Сергей Шведов - Мир в кайф для альтернативно одуренных[СИ]

— Там… Там самоуби йца!

— Не обращайте внимания, — не глядя отмахнулась секретарша. — Шеф помешан на здоровом образе жизни. Заходите смелее.

Я приоткрыл дверь и осторожно заглянул внутрь. Висельник сорвался с веревки, подпрыгнул зайчиком и весело повернулся ко мне:

— Входите-входите, голубчик! Сегодня я побил свой собственный рекорд — полноценный вис на зубах в течение целых двадцати пяти минут.

Теперь я увидел, что на веревке болталось обрезиненное кольцо, за которое удобно цепляться зубами.

Я все еще не решался войти:

— Там это… гроб?

— Заходите, не бойтесь. Это не гроб, а реверберативный резонатор психоэнергии. Сделан из современных наноматериалов, а скошенные грани «гроба», как вам показалось, выполнены под строго заданными углами для отражения трозипрототропных волн психоинформационного поля. Ионная люстра Чижевского по сравнению с этим прибором все равно как коптилка рядом со светодиодной лампочкой. Его излучение улучшает ауру, раскрывает чакры, увеличивает продолжительность жизни на двадцать лет. Гарантирует высокую работоспособность и повышенный жизненный тонус. А вы уже подумали, что это спальное место для вампира?

Я вошел и присел на краешек стула, готовый в любой миг сорваться с места.

— С чем пришли в префектуру? — спросил меня помощник префекта.

— С пустыми руками. А с чем я должен приходить?

— Не обращайте внимания, — безо всякого смущения захохотал чиновник, — такая вот у меня витиеватая форма обращения с просителями, очень старомодная, но настраивает заявителя на доверительный лад. Люблю, знаете ли, изящные оборотики из древней словесности. Так что принесли мне в префектуру?

— Информацию по поводу опасных психов в автобусе и ненормального полицмента, — положил я заявление на стол.

— Что вы понимаете под словом «ненормальный»? Он, что, не нормально относится к своим функциональным обязанностям или имеет противоправительственную направленность хода мыслей?

Я оставил альтернативно одаренного чиновника дочитывать мою бумагу и разговаривать с самим собой, а сам на цыпочках вышел из кабинета, да потом еще так припустил по коридору, словно за мной целый дурдом гнался.

В приемной вице-мэра стояли стеклянные шкафы, как в медицинском кабинете. Стеклянный стул у стеклянного стола. Вместо штор прозрачная пленка болталась на окнах.

— Можно? — поинтересовался я у пустого предбанника.

— Шефа нет, — крикнула мне незримая секретарша из раскрытого кабинета. — Но я могу зарегистрировать и передать ему ваше заявление. Присаживайтесь пока. Я скоро буду.

— Тут у вас все стеклянное, как бы не разбить, — попробовал я пошутить.

— У меня комплекс к любому цвету. Предпочитаю все прозрачное, — донесся до меня голосок, журчащий, как хрустальный ручеек.

Секретарша вышла из укрытия, и… я сразу опустил глаза. На ней все было прозрачное — каждый предмет ее туалета.

— Пусть даже это кого-то шокирует, зато мне доставляет массу удовольствия и избавляет меня от моего комплекса, — томно улыбнулась она. — Чашечку кофе, журнал с мягким порно и эротическую музыку?

Последних слов я уже не расслышал, потому что выпрыгнул на клумбу из окна на первом этаже.

— Псих! — услышал я вдогонку голосок кристальной прозрачности. Это уж никак не вязалось с крайне толерантным обликом секретарши.

Теперь я, как законопослушный гражданин моего государства и верноподданный моего президента, просто обязан был донести верховной власти всю правду об угрожающих тенденциях, наметившихся в области кадрового подбора на государственную службу.

В приемной администрации президента висел плакат: «Просьба к лицам с диагностированным синдромом “переустройства мира в лучшую сторону” перед записью на прием принять седативный препарат. Успокоительные средства и воду можно спросить у дежурного по приемному покою».

Дежурил усатый подхорунжий в синей фуражке.

— У нас в народной традиции прежде не было принято сидеть за столом в головном уборе, — пробормотал я сам себе вслух.

— Это смотря в каком уборе. Как у нас в бурсе говорили, при хорошей шапке и головы иметь не надо.

— А что же вы дьячком в церковь не пошли?

— Голоса перестал слышать, и видения наяву средь бела дня, а не во сне, пропали. Даже чертики перестали перед глазами плясать, а без душевного сокрушения или одержимости в церкви делать нечего, все равно что здоровому человеку в больнице.

Я кивнул, соглашаясь из предосторожности.

— А у вас какой диагноз? — поинтересовался подхорунжий.

— К чему это вам?

— Ни к чему, просто у нас так принято вежливо спрашивать при встрече.

— Никакого. Я — нормальный.

— Не бывает нормальных людей, есть только необследованные.

Дежурный раскрыл служебную инструкцию и зачитал мне наставление:

«Отклонение в психике — отметка легитимности и лояльности личности. Навязчивые идеи и мании — обязательная норма в современном обществе. Нормальный же человек среди альтернативно одаренных — опасный соглядатай или скрытый враг в глубоком тылу».

— Рано или поздно введут учет всех таких, с позволения сказать, «нормальных», упорно не поддающихся комплексам и перверсиям, — прокомментировал дежурный только что прочитанную сентенцию. — Пусть альтернативные плохо обучаемы, зато нормальные не приручаемы-с! Вы с чем сюда заявились?

— С обращением к президенту.

— Давайте бумагу.

— Я с устным заявлением.

— Тогда записывайтесь на прием к заместителю главы администрации. Журнал и ручка на столике в углу. А потом займите очередь. Вон их сколько тут посело, жалобщиков этих.

Я записал в книге посетителей суть своего обращения. Подхорунжий внимательно прочел мои каракули.

— Вы — председатель незарегистрированного республиканского сообщества людей без психических отклонений «За здравый смысл и здоровое сознание»?

— Откуда вам известно? — поразился я его проницательности.

— Из вашего же заявления.

Он просветил меня насквозь проницательным взором опытного КНГБиста и жестом пригласил к заветной двери, попасть куда и без меня страстно жаждали все присутствующие.

— Пройдемте, гражданин хороший!

Очередь просителей взревела нестройным хором:

— Несправедливо это!.. Он только что пришел!

Подхорунжий с улыбкой беспредельной толерантности обернулся к просителям:

— Успокойтесь, панове, господа, граждане и товарищи! А может, кто из вас хочет переустроить мир в лучшую сторону? В психушке дежурная машина ожидает вызова… У этого гражданина дело особой важности, а я служу в системе национально-государственной безопасности! — гордо поправил дежурный фуражку с синим околышем.