Николай Романецкий - Мужская привилегия

– Утром с Эльвирой говорил, – сказал Фил, откручивая последнюю гайку в креплении первого кресла.

– И я с Марией – тоже. – Было слышно, как Денис проглотил слюну. – По-моему, у нее кто-то там завелся. – Денис выпустил из руки ключ, и он поплыл в сторону дисплея, на котором по-прежнему сиял оранжевый шар.

– Работаем, работаем, – сказал Макс, с укоризной покосившись на брата.

Теперь он вполне мог поверить в одну из версий, пытавшуюся найти причину исчезновения Первой в самой обыкновенной мужской агрессивности. Обозлились парни без подруг, перессорились и поубивали друг друга. Против природы, господа, не попрешь!..

Денис поймал ключ и скрипнул зубами:

– Не может быть, чтобы у нее никого не было. Просто цветет и пахнет…

«Анна тоже цветет и пахнет, – подумал Макс. – Просто у них возраст такой».

И выразил эту мысль вслух.

– Думаешь? – сказал Денис.

– Уверен! – сказал Макс.

А Нати продолжала монотонно докладывать:

– Гироскопы системы ориентации в норме… Сельсины солнечной батареи в норме…

Через час они уже находились на марсианской орбите. Приняли по таблетке стимулятора, чтобы восстановить подъеденные тормозной перегрузкой силы. Перемонтировали назад кресло остающегося на марсианских высотах Макса.

Нати в это время проверяла системы проспавшего девять месяцев «Орленка». Все, разумеется, оказалось в порядке, и бортовой мозг посадочного комплекса был успешно активирован.

После этого высаживающиеся на планету братья принялись прощаться с Максом.

Все испытывали некоторую грусть, поскольку расставались не на сутки. Нати вела технические переговоры с проснувшейся Ники по прямому каналу, и впервые за время полета громкая связь бездействовала.

– Эх, отдамся первой же марсианке! – сказал Фил. – И Денису подружку найду. – Он легонько ткнул Макса кулаком в плечо. – А тебе, брат, придется еще потерпеть. Но, клянусь, вернемся на орбиту, и третью с собой прихватим.

– Договорились! – хмыкнул Макс, потому что был уверен: ждут братьев на Марсе не прекрасные марсианки, а лишь песок да камни.

Зато им предстояло смонтировать надувной дом, и обустроить его, и установить кругом кучу научных приборов, и вдоволь покататься по Марсу на вездеходе, и много еще чего… Скучать не будут – не то, что он, Макс!

– Не флиртуй с Нати, – сказал Денис. – У нее цепи замкнет, когда она поймет, чего ты от нее добиваешься.

Братья взяли свои скафандры, перебрались в «Орленок» и, подмигнув на прощание Максу, задраили люк.

Макс, в свою очередь, задраил люк шлюзовой камеры и отправился в центральную рубку.

Теперь, в полном одиночестве, невесомость казалась особенно невыносимой, и он с нетерпением ждал, пока спускаемый комплекс отвалит от «Орла».

Динамики интеркома уже разносили по кораблю команды и доклады. Макс вплыл в кресло, пристегнул ремни и включился в диалог:

– Всем! Командир к расстыковке готов!

Братья надевали скафандры. Через десять минут экипаж «Орленка» был в полном облачении. Нати доложила о готовности всех систем корабля-матки, и Ники начала отсчет.

Толчок получился совсем легким, Нати быстро погасила качания по тангажу и рысканию и доложила:

– Запускаю вращение кольца.

Через минуту в центральной рубке центробежная сила достигла привычной величины – в четыре десятых от веса на Земле. Именно поэтому Денису и Филу не надо было привыкать к марсианскому весу, они адаптировались к ожидаемым условиям еще во время перелета от Земли. К тому же, разреженная атмосфера Марса позволяла производить посадку в более щадящем режиме.

Нати и Ники полным ходом обменивались информацией, не прибегая к голосовому режиму, и в эфире опять царила тишина. Макс смотрел на дисплей – там, в центре, висел постепенно удаляющийся от «Орла» «Орленок».

Наконец Нати доложила:

– Включение тормозного двигателя через двадцать пять секунд.

Секунды эти стали вечностью. Но по окончании ее «Орленок» озарился пламенем, и быстро начал отставать и удаляться, перейдя с эллипса на параболу, конец которой упирался в северную оконечность Залива Авроры.

Через двадцать минут Нати доложила:

– Экипаж «Орленка» вызывает командира.

– Включай! – откликнулся Макс.

В интеркоме раздались возбужденные голоса:

– «Орленок» на твердой почве, Макс!

– Мы сделали это!

– Поздравляю! – крикнул Макс.

Ему было грустно. Впереди братьев ждало предвкушение выхода и сам выход на поверхность, памятные телесъемки этого процесса и вся дальнейшая трехмесячная работа. А ему, Максу, оставалось доложить на Землю и выслушать поздравления – диалог, между репликами в котором будет проходить по десять минут. А потом отправиться в свою каюту и попросить, чтобы Нати показала ему запись последнего разговора с Анной, где паузы были вырезаны. И, полюбовавшись цветущим видом любимой жены, предаться греху рукоблудия…

Ему было грустно все эти семьдесят девять суток, что братья работали на поверхности Красной планеты. Впрочем, нельзя сказать, чтобы он так уж беспрерывно скучал: регламентные работы на борту «Орла» никто не отменял. Плюс систематические съемки Фобоса и Деймоса. Может быть, его нынешняя работа позволит создать когда-нибудь на Деймосе космопорт…

– Докладывай!

Денис коротко, но емко доложил. Он уже справился с собой: голос больше не дрожал.

Доклад ничего не прояснил. Не было у Фила причин сводить счеты с жизнью. Кроме тоски, желания и мыслей о наставленных рогах…

– Записки он не оставил?

– Нет, – Денис растерянно смотрел на брата. – Горе-то какое…

«Да, – подумал Макс, – горе… Но небесной механике наплевать на наши беды. Через пять дней либо мы улетим домой, либо останемся здесь вместе с Филом».

И он сказал жестко:

– Подбери сопли, брат…

Дениса будто по лицу ударили – румянец вспыхнул почему-то на одной щеке, левой. Правая так и осталась бледной.

– Продолжай работу по программе. Что у вас… у тебя на очереди?

– Погрузка образцов.

– Вот и грузи!

Жесткость эта, конечно, была излишней, но еще более излишними оказались бы сопли. Причем дело не в Денисе, а в нем самом, Максе. Если дать нервам волю…

Тем не менее собственное поведение слегка удивило его самого. Вроде бы смерть брата должна была подействовать на него сильнее. Но не подействовала. Значит, ЦУП не ошибся, сделал командиром того, кого следовало…

– Что делать с… телом? На «Орленке» холодильника нет. Освобожу кухонный, а потом перегружу на «Орленок». – Денис поежился: мысль лететь с мертвым была ему не слишком приятна.