Виктор Косенков - Мигранты

— Ты же строитель, строитель… — повторял Игорь, ощупывая стены.

На самом деле, строителем он не был. То есть, работал в этой области, мотаясь с объекта на объект, но никогда специально не учился. Умел многое понемногу: сооружать черновую кладку, мешать раствор, собирать деревянные конструкции под чутким руководством бригадира, класть плитку. Ну и, конечно, подай-принеси. Девяносто процентов работы на стройке — переноска тяжестей с места на место. Это могут все, но заставлять таскать ведра с раствором высокооплачиваемого каменщика — слишком расточительно. Поэтому на любой сколько-нибудь солидной стройке есть подсобник. Человек, который умеет многое, но по чуть-чуть. Таскает ведра, брусья, доски, мастерит опалубки, устанавливает «леса». Словом делает все для того, чтобы профессионал мог спокойно работать.

Таким подсобником Игорь Морозов и был. Нельзя сказать, что много получал, но в целом на жизнь хватало.

Раньше, до кризиса, дела на стройке вообще шли хорошо: трудяг не хватало, зарплаты росли, а рабочий день уменьшился до приличных восьми часов. На стройку ломились все, кто не сумел найти себя и других сферах. Потом мировые рынки обвалились, строительство и Эстонии встало. Люди, как пчелы в улье, принялись собираться в рои, то есть в бригады, и улетать на заработок туда, где все еще была Работа. В более благополучные и стабильные страны. В Финляндию, в Швецию. В Россию ехали меньше, побаивались «кидалова».

Пробиться в одиночку на скандинавский рынок было непросто, по Игорю повезло. Последний его прораб — мужик дельный, в возрасте — подхватил молодого, прежде всего потому, что тот неплохо знал английский. Так Морозов попал на странную должность: кем- то между простым подсобником и переводчиком. Это положительно сказалось на зарплате.

Так что полноценным строителем Игорь не был. Но кое-что знал. Например, что внутренние перегородки бывают сделаны из металлического каркаса и гипсокартона. И такую стену ничего не стоит пробить ногой или даже кулаком.

Игорь забарабанил по стенам, легко раскалывая сыпучий, набравший воды гипсокартон. Почерневший гипс отваливался кусками, с гулким стуком падая на пол. Игорь разодрал руку о торчавший из каркаса шуруп, отшатнулся от висящих пучком проводов, опасаясь удара током…

Увы. За слоем гипсокартона обнаружилась сталь. Железная коробка, в которой оказался Игорь, не желала его отпускать.

Выдохшись, Морозов сел на пол.

Сильно хотелось есть. От поднявшейся в воздух пыли драло горло. Игорь чувствовал себя несчастным и раздавленным.

Привычка носить наручные часы у населения выветрилась с приходом мобильных телефонов. Но мобилка не работала. Аккумулятор не пойми почему покрылся слоем белесых кристаллов, и теперь Игорь не мог даже сказать, сколько времени он просидел вот так у стены, жалея себя. Да и был ли в точном времени какой-нибудь толк? Наверное, никакого.

Свет, проникающий через дырку в потолке, начал меркнуть, и Игорь, наконец, снова взялся за дело. Теперь он попытался с помощью куска каркаса расковырять часть косяка, чтобы добраться до спрятанных петель. Точного понимания того, что будет, когда он до них доберется, у Игоря не было. Но ему казалось, что таким образом он сможет разблокировать створку.

Пластиковая обшивка косяка поддавалась плохо. Жестяной каркас был весьма паршивым инструментом, постоянно гнулся и резал руки. Измазав кровью лицо, дверь и стены, Морозов все же ухитрился проковырять небольшую дырочку, в которую можно было засунуть палец. Но не более.

К тому времени уже совсем стемнело.

Он вновь посидел на полу, привалившись спиной к двери. Спать не хотелось. Затем подобрался к потолочной дыре и попытался разглядеть звезды. Но, увы, на светлом в это время года небе их почти не было видно.

Утомившись от безделья, Игорь снова вернулся к работе. Стал практически вслепую расцарапывать косяк. Он работал с упорством фанатика. Ощупывая пальцем получившееся отверстие, с радостью ощущал там что-то холодное. Железо! Дверные петли! Ощущение близкой победы придавало сил.

В конце концов, Игорю удалось засунуть под пластик руку, и он принялся раскачивать пластик, стараясь выдрать его из креплений. Рывок! Еще рывок!..

Морозов упал на пол вместе с вывороченным куском рамы. Радостно крикнув, он поднялся и бросился обратно к двери, ощупывая ее поверхность и стараясь определить масштаб успеха.

Но его ждало разочарование.

Дверь уходила под край стальной плиты, которая образовывала несущую стену. Петли были надежно спрятаны в стенной нише. Игорь яростно замолотил в дверь кулаками, нецензурно завопил, брызжа слюной.

Остановился.

Тишина. Никто не отозвался на его крики, не пришел на помощь.

Он был один.

В голове глупо крутилось: опоили, заперли неизвестно где. Кто? Какие-нибудь маньяки, уроды, инопланетяне, кто угодно! Чья-то злая воля!

Надо было выбираться, любой ценой, но выбираться из этого мерзкого места, где уже будто бы не хватает воздуха, где стены давят со всех сторон!

В очередной раз Игорь опустился на пол. Обхватил голову руками. Зажмурился, стараясь удержать истерику на том пороге, за которым начинается безумие.

Через некоторое время стало легче. Морозов, все еще не открывая глаз, пополз вперед. Он полз до тех пор, пока не уперся головой в угол. Там и остался лежать. Одинокий, без понимания происходящего, измученный страхом. Вскоре, Морозову удалось уснуть…

Разбудили его крики птиц. Где-то наверху чайки отчаянно спорили из-за чего-то важного в их жизни. Скорее всего, из-за еды.

В желудке у Игоря урчало.

Некоторое время он просто лежал, пытаясь сообразить, где находится. Постепенно в памяти всплыл вчерашний день, и отчаяние навалилось с новой силой.

Игорь застонал и поднялся на ноги.

Теперь он исследовал помещение методично, тщательно, обшаривая каждый угол, каждый закуток. Свернул все три унитаза, в надежде найти какое-нибудь слабое место. Составив унитазы в пирамиду, добрался до дыры в потолке, но сумел просунуть в нее только руку. Потом скользкий фаянс поехал под ногой, Игорь с грохотом упал на пол и больно ушибся.

Шли часы.

Морозов не оставлял попыток. Он раз за разом, снова и снова дергал дверь, ощупывал каждую заклепку. В голове роились «дельные» мысли о том, что будь у него хотя бы плохонькая аккумуляторная дрель, он выбрался бы отсюда в два счета. Не говоря уж про такую полезную во всех отношениях штуку как болгарка.

Вспомнился смотренный еще черт знает в какие времена сериал про секретного агента Макгайвера, где мужик с прикольной старомодной прической выбирался из разных трудных ситуаций при помощи всякой подручной ерунды вроде шариковой ручки или зеркальца из женской пудреницы.