Владимир Анин - Энерджайзер

— Да я, признаться, давно уже его испортил. Наверно.

— Что значит, наверно?

— Ну, раз не обедаю.

— И в чем же это выражается?

— Вроде, пока ни в чем.

— Вот видишь! Значит, еще есть потенциал организма. А чтобы его окончательно не угробить, надо вести правильный образ жизни, то есть вовремя питаться. Идем!

Они вернулись в здание Министерства. Андрей отметил, как вытянулся во фрунт охранник, едва Дмитрий переступил порог учреждения. Они прошли еще два кордона охраны и на бесшумном лифте поднялись на седьмой этаж.

— Погоди-ка, — сказал Андрей, — а ты не перепутал? У вас же, по-моему, столовая на шестом, я когда-то заглядывал туда.

— Ты прав, — спокойно ответил Дмитрий. — Но это столовая для рядовых сотрудников.

— Ни фига себе, для рядовых! — воскликнул Андрей. — Там ведь так кормят!

— Сам понимаешь, все-таки госучреждение. Да и Министерство наше не из последних.

— А мы-то куда?

— А мы идем в столовую для руководящего состава. Там обедает только сам министр и его заместители.

— Погоди-ка, а ты что же?..

— Замминистра, — спокойно сказал Дмитрий.

— Зам?! — вытаращился Андрей.

— Да, просто зам.

Они вышли из лифта и оказались в небольшом зале с белыми колоннами, стены которого были драпированы синим бархатом. Посреди зала стояли пять крытых белоснежными скатертями столиков, каждый сервирован на одного человека.

— М-да, — протянул Андрей. — Вот это житуха!

— Ну, друг мой, чтобы достичь этого уровня, надо долго и упорно трудиться.

Из-за портьеры возник огромного роста худощавый человек лет сорока, в черном смокинге, бледный, высоколобый, с гладко зачесанными назад темными волосами и бесцветными глазами.

— Альфред Карлович, — обратился к нему Дмитрий, — я сегодня с гостем.

Метрдотель молча прошел к одному из столиков и переставил небольшое черное кожаное кресло к соседнему, на котором красовалась желтая табличка с надписью "Д. Л. Дегтярев".

— Как у вас тут все серьезно, — произнес Андрей, — даже столы именные.

— Во всем должен соблюдаться строжайший порядок, — ответил Дмитрий, опускаясь в мягкие объятия кресла, услужливо придвинутого Альфредом Карловичем.

По отношению к Андрею метрдотель подобную любезность не проявил, но тот даже не обратил на это внимания.

— Прикажете подать меню? — осведомился Альфред Карлович.

— Нет, голубчик. Нам что-нибудь на ваш вкус, и побыстрее. Времени, к сожалению, не так много.

— Как всегда?

— Именно.

— Димка! Это же прямо рай какой-то! — воскликнул Андрей, когда метрдотель скрылся за тяжелой портьерой.

В обеденном зале стояла мертвая тишина, и любые звуки разносились под сводами подобно грому.

— Нет, Андрюша. Это только одна сторона медали, а другая — тяжелая, я бы даже сказал, адова работа. Вот сколько, к примеру, длится твой рабочий день?

— Ой, да у меня он ненормированный.

— И все-таки?

— Ну, как правило, часов девять. Иногда меньше, иногда больше.

— Вот видишь! А мой рабочий день длится не меньше пятнадцати часов, а порой и до двадцати доходит. И, заметь, почти без выходных.

— Не может быть!

— Может, Андрюша, может. Всем нашим чиновникам приходится работать в таком темпе.

— Бог ты мой! Когда же вы отдыхаете, спите?

— Редко.

— Но ведь так ни один организм не выдержит!

Из-за портьеры появился Альфред Карлович с подносом.

— Простите, не поинтересовался, устроит ли вас свежевыжатый сок гуаявы? — обратился он к Андрею.

— Конечно, устроит! — воскликнул Андрей, даже немного растерявшись.

Метрдотель поставил перед ним стакан с нежно-розовым пенистым напитком, маленькую кокотницу, порцию салата и мясо с горсткой ягод.

Перед Дмитрием он выставил точно такой же набор блюд и объявил:

— Сок гуаявы, жульен из белых грибов с рябчиком, салат цезарь из куропатки, медальон из оленины с брусникой, и… ваша ампула Дмитрий Леонидович.

Слегка поклонившись, он незаметно исчез, оставив собеседников наедине.

— А что за ампула? — осторожно поинтересовался Андрей.

— Ты говорил, что ни один организм не выдержит нагрузок, которым подвергают себя чиновники, высшие люди государства… Да ты ешь. Так вот, Андрюша, то, что находится в этой ампуле и позволяет нам справляться с этими нагрузками.

— И что же это такое? — с трудом спросил Андрей, поскольку рот у него уже был набит вкуснейшим жульеном.

— Энерджайзер.

— Не понял.

— Энерджайзер. Так его называют.

— Это, что ли, как батарейка из рекламы с зайцем?

— Хм! — усмехнулся Дмитрий. — Что-то вроде того. Только в жидком виде.

— Салат обалденный! — воскликнул Андрей. — Ничего подобного раньше не пробовал.

— Так ты говоришь, что живешь один? — спросил Дмитрий

— Да, — махнул рукой Андрей, — совсем один.

— А родня-то у тебя есть?

— Какая-то дальняя есть. Но я никого из них уже лет десять или пятнадцать не видел.

— Ты хочешь сказать, что, если вдруг внезапно уедешь, тебя никто не хватится?

— Конечно, никто. Ну, разве что на работе потом неприятности могут быть.

— Ну, это не проблема.

— А ты что, хочешь мне что-то предложить? — загорелся Андрей.

— Возможно, — как-то отстраненно произнес Дмитрий. — Альфред Карлович! — негромко позвал он, и метрдотель тут же вынырнул из-за портьеры. — Пожалуйста, принесите еще попить.

— Что изволите?

— Я думаю, сок папайи вполне подойдет. И… по особому рецепту, пожалуйста, для моего гостя.

— Что за особый рецепт? — поинтересовался Андрей.

— Увидишь, Андрюша, все увидишь.

— А это правда — оленина?

— Ты сомневаешься?

— Да нет, просто чудно как-то, ни разу не пробовал.

Альфред Карлович незаметно подошел к столу и поставил перед Андреем стакан с рыжеватой жидкостью.

— Черт возьми, Димка! Где бы я еще попробовал такие вкусноты? — воскликнул Андрей, отхлебывая душистый сока папайи.

Меж тем Дмитрий взял в руку ампулу и, легко открутив маленькую синюю крышку, быстрым движением влил в себя голубоватую, с розовыми блестками, жидкость.

— Вкусно? — спросил Андрей.

— Нет. Скорее, наоборот. Но зато теперь я могу десять суток работать практически без отдыха, совершенно не испытывая при этом усталости. Ты про стволовые клетки слышал, наверное. Так вот, это вчерашний день. Сегодня — только "Энерджайзер".

— Фантастика! А из чего его делают?

— Из людей.

— Что?! — побледнел Андрей.

— Из людей, Андрюша. Не спрашивай, как это делается, я не знаю. Мне известно лишь то, что из одного человека получается тринадцать ампул "Энерджайзера".