на меня, и мы вернем вас так же чисто и аккуратно, как доставили сюда. Вы выйдете из ворот того же — или какого-нибудь другого космопорта с пропуском, в котором будет сказано, что вы — механик, которого в последнюю минуту направили устранить мелкое повреждение. Кроме того, вы ведь будете загримированы, а на плече у вас будет висеть сумка с инструментами. Наверняка такой актер, как вы, сможет сыграть роль механика хотя бы на несколько минут;

— А? Ну, конечно! Но...

—То-то и оно! Держитесь старого дока Дэка: он о вас позаботится. Для того, чтобы провезти меня на Землю, а потом нас обоих обратно, понадобились усилия восьми членов гильдии; и мы сможем все это проделать еще раз. Но если космические братья не будут помогать вам, то ваши шансы равны нулю, —- ухмыльнулся он. —- В глубине души каждый космонавт — вольный торговец. И оставляя в основном в покое древнее искусство контрабанды, каждый из нас в то же время всегда готов помочь другому в небольшом обмане охраны космопорта. Но человек, не входящий в нашу ложу, вряд ли сможет получить от нас помощь.

Я пытался успокоить свой желудок и собраться с мыслями. — Дэк, это что — какая-то контрабандная операция? Потому что...

— О нет! Если, конечно, не считать того, что мы вывозим контрабандой все.

— Я только хотел сказать, что с моей точки зрения контрабанда не является преступлением.

— А кто думает иначе? Естественно, не считая тех, кто наживается на ограничении торговли. Ваша же работа — это действительно работа по перевоплощению в определенного человека, Лоренцо. И вы как раз тот специалист, который нам нужен. Ведь я не случайно наткнулся на вас в баре: вас выслеживали в течение двух дней. Ступив на Землю, я сразу попал туда, где вы обычно бываете. — Он нахмурился. — Хотел бы я быть уверенным, что наш почтенный противник преследует меня, а не вас.

— Почему?

— Если они следили за мной, то, следовательно, пытались выяснить, что я собираюсь предпринять — тогда все в порядке, так как все уже было ясно, и мы знали, что мы враги. Но, если они следили за вами, то, значит, они знали, что мне нужно — актер, который может сыграть роль.

— Но откуда они могли узнать это? Если вы только сами не рассказали?

— Лоренцо, это очень крупное дело, гораздо крупнее, чем вы можете вообразить. Я даже сам не представляю до конца его размеров — и чем меньше вы до поры до времени знаете о нем, тем лучше для вас. Но могу сказать вам вот что: в большой компьютер Переписи Населения Системы в Гааге были заложены основные характеристики одного человека, и машина сравнила их с характеристиками личности всех ныне живущих актеров. Это было сделано по возможности скрытно, но кто-нибудь мог догадаться и проговориться. Условия отбора кандидатур были очень и очень строгими — лицо, роль которого нужно сыграть, и тот, кто будет играть роль, должны быть похожи во всем — воплощение должно быть ИДЕАЛЬНЫМ.

— О! Машина поведала вам, что я как раз тот человек?

— Да. Вы и ... еще один человек.

Мне еще раз предоставилась возможность подержать язык за зубами. Но я не мог, как будто от этого зависела вся моя жизнь — в некотором смысле так оно и было. Мне необходимо было узнать, кто же тот второй актер, которого сочли способным сыграть роль, для выполнения которой требовался весь мой гений. — А тот, второй? Кто он?

Дэк искоса взглянул на меня: я видел, что он колеблется.

— Ммм-м... один парень... его зовут Орсон Троубридж. Вы знаете его?

— Эту деревенщину-то! — я пришел в такую дикую ярость, что даже забыл о тошноте.

— Как? А я слышал, что это хороший актер.

Я просто не мог удержаться от негодования при мысли, что кто-то мог хотя бы подумать о том, что Троубридж способен сыграть роль так же, как я. — Этот рукомахатель! Этот словоговоритель! — Я остановился, ведь более приличествует просто игнорировать таких коллег — если их так можно назвать. Но этот кривляка был так низкопробен, что... Судите сами, даже если по роли ему предстояло поцеловать руку даме, Троубридж непременно портил все дело, целуя вместо этого свой собственный большой палец. Нарциссист, позер, фальшивый актеришко — разве мог такой человек жить ролью?

И скажите на милость, по какой-то иронии судьбы его дурацкая жестикуляция и напыщенная декламация прекрасно оплачивались, в то время как настоящие артисты голодали.

— Дэк, я просто не понимаю, как вы могли подумать, что он подходит для этого.

— Да мы, в общем-то, и не хотели его брать: сейчас он связан каким-то долгосрочным контрактом, поэтому его внезапное исчезновение могло породить лишние слухи. И счастливым случаем было для нас, что вы оказались в это время... э-о-о... «на свободе». Как только вы согласились на наше предложение, я велел Джоку отозвать ребят, которые пытались договориться с Троубриджем,

— Я думаю!

— Но... видите ли, Лоренцо, я вам сейчас хочу кое-что объяснить. Пока вы пытались смотать удочки, я связался с «Ва-Банком» и приказал им просигналить на Землю, что6ы там снова взялись за Троубриджа.

— Что?

— Но ведь вы сами напрашивались на это, дружище. Понимаете, у нас принято, что если человек взялся отвести корабль с грузом на Ганимед, то он или доставит его туда в целости и сохранности, или погибнет, пытаясь сделать это. Он не меняет вдруг решения, не идет на попятную, когда корабль уже нагружен. Вы сказали, что согласны на предложение — без всяких «если», «си» или «но» — вы сказали, что согласны безоговорочно. Несколькими минутами позже, при первой же опасности, вы не выдерживаете. Затем пытаетесь убежать от меня в космопорт. Да что там говорить, всего десять минут назад вы чуть не плача требовали доставить вас обратно на Землю. Может быть, вы действительно способны сыграть лучше, чем Троубридж — по крайней мере, мне это неизвестно. Но зато я отлично знаю, что нам нужен человек, на которого можно положиться, который не струсит при первой же опасности. И мне почему-то сдается, что Троубридж как раз такой человек. Поэтому, если нам удастся договориться с ним, мы заплатим вам, не рассказывая ничего, и отправим обратно. Понимаете?