Элизабет Бир - Собачий остров

На нашем литературном портале можно бесплатно читать книгу Элизабет Бир - Собачий остров, Элизабет Бир . Жанр: Социально-психологическая. Онлайн библиотека дает возможность прочитать весь текст и даже без регистрации и СМС подтверждения на нашем литературном портале fplib.ru.
Элизабет Бир - Собачий остров
Название: Собачий остров
Издательство: Издательский Дом «Азбука-классика»
ISBN: 978-5-395-00197-9
Год: 2008
Дата добавления: 9 сентябрь 2018
Количество просмотров: 84
Читать онлайн

Помощь проекту

Собачий остров читать книгу онлайн

Собачий остров - читать бесплатно онлайн , автор Элизабет Бир

Ангел л: Тогда стань Ясоном и найди золотое руно, или, может, стоит просто стричь чуть ближе к коже?

Грош: А овцы не померзнут, без шерсти-то?

Ангел л: Новая отрастет. И, верный Грош, что бы ты предпочел: чтобы овцы замерзли, или чтобы твой хозяин согрелся?

Грош: По мне, так пущай овцы трясутся сколько влезет.


Тилни подождал, пока смолкнет эхо шагов Джонсона, а потом — еще немного. Убедившись, что ни секретарь, ни драматург не вернутся, он на цыпочках обогнул стол и подобрал звякнувший мешочек, оставленный Джонсоном. Взвесил его в руке профессиональным жестом, нахмурился. Тяжелый.

Он опустил кошелек на прежнее место и занялся делом: отколол пару кусков от сахарной головы и налил себе хересу, чтобы пить, перечитывая пьесу. На этот раз он читал быстрее, стоя там, где свет ярче, ставя чашку на буфет, возле чернильницы и взятки Джонсона. Листы с шелестом ложились на стол. Пьеса закончилась вместе с хересом.

Он взвесил — на этот раз рукопись — и снова нахмурился. Причмокнул, посасывая ноющий зуб.

Август. Камин не разожжен.

Цензор кинул пьесу на буфет, придавил ее взяткой, запер за собой дверь и пошел сказать секретарю — кузену, как выяснилось, занемогшему лихорадкою, — что тот может идти.


Умвсум: Это Бля Двапенса. Ее назывывают Королевой Шавок.

Праведник-во-имя Самсон: Почему?

Умвсум: Пытаму чыто, есыли кыто гыворит о ней то, чего не должон, она натыравливает на него сываих пысов, чытоб он больше никыгда нычего не скызал.


Сэр Эдмунд Тилни не спал за полночь. Зубы болели; будь у него хоть капля здравого смысла, их стоило вырвать еще зимой. Ни капли, решил он. Здравого смысла у него не больше, чем у полосатой кошки. Или у поэта. Так что лежит он, бодрствует, терзается, представляя бумаги на буфете под бременем кошелька Джонсона. Надо было спалить их еще утром.

Вот он пойдет и сожжет их сейчас же. Возможно, перечитает еще разок, просто чтобы убедиться, что пьеса недостойна помилования. Иногда можно как-то выкрутиться, предложить варианты, подправить, найти способ — что-то вычеркнуть, что-то добавить, — чтобы пьеса стала «удобопоставимой».

Иногда драматурги уступают, пусть и нехотя, — и их произведения спасены!

Впрочем, хоть Джонсон и новичок, Тилни уже понял, что писатель не слишком хорошо относится к редактированию. Но пьеса-то и впрямь неплоха.

Возможно, шанс есть.

Тилни вскочил и зашагал во мрак дома, прямо в шлепанцах и ночной сорочке. В таком виде, со свечой в руке, он и предстал v двери своего кабинета. Он отпер ее — щеколды бесшумно скользнули по хорошо смазанным пазам — и толкнул створку, не позаботившись поднять свечу или отвлечься на вытаскивание ключа из замка.

Он и так отлично представлял, где и что расположено.

Ослепительная, резанувшая по глазам вспышка сверкнула подобно молнии, подобно взрыву пороха в кастрюле. Критик панически взвизгнул и вскинул руку, защищая глаза, постаравшись тем не менее не опрокинуть свечу. Кто-то выругался на незнакомом языке, тяжелая рука сомкнулась на запястье Тилни и втащила его в кабинет, а дверь с чьей-то помощью захлопнулась прежде, чем редактор успел завопить второй раз.

Кто бы ни стискивал его руку, у него была железная хватка. Высокий, молодой, мягкие, ненамозоленные ладони…

— Джонсон, — выдохнул Тилни, все еще наполовину ослепленный бесшумной молнией, пытаясь проморгаться и прогнать вертящиеся перед глазами розовые пятна, — тебя за это повесят!

— Сэр Эдмунд, — произнес мягкий голос, — простите. Слишком вежливо для Джонсона, да и эти руки, пусть и крупные, слишком мягки для солдата. Не Джонсон. Подставной секретарь. Тилни затряс головой, избавляясь от последних пляшущих точек, и всмотрелся во тьму кабинета, чуть-чуть разогнанную тусклым светом его свечи. Очертания комнаты проглядывали смутно, но непорядок критик отметил тут же. «Собачий остров» переместился с буфета на стол, портьеры на окнах плотно задернуты и прижаты взяткой Джонсона. Примерно четверть страниц пьесы были перевернуты.

— Я закричу и разбужу весь дом, — предупредил Тилни.

— Уже разбудили, — отозвался клерк. Он отпустил Тилни, как только тот успокоился и привалился к краю стола, и снова вернулся к рукописи.

— Из этой комнаты только один выход. — И Тилни стоял к нему спиной. Он слышал шаги за дверью, шаги и голоса людей, ищущих источник истошного вопля.

— Сэр Эдмунд, вам лучше зажмуриться. — Секретарь поднес к глазу что-то плоское, металлическое, размером не больше планки для замка, да и похожее на эту планку, с круглой дыркой посредине.

Вместо того чтобы последовать совету, Тилни шагнул вперед и схватил клерка за руку:

— Что это ты делаешь?

Человек помедлил, очевидно борясь с желанием оттолкнуть Тилни так, чтобы тот шлепнулся на пол.

— К черту! — рявкнул наконец он. — Ладно, слушайте. Я пытаюсь спасти эту пьесу.

— От огня?

— От забвения.

Человек опустил руку и повернул пластину так, чтобы Тилни мог увидеть ее обратную сторону. Большой палец коснулся пары маленьких бугорков, помеченных красными литерами, и Тилни охнул. Словно в камере-обскура,[9] изображение страницы «Собачьего острова» плавало в глубине стекла, врезанного в железную планку, — четкое, ярко освещенное, будто в безоблачный день. И страница оказалась не той, на которой была открыта пьеса.

— Меня зовут Балдассар, — сказал секретарь, точнее колдун. — Я здесь, чтобы сохранить это произведение. Оно было утеряно.

— Джонсон вызвал демонов, — прошептал Тилни.

В этот момент кто-то забарабанил в дверь кабинета. Дверь заскрипела, но не открылась. Балдассар, должно быть, прихватил ключи, когда втаскивал Тилни внутрь, а заодно задвинул засов, пока критик был ослеплен вспышкой. Впрочем, свет свечи виден из-под двери. Слуги поймут, что он здесь.

Это был его личный кабинет, и от него существовало всего два ключа. Кому-нибудь придется разбудить дворецкого — второй у него.

Он может закричать. Но Балдассар, со своей стороны, может убить его прежде, чем дворецкий вышибет дверь. Вон как уставился на него, колдун, словно ждет, что предпримет критик.

Тилни прикусил язык. Дверь затрещала еще раз, а потом шаги удалились.

— Я всего лишь историк, — проговорил Балдассар, нарушив воцарившуюся на минуту или две тишину.

— Историк? Но пьесе нет и трех месяцев! Балдассар покачал головой:

— Там, откуда я прибыл, она гораздо старше. И… — он замешкался, точно подыскивая слово, — она мертва. Никто не читал ее, никто не видел постановки. Большинство людей даже не подозревают, что она когда-либо существовала. — Он ласково погладил бумагу кончиками пальцев. — Позвольте мне забрать ее. Позвольте дать ей жизнь.

Комментариев (0)
×