Филип Дик - Порог между мирами (сборник)

— Понятно, — сказал Стокстилл, продолжая писать.

— Они все еще преследуют меня, но в конце концов они останутся с носом, — хрипло сказал мистер Триз, зажигая новую сигарету. — Потому что Бог на моей стороне. Он видит, что мне нужно, и Он часто говорит со мной и дарует мне необходимую мудрость, чтобы пережить моих преследователей. Сейчас я работаю над новым проектом недалеко от Ливермора. Его результаты будут сокрушительны для наших врагов.

Наши враги, думал Стокстилл. Кто наш враг, если не вы, мистер Триз? Не вы ли сидите здесь и несете параноидальный бред? Как вам удалось получить высокий пост, который вы сейчас занимаете? Кто ответит за вручение вам власти над жизнями других людей и за сохранение этой власти даже после фиаско 1972 года? Вы и они — вот наши настоящие враги.

Все опасения подтверждаются: вы безумны, ваше присутствие здесь доказывает это. Или нет? Стокстилл думал: нет, ничего не доказывает, и, возможно, я должен расписаться в собственном бессилии; возможно, с моей стороны неэтично пытаться иметь с вами дело, учитывая те чувства, которые я к вам питаю… Я не могу занять беспристрастную позицию, я не могу смотреть на вас только с научной точки зрения — поэтому и мой анализ, и мой диагноз могут оказаться ошибочными.

— Почему вы так смотрите на меня? — спросил мистер Триз.

— То есть? — прошептал Стокстилл.

— Вам отвратительно мое уродство?

— Нет, нет, — ответил Стокстилл, — совсем не поэтому…

— Тогда все дело в моих мыслях — вы их прочли, они кажутся вам отвратительными, и вы бы хотели, чтобы я никогда не обращался к вам?

Поднявшись на ноги, мистер Триз резко двинулся к выходу.

— Всего хорошего.

— Подождите. — Стокстилл пошел за ним. — Давайте закончим хотя бы с биографией, мы только–только начали…

Пристально глядя на доктора, мистер Триз сказал после некоторой паузы:

— Я доверяю Бонни Келлер. Я знаю ее политические взгляды… она не участвует в мировом коммунистическом заговоре, имеющем целью уничтожить меня при любой возможности.

Он снова сел и казался сейчас более собранным. Но в его позе чувствовалась настороженность. Он не позволит себе расслабиться в присутствии врача ни на момент, Стокстилл знал это. Он не откроется, не будет искренен. Он и дальше останется недоверчивым и, возможно, будет прав, думал доктор.

Паркуя машину, Джим Фергюссон, владелец «Модерн ТВ», увидел своего продавца Стюарта Макконти, который облокотился на щетку перед магазином и не подметал, а мечтал о чем–то. Следуя за его взглядом, Фергюссон увидел, что продавец не любуется проходящей мимо девушкой или какой–нибудь необычной машиной — Стю нравились девушки и машины, и это было нормально, — а рассматривает пациентов, входящих в офис доктора на другой стороне улицы, а это уже нормальным не назовешь. Так или иначе, какое до них дело Макконти?

— Ну–ка, — сказал Фергюссон, быстро подходя к магазину, — прекрати это. В один прекрасный день ты можешь заболеть, и как тебе понравится, если какой–нибудь тупица будет пялиться на тебя, когда ты пойдешь к доктору?

— Представляете, — повернул голову Стюарт, — я только что видел какого–то важного парня, входящего туда, но я не смог узнать его.

— Только псих следит за другими психами, — сказал Фергюссон, прошел в магазин к кассе и стал класть в нее мелочь и купюры.

Так или иначе, думал он, подождем, что ты скажешь, узнав, кого я нанял ремонтировать телевизоры, — тут тебе действительно будет на что посмотреть.

— Послушай, Макконти, — сказал Фергюссон, — знаешь этого парнишку без ног и рук, который приезжает сюда на коляске? Фокомелуса[3] с красивыми отростками, чья мать принимала тот порошок в начале шестидесятых? Того, что вечно вертится вокруг, потому что хочет чинить телевизоры?

Стюарт замер со щеткой в руках.

— Вы наняли его?

— Да, вчера, пока ты был на выездной торговле.

Подумав, Макконти сказал:

— Это плохо для дела.

— Почему? Его никто не увидит, он будет сидеть внизу в ремонтной мастерской. Кроме того, мы должны давать им работу. Ведь это не их вина, что они без рук и без ног, это немцы виноваты.

Помедлив, Стюарт Макконти сказал:

— Сначала вы наняли меня, негра, теперь фока. Ну, я должен пожать вам руку, Фергюссон, вы пытаетесь поступать правильно.

Чувствуя, как в нем закипает гнев, Фергюссон сказал:

— Я не только пытаюсь, я делаю. Я не предаюсь пустым мечтам, как ты. Я — человек, который принимает решение и выполняет его.

Он направился к сейфу.

— Его зовут Хоппи. Он будет здесь сегодня утром, попозже. Ты видел, как ловко он манипулирует своими электронными руками; они чудо современной техники.

— Видел, — сказал Стюарт.

— И тебе это неприятно?

Стюарт ответил, яростно жестикулируя:

— Это неестественно…

Фергюссон пристально посмотрел на него:

— Послушай, не вздумай передразнивать парнишку. Если я только поймаю на этом тебя или любого, кто у меня работает…

— Ладно, — проворчал Стюарт.

— Тебе скучно, — сказал Фергюссон, — и это плохо, потому что ты не выкладываешься полностью. Ты расслабляешься в рабочее время. Если бы ты вкалывал как следует, у тебя не было бы времени опираться на щетку и подшучивать над бедными больными людьми, идущими к доктору. Я запрещаю тебе торчать перед магазином. Если я тебя на этом поймаю, ты отсюда вылетишь.

— О господи, да как же мне приходить и уходить? Перво–наперво, как я попаду в магазин? Через стену?

— Ты можешь приходить и уходить, — решил Фергюссон, — но ты не должен слоняться без дела.

Пристально глядя в спину хозяина, Стюарт Макконти вяло протестовал:

— Испугался… как же…

Однако Фергюссон не обращал на своего продавца никакого внимания — он начал включать телевизоры и рекламу, готовясь к новому дню.

2

Обычно по утрам, часов около одиннадцати, фокомелус Хоппи Харрингтон подъезжал к зданию «Модерн ТВ». Он проскальзывал в магазин, останавливал свою электронную коляску у прилавка и, если Джим Фергюссон находился поблизости, спрашивал у него разрешения спуститься вниз: понаблюдать за работой двух телемастеров. Однако, если Фергюссона не было на месте, Хоппи, немного помедлив, уезжал, зная, что продавцы не разрешат ему спуститься; они только посмеивались и уклончиво отвечали на его вопросы. Фокомелус не возражал. Или, насколько мог судить Стюарт Макконти, не показывал виду, что возражает.

На самом деле, осознал Стюарт, он не понимает Хоппи. Хоппи — с его острым лицом, ясными глазами и быстрой нервной речью, которая часто прерывалась заиканием. Стюарт не понимал Хоппи психологически. Почему фокомелус так хотел ремонтировать телевизоры? Что особенного было в этой работе? Посмотреть на фока, когда он околачивался вокруг, так ремонт телевизоров был самой волнующей профессией на свете. На самом деле эта работа была тяжелой, грязной и низкооплачиваемой. Но Хоппи решительно настроился стать телемастером, и сейчас он своего добился, потому что Фергюссон тоже решительно настроился поступить правильно по отношению ко всем угнетенным меньшинствам мира. Фергюссон состоял членом Американского союза гражданских свобод, Национальной ассоциации содействия прогрессу цветного населения и Лиги помощи инвалидам. Последняя, насколько знал Стюарт, представляла собой не что иное, как общество международного масштаба, созданное, чтобы способствовать подбору посильной работы для всех пострадавших от ошибок современной науки и медицины, в том числе и для множества жертв катастрофы Блутгельда 1972 года.