Сергей Дубянский - Арысь-поле

Юля оставила обидную реплику без ответа — в это время она представила, как добиралась бы сюда сначала на попутках, потом топала пешком от Дремайловки, и в результате оказалась одна на пустом берегу, без палатки, без еды; еще неизвестно, взяла бы ее обратно какая-нибудь машина, и чем бы это могло закончиться на безлюдной трассе. …Нет, Игорь не мог меня так кинуть, — решила она и даже не разозлилась на него — она просто ничего не понимала.

Анжела сидела на пне, служившим Игорю с Юлей столом, а Катя вытащила из сумки покрывало и улеглась загорать, налепив на нос листочек.

— Ты презервативы взяла? — спросила она, не открывая глаз.

— Я? Пусть он берет — я еще буду бабки тратить.

— Дура, он тебе возьмет… сразу к Петровичу загремишь.

— Не переживай — думаешь он сам не боится подцепить что-нибудь? Мужики в таком возрасте все зашуганные.

— Как знаешь. Я взяла.

— Поделишься, если что. Ты ж у нас запасливая девочка… — увидев возвращающуюся «поисковую группу», Анжела повернула голову, — нашли?

— Нет. Пойдем теперь в эту сторону, — сказал Вадим.

— А зачем? — Анжела пожала плечами, — мы ж оттуда приехали. Никаких палаток там нет.

— Что ж делать? — Юля совсем по-детски сунула в рот палец.

— Юлька, — Катя нехотя подняла голову, — ты прикинь — он, небось, в городе спокойно трахается с другой, а тебе потом пролечит что-нибудь невнятное.

— Думаешь, он что, совсем не поехал? — Юля не стала заострять внимание на «другой».

— Я так понимаю — люди у нас исчезают не слишком часто, а если и исчезают, то по делу. Он у тебя кто? Депутат? Предприниматель крутой? Банкир?

— Нет, он охранником работает.

— Охраняет президента? — съязвил Вадим.

— Не президента, магазин…

— И кому он, на фиг, нужен? — Катя перевернулась на живот.

— Ребята, но я не могу так, — Юля растерянно оглянулась, словно это «кому он на фиг нужен» относилось и к ней, — вдруг что-то случилось? Везде говорят, что сейчас за пять копеек убивают, а у него магнитофон, палатка, спальник и, вообще, много всяких вещей.

Слава, начавший ставить палатку, замер с поднятым топориком и внимательно посмотрел на Юлю.

— Я думаю, обратившись в милицию, ты окажешь ему не лучшую услугу.

— А что мне делать? Я ж не могу лежать загорать, если не знаю, что с ним!

— Да уж, — Вадим закурил, — во, вляпаешься.

— Юль, — Катя встала с покрывала, — не зацикливайся ты так, — она хотела обнять подругу, но та дернула плечом.

— Не зацикливайся… А если б у тебя, вот так, пропал…

— Кто? — ехидно перебила Катя.

— Конь в пальто! — Юля демонстративно отошла, — Слав, отвези меня в город.

— С ума сошла? — он добродушно усмехнулся, — тут больше ста километров.

— Славик, милый, — она схватила его руку, — ну, хочешь, я на колени встану? Ты же умный, взрослый, — она шмыгнула носом, — я с ума сойду, неужели ты не понимаешь? Или ты позволишь мне уйти пешком? А я уйду! Честное слово…

— Ладно, — Слава видел, что еще минута, и она разревется, поэтому отложил топорик, — но, если он окажется дома с женой и бутылкой холодного пива, я сам набью ему морду.

— Конечно, набьешь, — почувствовав, что он сдается, Юля уткнулась лицом в его грудь.

— Ты что, правда, поедешь? — искренне удивился Вадим.

— А куда деваться? Что мы, нелюди? Она, действительно, с ума тут сойдет, да? — Слава робко обнял Юлю грязной рукой, — давайте, кому чего привезти из города? Чего у нас не хватает?

— Я поеду с вами, — Катя свернула покрывало, — что я тут одна?.. — видимо, в ее понимании все должны делиться на пары, и любое нечетное существо являлось лишним.

Вадим опустился на пенек рядом с Анжелой и молча обнял ее. Девушка покорно и безо всяких эмоций привалилась к его плечу, глядя вдаль; туда, куда уползала, ставшая вдруг голубоватой, лента реки.

— Анжел, скажи хоть что-нибудь.

— Чего тебе сказать?

— Ну, не знаю. Например, что ты обо всем этом думаешь?

— Что думаю? — она повернула ничего не выражавшее лицо, — клево тут, только в городе прикольней.

Вадим не понял, где же все-таки лучше, и встал. Анжела ссутулилась, потеряв опору, поставила руки на колени и подперла лицо, продолжая смотреть на воду.

— Так что? Собираем все это, на хрен, и поехали обратно? — Вадим зло пнул ногой Юлину сумку, — спрашивается, за каким мы перлись сюда целый день, если никому тут нечего делать, и ничего хорошего тут нет? — он уже поднял рюкзак, чтоб бросить его в машину, но Слава остановил его.

— Ты еще психовать будешь! Я предлагаю такой вариант: сейчас три. Мы с Катюхой отвозим Юлю в город и возвращаемся. Это займет реально часа четыре. Если надо, что-то докупаем. Вы здесь купаетесь и загораете, а часам к восьми — ну, чтоб наверняка, разводите костер и нанизываете шашлыки.

— Музыку какую-нибудь захватите, — вспомнила Анжела, — магнитофона-то теперь нету.

— Магнитофон есть в машине, а кассеты купим. Сейчас, Юль, окунусь, и поедем, — Слава побежал к реке и с разбегу прыгнул в воду. Громкий всплеск и гребки, сопровождаемые фырканьем, нарушили тишину.

— А ты-то, чего едешь? — Юля повернулась к одевавшейся Кате, — здесь же лучше, чем опять в этой душегубке париться.

— Покататься! — фыркнула Катя, — за дуру меня держишь?.. Не надо так делать, поняла, подруга?

Не ответив, Юля направилась к машине.

Минут через пятнадцать они уехали. Вадим смотрел вслед, пока джип не свернул в лес, мелькая белым боком среди стволов.

— И что? — он повернулся к Анжеле, — искупаться не хочешь?

— Я плавать не умею, — она по-прежнему сидела на пеньке.

— Вообще?! — поразился Вадим. Для него казалось совершенно естественным, что все люди должны уметь плавать.

— Наверное, вообще, потому что никогда не пробовала.

— Пойдем, попробуешь. Раздевайся.

Он схватил ее за руку, поднимая с пня, и Анжела встала; стянула шорты, футболку, и оказалось в одних узеньких плавках.

— Кажется, это называется, «топлес», — Вадим критически оглядел девушку и пришел к выводу, что верхняя часть купальника ей, действительно, не нужна.

— Вот, выросли прыщики. Что теперь делать? — Анжела как ни в чем ни бывало, направилась к реке, — а ты меня не утопишь?

— Обижаешь. Когда-то у меня был первый разряд по плаванию. Я даже на соревнованиях выступал! Идем, не бойся.

— Ну, тогда ладно… какое дно противное…

— А зачем тебе дно? — они уже зашли по грудь и ласковое течение огибало тела, образуя еле заметные водовороты, — держись за меня, только не задуши, и поплыли.