Шлифовальщик - Безальтернативная история

Своим сумасшедшим напором Взметень, вполне оправдывающий своё имя, настолько обезволил Зорицу, что она, как только услышала шаги Густояра по лестнице, покорно пошла в горницу.

— Ну и взбучку получил! — произнёс волхв, спустившись вниз. — Должности смотрителя точно лишусь…

Заметив, что Зорица вышла из светёлки, кудесник раздражённо спросил:

— А ты чего по комнатам шляешься?

Девушка хотела рассказать волхву о безумном Взметене, прячущемся за дверью, но испугалась, что парень неожиданно выскочит из светёлки и убьёт их обоих. Зорица поспешила отвести волхва от опасной двери.

— Пойдём к столу, суженый, я всё тебе расскажу.

— Ну-ка, карманы выворачивай! — сердито произнёс Густояр и тут же осёкся. — Хотя какие карманы у вас, у дикарей… Говори, украла чего?

— Ничего я не крала, свет ясный! — испугалась девушка. — Просто там за дверью…

Волхв не дослушал. Он оттолкнул непорочную невесту и шагнул к двери. Последняя резко распахнулась, ударив в лоб кудесника, и тот рухнул навзничь. Из проёма немедленно вылетел Взметень, вынимая из-за пазухи верёвку. Зорица, прижав ладони к щекам, завизжала.

— Замолчи! — прикрикнул на неё парень, переворачивая на живот волхва и завёртывая ему за спину руки. — Помоги лучше.

Не переставая визжать, девушка отступила к столу, схватила с него поднос с пахлавой и обрушила его на голову сумасшедшего. Пахлава от удара разлетелась по всей горнице. Привычная к ударам голова опытного бойца Взметеня даже не почувствовала удара. Тогда Зорица развернула поднос ребром и ударила парня по спине. Тот взвыл и бросил недовязанного противника, схватившись за больное. Густояр, очнувшись, перевернулся, моментально сообразил, что к чему, и прикоснулся большими пальцами к вискам. Вспыхнула молния, Взметень вскрикнул и рухнул на пол.

— Прыткий прошляк! — отдуваясь произнёс волхв, поднимаясь с пола. — Против магии попёр, идиот!

Кудесник перевернул парня, лежащего без сознания, на спину и поглядел внимательно ему в лицо.

— Кто это такой? — спросил он, подозрительно глянув на Зорицу. — Жених, что ли, твой?

Девушка покраснела.

— Ревнивый какой! — Густояр ухмыльнулся. — Он не кавказец у тебя случайно? Зарэзать хотел?

Взметень зашевелился и застонал. Прикоснувшись вторично к своим вискам, Густояр заклинанием-молнией обездвижил противника ещё раз. Затем, пошатываясь, он подошёл к столу, взял прозрачный сосуд с бесцветной жидкостью, налил из него в крохотный прозрачный рог и залпом выпил.

— Рехнуться можно с вами, с прошляками, — сказал он, наливая себе вторую порцию и почёсывая голову. — Удары, как настоящие, ощущаются. Сколько лет уже в мемориум ползаю, до сих пор привыкнуть не могу.

Зорица во все глаза смотрела на непорочного жениха, затем перевела взгляд на распростёртого на полу поверженного Взметеня. Верного друга детства, соседа и просто хорошего надёжного парня. В детстве он её оберегал от телят и гусей, потом — от назойливых ухажёров. Взметень — смелый и сильный, и даже сюда пробрался ради Зорицы.

Волхв не успел осушить второй рог. Девушка резко размахнулась и ударила жениха подносом. Рог выпал из рук поверженного кудесника, и прозрачная жидкость растеклась по полу.

Вместо того чтобы слушать историчку, Ринат думал о новенькой из девятого «Б», Юле Егоровой. Вернее, он решал в уме довольно хитрую задачку: как проводить сегодня вечером Юлю домой со школьного танцевального вечера. Тогда ему это не удалось — местная шпана помешала. Привязался тогда к Юльке хулиганский атаман по кличке Цапа, а Ринат побоялся заступиться. Сегодня будет вторая попытка, наверное, последняя; на третью вряд ли хватит средств.

— Салахов! — окликнула Рината историчка. — Проснись уже!

Тот очнулся от размышлений и поднял глаза на историчку. Итак, десятиклассник Салахов Ринат находится на уроке обществоведения. На дворе тысяча девятьсот восемьдесят третий. Кто сейчас генсек: Андропов, Черненко? Да ладно, может, не спросит.

— Услышав свою фамилию, учащийся встаёт и принимает строевую стойку! — напомнила учительница. — Замечтался, Салахов?

— Я не замечтался… э-э-э… — Ринат запамятовал имя-отчество исторички.

Он послушно навис над партой и, как мог, вытянулся в строевой стойке.

— А раз так, то расскажи-ка всему классу, куда и кому ты напишешь донос, — предложила учительница.

— Какой донос? — удивился десятиклассник, вызвав дружный смех класса.

Историчка поправила очки и сурово посмотрела на ученика:

— А говоришь, не замечтался… На родителей, естественно! Если они будут при тебе вести антисоветские разговоры на кухне.

Ринат молчал, пытаясь вспомнить, куда писали доносы на родителей советские пионеры и школьники. В ГУЛАГ, может быть?

— Вот такие у нас ученики — элементарного не знают! — с надрывом произнесла расстроенная Ринатовой тупостью учительница. — А ведь беседы на кухнях — это прямое пособничество империалистам, что каждый советский школьник должен уметь пресекать!

Десятиклассник некоторое время соображал, слышал ли он подобные разговоры от родителей, но ничего особенного не вспоминалось.

— Садись, Салахов, горе ты моё! Я сообщу в бюро горкома комсомола, чтобы тебя пропесочили как следует, — пообещала учительница и обратилась к классу: — Так вот, на родителей следует писать донос в городское управление КГБ на имя начальника. Образцы доносов находятся в приёмной, возле стенда «Будь бдителен!».

И тут прозвенел спасительный звонок.

Домой Ринат возвращался с Дениской Селивёрстовым. Последний без умолку болтал о чём-то своём, школьно-юношеском. Салахову было скучно: он уже отвык от трёпа шестнадцатилетних сверстников. Парень машинально кивал, глазея по сторонам.

Десятиклассники прошли мимо магазина «Продукты», где через витрину были видны пустые полки. Лишь на верхнем ярусе стеллажа выстроилась батарея бутылок с уксусом. Возле продуктового толпились горожане, ждущие, когда чего-нибудь привезут отличное от уксуса, «выбросят» на позднесоветском жаргоне. Что это будет, никто не знал: или мясо по талонам (голые кости, на которых кое-где остались жилы), или кур по спецразрешениям горкома (синих и тощих с перьями и когтями) или картошку по направлениям из профсоюза (сморщенную, проросшую, с комьями земли). Стоящие в очереди были одеты очень бедно: небритые мужички в мятых бесформенных пиджаках, надетых на растянутые майки, тётки в потёртых драповых пальто неопределённых цветов и такой же расцветки тёплых платках. В стороне трое мужиков распивали бутылку водки, закусывая дефицитной килькой в томате, а остальные представители мужского пола, боясь потерять место в очереди, издалека завистливо на них поглядывали. Стайка пионеров под барабанную дробь вешала на магазин кумачовый лозунг «Спасибо Партии за изобилие!». Повесив кумач, пионеры построились и с песнями под барабан двинулись к зданию КГБ, которое находилось в сотне метров от магазина, наверное, строчить доносы на родителей.