Павел Корнев - Р. П. Г.

— Фу, Иван! Напугал… — с облегчением перевел он дух, разглядев меня, и достал книгу. Настоящую — бумажную, не адаптированную для нашего возраста. — Я тут читаю…

— Увидит воспитатель, больше читать не будешь.

— Да ладно, успел спрятать, — обиделся Андрей.

— Как в прошлый раз, да? — усмехнулся Степан и спросил: — Вань, ты как?

Я уселся на кровать и осторожно прикоснулся к синяку, заклеенному лечебным нанопластырем.

— В изолятор не закрыли и ладно.

— На футболе арийцев прессанем?

— После, мне вместо физкультуры дополнительно психолога назначили, — сообщил я, забрался под одеяло и скомандовал: — Андрей, вырубай свет.

Тот без пререканий включил фонарик, сунул книжку под подушку и задумчиво произнес:

— Слушай, Иван, как такое может быть? Здесь пишут, что Сталин был кровавым тираном и проспал начало войны, а в прошлой он был гениальным полководцем. Ничего понять не могу! Просто мозги пухнут!

— Сталин? — встрепенулся Степан. — Это который в опломбированной фуре с золотом арийцев прикатил?

— Не, — качнул я головой, — тот другой.

— А со Сталиным что? — продолжил допытываться Андрей. — Кому верить?

— Своя голова на плечах должна быть. Прочитай одну книгу, прочитай другую, дальше сам решай.

— Отличный совет, — фыркнул парень.

— Другого нет.

Читать бумажные издания с непривычки и в самом деле непросто. Тексты в читалках давно адаптированы, там все просто: это белое, это черное. И так везде. Какую книгу ни открой, именно это черное, а именно это белое. Без вариантов.

Это про бумагу говорят, будто напечатанное станком не вырубить топором, а электронные тексты на сервере поправить легче легкого. Правда, старик Оруэлл здорово дал маху, замутив в антиутопии «2042» тему с сожжением книг. Мы ведь в свободном мире живем, у нас так нельзя. Каждый сам решает, что лучше для него; и разве можно упрекнуть кого-то в том, что общество предпочло удобство и универсальность электронной книги бумажному изданию?

Дешевизна, доступность, безграничный выбор и, ко всему прочему, — пропала нужда вырубать деревья. Сплошные преимущества, только вот книги в сети уже совсем не те, что были раньше. Адаптированные тексты, ага.

— Расскажи про Библиотеку, — попросил вдруг Андрей.

— Не надоело еще?

— Не-а.

Библиотека была легендой. Слухи о ней ходили во всех интернатах, где мне доводилось побывать, и каждый нормальный пацан мечтал отыскать это хранилище записей об изъятых из семей детях.

— Когда ребенка забирают в систему, — начал я рассказ, — у него и родителей берется генетический материал и присваивается уникальный номер. В сеть эти данные точно не заносятся — сколько раз правительственные базы данных ломали, но ничего так и не нашли.

— А кто ломал? — полюбопытствовал Андрей.

— Да кто только не ломал! — усмехнулся Степан. — У них в защите дыра на дыре. Последний раз, говорят, протокол запуска баллистических ракет чуть не хакнули.

— Скажешь тоже….

— Да, блин, арийцы об этом неделю трындели!

— Ну если арийцы…

— Пошел ты!

— Хорош! — оборвал я спорщиков. — Вы слушать будете, нет?

— Будем, будем!

— В общем, базы данных в сети нет. Получается, документы не оцифровываются и хранятся в бумажном виде.

— А зачем? — перебил меня Андрей, явно держа в голове некий каверзный вопрос. И точно: — Вроде, при зачислении в кластер всех по новой на генетическую совместимость проверяют? — спросил он.

— Кластер — это кластер, — важно объявил тогда Степан, — а если донор понадобится? Наименьшее отторжение тканей у близких родственников, вот заболеет кто — и где искать? Искусственные органы, знаешь, сколько стоят? Они медицинской страховкой не покрываются.

— И что с того? — скривился Андрей. — Если ты нищеброд и у тебя детей в систему забрали, никто тебе донора искать не станет.

— У всех забирают, — возразил я. — Не только у нищебродов.

— Можно откупиться, — уперся тот. — А за Уралом, говорят, вообще интернаты частные, оттуда детей на выходные домой отпускают.

— Говорят, собак едят, — немедленно отозвался Степан.

— Брехня, — согласился я с ним. — Правила везде одни.

— Но не для всех.

— Хорош, а? Ты задрал уже со своим нытьем!

Андрей перевернулся на бок и попросил:

— Ладно, Вань, продолжай. Молчу.

Я уставился в темный потолок и произнес:

— Филиалы Библиотеки есть во всех городах. Если получить доступ, можно узнать, у кого тебя забрали, и отыскать родителей.

— А родители тебе, прям, обрадуются, — фыркнул Степан. — Сами, поди, рады были от обузы избавиться.

— Будешь директора слушать, — предупредил я его, — на курсы сексуальной самоидентификации к физруку запишешься.

— Тьфу-тьфу-тьфу, — сплюнул парень. — Но, Вань, сам посуди…

— Меня не хотели отдавать, — просто сказал я, хотя обычно этими воспоминаниями ни с кем не делился. — Мне точно будут рады.

— Ты помнишь? — уселся на кровати Андрей. — Серьезно?

— Ага. Тогда только начинали закручивать гайки, меня в три года из семьи забрали.

— А! — сообразил Степа. — Точно, тебе ж пятнадцать!

— Ну да.

— Слушай, — с жадным любопытством накинулся с расспросами Андрей, — а как это вообще в нормальной семье жить?

Я вздохнул и сознался:

— Да почти ничего не помню. Совсем маленький был.

Воспоминаний и в самом деле сохранилось немного, и все какие-то рваные.

Женский смех. Комната с высоченным шкафом и прямоугольником залитого солнечным светом окна. Игрушечный луноход.

Или луноход был уже в интернате? Насчет этого не уверен, а вот комната снилась постоянно. Комната оттуда — из моей настоящей жизни.

Был еще один обрывок, но его вспоминать не любил. Крики, грохот, непонятный кислый запах и плач. Мой собственный плач. День, когда меня забрали в систему.

Его я помнил четче всего.

— А точно у нас в городе Библиотека есть? — задумчиво прошептал Андрей.

— Точно. Сам ее видел.

— Это когда в прошлый раз сбежал? — уточнил Степан.

— Не, в прошлый раз мне уже чип вшили, поэтому минут через сорок свинтили, — поправил я его. — Два года назад дело было. Дурак, на метро решил прокатиться, меня на выходе со станции и приняли. До Библиотеки метров пятьдесят оставалось! Я ее как вас видел!

— Может, это и не она вовсе была, — засомневался Андрей.

— Она, — убежденно заявил я. — Описание один в один сошлось. Мне точно про нее рассказывали.

— Допуска к архиву в любом случае нет, — разумно отметил Степан и зевнул. — Ладно, пацаны, давайте спать. Завтра футбол.