Сергей Калашников - Клан Мамонта

— А ты много привёз?

— Тонн пять. И латуни пару тонн. Корапь-то большой, и бежит отлично. Если бы не норовил на ходу рассыпаться — цены бы ему не было.

— Ты это, Дим, не строй пока ничего морского — пусть будут речные теплоходики. Похоже, нам до Мирового океана нескоро удастся дотянуться. Наращивай размер постепенно, без революций. Сначала линию до Перми сделаем постоянной, а там уже и о морских прогулках будем думать. Ни на север, ни на Балтику без волока не пройти, а на юге только закрытые водоёмы.

— Зачем тебе Мировой океан?

— Светка вспомнила, что в древности из Британии возили оловянную руду для бронзы.

Димка хохотнул и полез на борт — к причалу подкатывали тачки.

— Опять ты в лодочном сарае пропадал, — ворчала Ленка, пододвигаясь на нарах.

— В прошлый раз упустил это дело, а оно вон как обернулось.

— Можно подумать, будто бы ты сообразил заранее. Что если Димка не разобрался, то ты бы подсказал.

— Не знаю. У меня опять смена приоритетов, Лен. Понял, что без моторного транспорта мы так и будем пленниками на этих огромных просторах. Вячик, вон, катамаран строить предлагает потому, что тогда корпуса можно делать узкими, отчего сопротивление в воде снижается, и нет риска кувыркнуться.

— Если слишком широко размахнётесь, не пролезете в Оку из этих болот. Увязнете в протоке, и станете русло расширять, вместо того, чтобы двигаться. Не забывай, что в нашем распоряжении только древесина, а не сверхлёгкие и сверхпрочные пластики. Между прочим, Саня освоил пайку латунью. Так медные трубки делать значительно легче. Серый в полном восторге — у него теперь паровик вытанцовывается.

— Мне значит, за верфь втык, а тебе на кузницу можно, хоть ты и кормящая!

— Подумаешь! Забежала на минутку поглядеть, как работает горелка.

— Какая горелка?

— Светка метан из торфа выгнала. Не чистый, но горит отлично, когда с подачей воздуха.

— А шланг где взяли, — забеспокоился Веник?

— Нигде не брали. Горелка на месте стоит, а то, что нужно нагреть, к ней подносят. Саня говорит, что неразбавленная латунь плавится градусов на двести раньше, чем медь.

— Фига се, дела у нас! А может быть и Леонид Максимович уже проводит сеансы радиосвязи?

— Нет. Он с гальваническими элементами колдует. И с этим… прибором со стрелочкой. А то, говорит, без этого никакого радио не выйдет. Потому что оно на электричестве. А ещё Ирка вспомнила, что, когда была в Турции, видела оливковые деревья. А Турция, между прочим, как раз за тем озером, что вместо Чёрного моря.

— То есть, Ирка сможет узнать оливковое дерево, — про себя пробормотал Веник.

— Не пущу, — зашипела Ленка. — С этой стервой — на за что не пущу. Хома пошли — он и дорогу знает, и мужчина серьёзный. А мы давай снова на Урал съездим. Что-то мне кажется, скоро придётся туда полпосёлка перевозить — уж очень важные дела там намечаются.

— Ты о чём?

— Вверх по Чусовой ещё до Бойцов нашли выходы железной руды.

— Сегодня поговорим о том, как всё вокруг нас устроено, — рассказывал Леонид Максимович нескольким ребятишкам, усевшимся на что попало перед висящей на стене чёрной доской. — Всем вам приходилось что-нибудь разрезать или разбивать. И вы могли заметить, что любой осколок всегда можно растолочь ещё мельче. Буквально растереть в пыль настолько тонкую, что она поднимается в воздух от малейшего дуновения.

Но если рассмотреть пылинки в сильное увеличительное стекло, видно, что они всё равно имеют размеры, пусть и очень маленькие. Кто не смотрел? Ты, Коленька? Да, ты же новенькая. Вот, загляни сюда, — учитель подал крошке-малышке палочку со стеклянным шариком на конце: — В этой капельке плавают пылинки древесного угля. Невооружённым глазом их не видно, — тонкой иголочкой он нанес куда-то сбоку капельку воды из стеклянного пузырька.

Девочка четырёх лет смотрела долго, — Да. Видно. А там ещё что-то шевелится.

— Это микроорганизмы. Они невидимо живут вокруг нас.

Малышка кивнула: — Есть на свете вирусы — вирусы вредилусы. Попадёт ребёнку в рот, прогрызёт насквозь живот, — согласилась она. И вернулась на место.

— Микроорганизмы — бактерии и вирусы — тоже из чего-то состоят, — продолжил учитель. — Сейчас известно, что все состоит из молекул. Некоторые из них очень большие, а остальные — очень маленькие. И все они сделаны из ещё меньших частичек — атомов.

Атомы тоже не так-то просты, но об их устройстве мы поговорим позднее. Полный список всех атомов, какие только есть, составлен. Он называется таблицей Менделеева. Висит справа от вас. Каждый вид атомов для простоты называют химическим элементом. Эти самые атомы, сцепляясь между собой, и образуют молекулы. Полный список всех молекул настолько велик, что, думаю, его составят нескоро. Но про многие кое-что уже известно. Когда молекулы одного вида собраны вместе — это называется вещество.

Самые простые примеры веществ — вода, мел, уголь — все они состоят из одинаковых молекул и ведут себя тоже одинаково. Пожалуй, хватит на сегодня — пора спать. Прошу вас, наставник Кып.

Старый охотник поднялся с табуретки: — Третья группа после завтрака выходит в лес. Форма одежды зимняя. Вооружение — копья. Содержание урока — движение сквозь заросли, ориентация по сторонам света и… как вернуться домой по собственным следам. Всем приступить к подготовке ко сну.

Дети стали расходиться, а Веник перехватил малявку: — Как ты здесь оказалась. Ты же ещё маленькая — должна быть с мамой в Перми.

— Я уже выросла и больше не сосу маму. Она отпустила меня в столицу вместе с Ди Мой. Учиться у самого мудрого учителя. Мне четыре года, Шеф. Я больше не ребёнок.

Проводив взглядом засранку, Веник подошел к учителю: — Это ведь микроскоп Левенгука? Можно и мне посмотреть?

— Понимаешь, Пунцов! У ваших Стирлиногов есть просто неоспоримые достоинства, если прикидывать к здешним условиям. Простая конструкция, выполнимая даже при невысоком уровне металлообработки, низкое рабочее давление, уменьшающее риски при поломках, и неплохой коэффициент полезного действия. Но борьба за увеличение мощности при сохранении величины этих машин — очень непростое дело. Они неплохо послужат в условиях, когда, размер не имеет значения. В качестве приводов станков, жерновов, насосов. Даже на судах. А вот для наземных средств передвижения они получаются чересчур громоздкими.

Тем более, трудно будет создать подобный двигатель для авиации. Признайся, ведь уже подумываешь о самолётах?

— Подумываю, Леонид Максимович. Но нам пока рано браться за летательные аппараты, как раз по этой самой причине. Мы ведь давно способны сделать какой-никакой дирижабль, но только если посвятим этой цели все силы, позабыв обо всём остальном. И дирижабль сделаем плохой. Так вы меня что, уговариваете перейти на паровую тягу?