Деймон Найт - Бесславный конец, или Дверями не хлопать

Смит опустил взгляд на свое истощенное тело. «Нет сил, чтобы с ней справиться, — подумал он. — Черт побери, если бы у меня были силы!»

Он снова ощутил прилив бессильной злобы и снова его подавил. Надо держать себя в руках — этот шанс мог оказаться последним. Недавно Луиза упомянула — на языке намеков, которым она пользовалась все время, — что хорошо бы уйти куда-нибудь в горы и молиться о Божьем наставлении. Она не сказала «уйти одной», но такой вариант недвусмысленно вытекал из ее слов. Смиту пришлось спорить до посинения — а в результате ее намерение только окрепло. Теперь он лихорадочно сосредоточился и решил попытаться еще разок.

А до Луизы его словеса доходили будто отдаленный рокот. То тут, то там она выуживала отдельную фразу; каждая из таких фраз порождала цепочки мыслей, которые вплетались в ее мечту. «Наш долг перед человечеством…» — так частенько говаривала Мама в их старом доме на Уотербери-стрит — до того, конечно, как к Маме пришла болезнь. Еще она тогда сказала: «Дитя мое, твой долг — быть чистой, благовоспитанной и богобоязненной. Хорошенькой быть вовсе не обязательно. Множество некрасивых женщин нашли себе добрых христианских супругов».

Супругов… Иметь и хранить… Флердоранж и подружки… Органная музыка… Будто в тумане, Перед ней висела худая, волчья физиономия Рольфа. Конечно, только такой и мог стать ее суженым — это она хорошо знала. Боже милостивый, когда девушке минет двадцать пять, выбирать ей не приходится,

«Но порой все же берут сомнения, вправду ли он достойный мужчина», — подумала Луиза.

«…Пред очами Господа…» Ей пришли на память витражные окна старенькой Первой Епископальной церкви. Луиза всегда думала, что Бог смотрит на нее сверху вниз через эту сверкающую прозрачность. Как знать, может, Он и теперь смотрит на нее, хотя временами начинало казаться, что Он ее забыл. Конечно, обряд бракосочетания теперь должен быть совсем другим — если даже нельзя пригласить настоящего священника… Но если Луиза и в самом деле собирается выйти за этого мужчину, будет просто позором, чуть ли не вызовом общественной морали, не насладиться всей прелестью… Нет-нет, речь не о свадебных подарках. Совсем не то. Но все же Рольф должен как-то устроить все необходимое. Луиза снова увидела его лицо, обратила внимание на узкие черные глазки, что сверлили ее со свирепым желанием, тонкогубый рот, который постоянно подергивался от нервного тика, мочки ушей под лохматыми прядями черных волос.

«Не следовало ему так отпускать волосы, — подумала она. — Совсем уж неприлично». Что ж, в ее силах все изменить. Если она выйдет за него замуж, то, вне всякого сомнения, вынудит его изменить свои привычки. Таков ее долг.

Смит говорил теперь о ферме, которую присмотрел за городом, — славный домик с амбаром. Никаких запасов, по его словам, там не было, но они могли бы раздобыть все необходимое. И выращивать всякую всячину, чтобы питаться дома, а не шляться по ресторанам.

Вдруг Луиза почувствовала, как он коснулся ее руки — ее вяло лежащей на столе бледной руки. Короткие смуглые пальцы Рольфа, покрытые густыми черными волосами, коснулись ее. Ненадолго Смит замолчал, но вот — заговорил снова, еще настойчивее. Луиза отдернула руку.

Он говорил:

— …и у тебя будет самое лучшее свадебное платье в мире. И обязательно огромный букет. Все, что пожелаешь, Луиза, все-все…

Свадебное платье! И цветы — пусть даже никакого священника! Ну почему же, дурачок, ты не сказал всего этого раньше?

Рольф умолк на середине фразы, разобрав, как Луиза вполне отчетливо произнесла:

— Да, Рольф, я выйду за тебя, если пожелаешь.

Совершенно обалдевший, он захотел было услышать подтверждение, но не осмелился переспросить из боязни получить какой-нибудь дурацкий ответ — или вообще никакого. Тогда Смит перевел дыхание и спросил:

— Сегодня, Луиза? Она ответила:

— Можно сегодня… Вообще-то я не знаю… Конечно, если ты считаешь, что успеешь все приготовить… хотя все это как-то…

Смита охватило торжество. Теперь инициатива принадлежала ему, а уж он-то ее не упустит.

— Скажи, что согласна, дорогая, — стал он убеждать Луизу. — Согласись и сделай меня счастливейшим из смертных…

Даже в такую минуту язык его отказался произнести остальную подобную чушь. Впрочем, это уже не имело значения. Луиза смиренно кивнула:

— Как тебе угодно, Рольф.

Смит вскочил из-за стола, и Луиза позволила ему поцеловать свою бледную дряблую щеку.

— Мы отправимся прямо сейчас, — воскликнул он. — Если только ты, дорогая, позволишь мне на минутку отлучиться.

Смит дождался ее утвердительного кивка, а затем вышел, оставив до самой двери следы на пушистом ковре пыли. Еще пару часов в том же духе — и она будет предана ему навеки. А потом он сможет делать с ней все, что заблагорассудится. Не так уж плохо остаться последним мужчиной на Земле — совсем неплохо. А если эта швабра родит ему дочь…

Смит отыскал дверь туалета и вошел. Сделал лишь шаг внутрь — и застыл, успев взмахнуть рукой и сохранить равновесие — остался стоять, но в полной беспомощности. Ужас застрял у него в глотке, когда он попытался повернуть голову — и не смог; попытался крикнуть — и не смог. А позади раздался едва слышный щелчок гидравлического стопора двери, что захлопнулась навсегда. Нет, она была не заперта — но с другой стороны грозным предупреждением горела большая буква «М».

Not with a Bang, опубликован в журнале «The Magazine of Fantasy & Science Fiction», © 1949