Литераторы - Евгений Юрьевич Лукин

— Читать.

— И какой им интерес читать про вас?

— То есть как какой? Читатель отождествляет себя с главным героем…

— Отождествлял, — хмуро поправил Харлам. — А теперь вконец клиент обленился. Требует, чтобы он сам был главным героем…

Старичок хотел ещё о чём-то спросить, но не успел. Новая гостья пожаловала.

В раздвинувшиеся стеклянные двери она прошла (вероятно, по привычке) бочком — настолько была широка. Харлам поспешно вернул раритетное издание под колпак и метнулся навстречу.

— Здравствуйте! — сердечно приветствовал он вошедшую. — Мы рады видеть вас в нашем салоне. Скажите, пожалуйста, как вы нас нашли?

Последний вопрос был обязателен: пиар-отдел проверял действенность рекламы.

— Здравствуйте, — неуверенно отозвалась она. — Как нашла? Через интернет…

Сметливый оператор шустро выкатил из угла самое раскидистое из кресел, предложил присесть. Присела. Кресло тоже присело — на амортизаторах.

— Слушаю вас…

Посетительница подняла на Харлама проникновенные, как у нерпы, глаза.

— Могу я заказать у вас одну книгу?

— В смысле — один экземпляр?

Опешила. Моргнула белёсыми ресницами.

— Не-эт… — чуть отстранясь, протянула она. — Экземпляр… Экземпляров… Экземпляров десять.

— Замечательно! А что за книга?

— «Мастер и Маргарита»… — При этих словах личико воссевшей озарилось тихой улыбкой. — Только сделайте, пожалуйста, так, чтобы вместо Маргариты везде была Виолетта…

Харлам погрустнел, вздохнул, но вежливости не утратил.

— Это вы не по адресу, — с прискорбием молвил он. — Наша фирма, если обратили внимание на вывеску, называется «Семейный альбом». Мы занимаемся исключительно новеллизациями биографий…

— А если я хочу именно такую биографию?

— На здоровье! Но с текстами Булгакова мы не работаем. Не имеем права.

— А кто имеет — не подскажете?

— Разумеется, подскажу. Минутку… — Порхнул пальцами по клавишам. — Вот, пожалуйста. Все права на Булгакова принадлежат фирме «Собачье сердце»…

— Адрес не дадите?

— Сию минуту!

Харлам тронул клавиатуру. Секунду спустя принтер выплюнул нечто красочное. Видимо, рекламный проспект.

— И всё-таки не понимаю, — признался Харлам, проводив Виолетту-Маргариту до раздвижных стеклянных дверей. — Как вы тогда работали? Вот, например, эта повесть… — Он вернулся к столу, возложил руку на колпак. — Кто вам её заказал?

— Никто.

— Да ладно! Что ж вы её, просто так?

— Просто так.

— Зачем?!

Старичок вздохнул, приподнял бровки, потом включил горелочку и, наполнив круглый прозрачный сосудец покупной родниковой водой «Ипокрена», водрузил его на бледное соцветие огня.

— Так… Для себя.

— А идея? — опешил Харлам.

— Что идея?

— Идею вы где взяли, если заказа не было?

— Своя была.

— Венедикт Фаддеич, — укоризненно молвил Харлам. — Вы что, миллиардер? Идея-то финансируется, продвигается… Откуда вы знали, кого лизнуть, кого опустить? Вот смотрите: заказали мне отца ребёнка… До этого момента я о нём и не слышал даже…

— Понимаете, Харлам… — деликатно попытался объяснить старичок. — Я ведь работал над этой повестью… как бы это сказать… в своё удовольствие…

— А потом?

— Принёс в издательство.

— И взяли?

— Взяли. Тогда ещё в бюджете области была графа на книгоиздание…

— Странно, — сказал Харлам.

— Мне уже и самому теперь странно…

Помолчали, наблюдая, как на дне прозрачной сферы вызревает серебристый дрожащий пузырик воздуха. Дозрел и всплыл, уступая место другому. Вскоре пузыри начали срываться стаями. Особой стеклянной палочкой охранник взвихрил экологически чистый кипяток и, выключив горелку, приступил к ритуалу заварки.

— Долго с ней возились? — поинтересовался Харлам.

— Полгода… Да нет, больше…

— Сколько?! — ужаснулся оператор.

Старичок повторил.

— Шутите?

— Нет.

Харлам был потрясён. Сходил к автомату, взял ещё стаканчик.

— Вы что её, вручную правили?

— Я её и писал вручную.

— Как?!

— Так. Сидел за клавиатурой, пальчиками в буковки тыкал.

У Харлама остекленели глаза. Бездна времени разверзлась перед оператором. Знал, конечно, что Венедикт Фаддеевич существо древнее, но не думал, что до такой степени.

— Вот это да… — выдохнул он едва ли не с восхищением. — Может, вы тогда ещё и на пальцах считали?

— Бывало, что и на пальцах…

— А ручкой на бумаге писать не пробовали?

— Вы не поверите, Харлам, но именно так я и начинал…

— А покажите!.. — затрепетав от любопытства, попросил оператор.

— Что показать? — не понял старичок.

— Покажите, как вы это делали! Вручную…

Венедикт Фаддеевич крякнул, приосанился. Был польщён.

— Показать? — переспросил он, размешивая палочкой чай. — Ну смотрите, Харлам…

Отставной литератор покинул пост и воссел за клавиатуру. Предъявил растопыренные пальчики. Только что рукава до локотков не засучил.

«Я приближался к месту моего назначения», — аккуратно тыча в буковки, набрал он. Подумал — и поставил точку.

Внезапно компьютер издал тревожное гудение, и на экране возникла алая предупреждающая иконка. «Коллега! — значилось на ней. — Вы хорошо подумали?» И подпись: «Болдинские».

Болезненно охнул Харлам.

— Венедикт Фаддеевич! Сотрите! Быстро сотрите! Это вы нечаянно из Пушкина какую-то фразу набрали!

— Почему нечаянно?.. — бормотал вконец запуганный старичок, стуча по клавише. — Я её нарочно набрал…

— Да целиком убейте!.. — взвыл Харлам. — Через минуту штрафные санкции пойдут…

Слава богу, убили вовремя.

— Да-а… — протянул Харлам. — Вот это бы мы сейчас с вами влетели, Венедикт Фаддеевич…

Проштрафившийся охранник к тому времени вновь убрался на своё рабочее место, и судорожно прихлёбывал чаёк.

— Вы бы ещё «мороз крепчал» набрали! — не унимался оператор. — Знаете, какие сейчас штрафы за пиратство?

— Да видите ли… — беспомощно оправдывался старичок. — В мои времена… подобные фразы были ещё, так сказать, общим достоянием…

— М-да… — изрёк Харлам и, покрутив напоследок головой, выбросил опустевший пластиковый стаканчик в корзину. — Ладно, проехали… — буркнул он. — Пора и за дело браться…

Направился к монитору. Проходя мимо стеклянной полусферы, невольно покосился на