Джей Эм - Там, где начинается вселенная

– Какое вам дело? – давая понять, что разговор окончен, молодой человек демонстративно отвернулся.

Чего-то в этом роде Гай Юлий и ожидал. Никто в здравом уме не откажется от своих намерений только потому, что так посоветовал назойливый незнакомый тип. Но это всего лишь первая попытка. До конца пути время ещё есть.

Гай Юлий искоса глянул на «бейсболку». Спит или слышал, о чём говорят попутчики? Не важно. Кем бы он ни был…

Парень, посидев немного без дела, вышел в коридор. Пускай. Сейчас доставать его не надо.

Гай Юлий вытащил из кармана свой теленоут и начал читать новости в Сети, но почти сразу отвлёкся. Почему-то вспомнилось прошлое.

Детский плач рвал в клочья тишину тюремной камеры. Казалось, это продолжается целую вечность, хотя женщину увели совсем недавно. Она пыталась сопротивляться, не желала оставлять ребёнка. Но тюремщики прикладами вытолкали её за дверь. Тут же младенец, до тех пор дремавший, беспокойно завозился и захныкал. Минуту спустя он уже захлёбывался рыданиями.

«Ну вот, – мысленно обратился к самому себе Джулиус, – наконец-то ты узнал, что может тебя пронять».

Крик на самой высокой ноте пронзительно звенел в ушах.

Джулиус не знал, за что женщину с грудным ребёнком засунули в хименовскую яму. Когда он пришёл в себя, она сидела в углу и прижимала к себе свёрток с младенцем. То, что её заставили бросить ребёнка на полу, не удивляло. Про хименос рассказывали вещи и похуже. Намного хуже.

Как же он сам очутился здесь?..

Хименос налетели на них у Предгорий. Внезапное нападение. Возможно, не обошлось без предательства.

Последнее, что Джулиус помнил – это взрыв. Вспышка. Грохот в таких случаях никогда не запоминается. Ударная волна быстрее звука.

Очнувшись, он понял, что угодил в плен. Один? Вряд ли. Наверняка хименос подобрали многих раненых, кто был небезнадёжен. А что в камере он один, так подвалов у них полно.

Сколько же он провалялся без сознания, если его успели привезти в тыл и затолкать в этот чёртов застенок? Неслабо припечатало… Голова кружится и побаливает. Но серьёзных травм вроде бы нет.

Значит, хименовская яма. Одна из тех, в которые, как говорят, попадают только один раз. И орущий младенец в придачу.

Джулиус прошёлся от одной стены до другой, остановился возле ребёнка. Наверное, ему холодно лежать на голом бетонном полу. Замёрз, оттого и ревёт так. Ничего хотя бы отдалённо похожего на мебель в камере не было.

Джулиус снял пыльную, провонявшую гарью камуфлированную куртку и накрыл младенца. Снаружи осталось только сморщенное, покрасневшее от натуги личико.

Бесполезно. Ребёнок надрывался по-прежнему. Джулиус потянулся к нему, решившись взять на руки. Но передумал. Скорее всего, младенец давно мокрый и грязный, вот и не унимается. Или проголодался.

«Здесь я тебе уж точно ничем не помогу», – покачал головой Джулиус.

Он раздумывал, как поступить с ребёнком, когда дверь со скрежетом распахнулась. На пороге возникли двое тюремщиков в военной форме. Дикие Псы Химено. Шавки блохастые…

– Ты, погань, на выход!

Джулиус подчинился. С голыми руками против двоих вооружённых – никаких шансов.

В тускло освещённом коридоре на запястьях Джулиуса защёлкнули наручники.

– Вперёд, пошёл!

Куда его ведут, тюремщики, естественно, сообщать не собирались. Одному из них, с тупым выражением лица и мутными глазами, всё, похоже, было до лампочки – сгори хоть целый свет синим пламенем. Зато другой попался нервный. Всю дорогу он то и дело толкал Джулиуса в спину стволом лучемёта и орал:

– Живее, скотина, мать твою! Шевели своей продажной задницей!

– А-а, никак пожаловал Джулиус Тринадцать! – притворно удивился Однорукий и сделал тюремщикам знак выйти.

– Но, генерал… – начал было «нервный».

– За дверь! – рявкнул Однорукий и хватил по столу кулаком. Не своим собственным. Искусственной киберруки.

Солдаты поспешили ретироваться.

«Выбрал модель протеза, не замаскированную под настоящее тело. Да ещё неидентичную, усиленную. Пижонство…» – отметил про себя Джулиус.

– Присаживайтесь, легионер.

– Благодарю, сеньор Химено.

– Генерал Химено, – поправил Однорукий. – Знаете меня в лицо? Польщён.

«Скорее не в лицо, а в твою отсутствующую руку» – подумал Джулиус, а вслух сказал:

– То же могу сказать и о вас. И – вы покинули свою резиденцию, чтобы лично увидеться со мной…

– Ну, не только ради вас. Но, конечно, сам Джулиус Тринадцать… Кстати, это правда, насчёт тринадцати?

– Правда, – подтвердил Джулиус.

Спокойный тон, видимо, ободрил Химено, и он расплылся в улыбке. Насквозь фальшивой, разумеется.

– Думаю, мы с вами договоримся.

Прежде чем продолжить, Однорукий сделал театральную паузу.

– Итак, сотник… Военнопленные для нас – не люди, следовательно, никакие законы на них не распространяются. Может, на поле боя вы и вправду такой страшный противник, как рассказывают, но здесь… Уверен, вы понимаете, в каком положении оказались. С другой стороны, у вас есть то, что меня интересует. Информация. Я хочу знать о дальнейших планах Макерелло. Тогда, возможно, возьму ваше дело под личный контроль.

Химено замолчал. Молчал и Джулиус. Речь генерала он слушал, прикрыв глаза, словно задремал от скуки.

– Ну, так что же?.. – Однорукий старался скрыть нетерпеливую интонацию.

– Макерелло может и поменять свои планы.

– Я не требую ясновидения. Всего лишь прошу поделиться тем, что вам известно.

– Видите ли, сеньор… Той «горелкой» мне здорово отшибло память.

– Ну да, – Однорукий снова улыбнулся. – Для вас, легионеров, слова ничего не значат. Их надо чем-то подкрепить. Скажем, десять тысяч хименейро?

– На кой они сдались мне в вашей яме?

– Я же сказал, что возьму ваше дело под личный контроль, – начиная раздражаться, буркнул Химено. – Не понимаете намёков?

Джулиусу действительно наскучила эта тягомотина. Пора заканчивать.

– Затолкайте свои деньги себе в глотку. Через неделю ваша диктатура лопнет, как мыльный пузырь. А ещё через три дня о ней никто не вспомнит. И вашими хименейро останется только подтереться в сортире.

Наконец-то с лица Однорукого полностью сошло притворство. Его перекосило от злости. Химено вскочил, молниеносно обкружил стол, одновременно выхватив из поясной кобуры пистолет, и навис над Джулиусом.

Ствол упёрся под подбородок. Пальцы киберруки рванули ворот рубашки легионера. Плотная ткань расползлась, как марля. Ярко блеснула светлая гравировка на чернёном серебре – тройной зигзаг молнии. На шее Джулиуса висела цепочка со знаком Адского легиона.

– Ненавижу наёмную падаль! – прошипел Однорукий. – Для вас не существует ничего, никаких принципов! Вы хуже последней подзаборной шлюхи! А таких, как ты, ненавижу в особенности. Грёбаные мутанты!