Мэтью Хьюз - Когда внутри закипит

Внезапно Бандар заметил, что съел немало плодов, обдумывая свою горькую судьбину. К тому же одна молоденькая самочка испускала весьма соблазнительное благоухание, которое все сильнее кружило ему голову. Правда, здоровенный хряк с огромными клыками следовал за нею, как тень. «Любопытно, а у меня большие клыки?» — подумал Гут, ощутив неодолимое желание ударить копытами о землю и гортанным криком вызвать соперника на бой.

«Соберись, Бандар! И выбрось из головы эту свиноматку, пока совсем не оскотинился». Ученому стоило немалых усилий отвернуться от обольстительного аромата и глотнуть не столь приятного, но свежего воздуха. Под ноги подвернулась тропинка, по которой не так давно Нимфа угнала несчастную жертву. «Вот куда ни одна свинья по собственной воле не сунется», — мысленно хмыкнул Гут, отправляясь в опасное путешествие, и сразу почувствовал себя лучше.

Какое-то время тропа бежала по лесистому склону, затем по длинному, просторному лугу, где овцы жевали низенькую траву. Интересно, неужели все четвероногие на этом острове были когда-то людьми? А если да, по своему ли капризу Чародейка превращала странника в то или иное животное? Может, главную роль играло некое внутреннее сходство? При всем желании Бандар не находил у себя предрасположенности к свинству, кроме страстной привычки рыться в академических загадках, откапывая редкие лакомые трюфели вроде песни Лорелей. «А думы-то у меня совсем человеческие», — приободрился Гут.

Как выяснилось, на четырех ногах с копытами легко развить недурную скорость. Луг уже почти закончился, проторенный путь уводил под сень величавых деревьев. Там, за густыми кронами, виднелось внушительное беломраморное здание с изящными колоннами, пилястрами и множеством изваяний. У самых деревьев Бандар покинул тропинку и осторожно тронулся в обход. Вскоре перед ним оказался раскидистый сад с открытым бассейном и фонтаном. Мощеная дорожка спускалась по зеленому склону в пещеру.

Туда и потрусил заколдованный исследователь, еле слышно ступая копытами по камням. Под каменными сводами располагалось уютное ложе из пахучих трав, прикрытых мягкими шерстяными коврами. На постели восседал коренастый мужчина средних лет, рыжеволосый и рыжебородый, лениво созерцая золотую чашу, прежде чем поднести ее к губам. Багровая капля вина скатилась с кончика рта и стекла в бороду, однако он ничего не заметил. Ярко-синие как небо глаза по-прежнему задумчиво смотрели в никуда.

«Одураченный Герой, — прикинул Бандар, внимательно приглядываясь к идиомату. Ни рельефной мускулатуры, ни странных знаков, указывающих на божественное происхождение, разве что шрамы на руках и обнаженной груди. — Устаревший тип, — заключил Гут. — При надобности управляется и с мечом, но чаще наверняка хитрит и изворачивается».

Надо бы вспомнить, чем отличается эта разновидность, и как-нибудь сыграть на ее известных качествах, чтобы снова стать человеком. В ту же минуту, напевая защитный мотив, ученый укроется пеленой невидимости от Нимфы и ее Героя, пока не унесет ноги подальше от легендарной парочки. После чего еще семь особых нот раскроют аварийные ворота, прыжок — и Бандар вернется в недвижное тело, оставленное в кабинете для медитаций.

В крайнем случае — к примеру, если Чародейка бросится на него с ножом — можно попытаться вызвать ворота, так и не превратившись в человека. Хотя, конечно, лучше не рисковать. Малоприятно будет обнаружить, что большей частью его душа сохранила свинские замашки. На Старой Земле и без того полно полулюдей-полускотов: возьмем хотя бы Дидрика Гэбриса…

Однако человек на ложе что-то сказал? Кажется, он обратился к незваному гостю в животном обличье?

— Я говорю, чего уставилась, хрюшка? — пожав плечами, идиомат отхлебнул еще вина. — С другой стороны, почему бы нет. Свиньям не запрещено глазеть на Короля.

Бандар постарался скорчить самую что ни на есть умную мину — или рыло? — и произнес:

— Гм-м?

Из-за большой носоглотки междометие получилось определенно похожим на гусиный гогот, но в общем-то прозвучало довольно разумно. По крайней мере, для бессловесного хряка.

— У меня и своих свиней хватает, — промолвил мужчина. — Знаешь, я ведь король целого острова.

Бандар издал тот же звук, слегка изменив интонацию, чтобы вышло нечто вроде: «Неужели?».

— Представь себе, — кивнул Герой. — Да только, веришь ли, я бы с радостью отдал корону и всю свою жизнь прослужил у кого-нибудь свинопасом, лишь бы еще раз увидеть жену и сына.

— Гм-м, — отозвался хряк с ноткой сочувствия в голосе.

— Нет, с этим надо что-то делать, оживился идиомат. — Пора бы уже построить корабль или еще что.

Ученый повторил свое «Гм-м», на сей раз с оттенком ободрения, побуждения к действию.

Так постепенно между ними завязался разговор — в основном односторонний. Король отпускал замечания, Бандар кивал, крутил хвостом и хрюкал в ответ. Ноонавт был просто потрясен, узнав, как много можно сказать и передать собеседнику, обладая столь убогим запасом средств.

— А ты определенно умное существо, хоть и свинья, — похвалил Герой. — Знавал я принцев крови, которым не мешало бы у тебя поучиться… — тут он допил из чаши последние капли и потянулся к золотому кувшину, стоящему на столике у ложа. — Но они только и знают, что дуться на весь свет, прохлаждаясь в роскошных шатрах, да воровать наложниц.

Идиомат плеснул себе еще вина, поднял чашу и замер, не донеся ее до влажных губ.

— Люблю хорошую беседу. Кажется, я ни с кем как следует не общался вот уже… — мужчина сморщил лоб, пробуя свериться с внутренним календарем, который, будто назло, не поддавался внятному прочтению. — Очень и очень давно, — закончил Герой.

— Гм-м, — откликнулся хряк.

Участие в разумном разговоре, несмотря на все неудобства, все же помогало удерживать новоприобретенную свинскую сущность на расстоянии. А в голове меж тем крутилось главное: как бы обернуть эту встречу себе на пользу? Может, Герой убедит Нимфу отменить заклятие? Да, но как этого добиться? Нелегкая задача для животных мозгов! Бандар настолько увлекся, что пропустил очередной вопрос.

К счастью, идиомат, похоже, обзавелся на острове привычкой повторяться.

— Я говорю: по-моему, мы приплыли сюда с товарищами. Что-то их нигде не видно. Тебе здесь никто не попадался?

Страдальческий визг, раздавшийся неподалеку, заставил собеседников разом встрепенуться. Минуту спустя по дорожке легким шагом спустилась Нимфа, держа в руках золотое блюдо с парой тяжелых кусков сырого мяса. Подойдя к жаровне, установленной на треножнике, дама разворошила угли ножом и раздула яркое пламя. Бандар попятился в подлесок, не в силах оторвать завороженного взгляда, пока она пристраивала блюдо на огне. Острые уши свиньи уловили тихое шипение, а чуткие ноздри немедленно втянули струйку аппетитного дыма, что возносился от жаркого.