Сергей Шведов - Scientia potentia est

— Убийство одного человека — преступление, погибель миллионов — только короткая страничка в учебнике истории… Извините, генерал, ваше время истекло…

— Еще раз в туалет на дорожку не угодно ли? — участливо спросил доктор в робе охранника, выключая аппаратуру.

— Да, уж не помешало бы… Скажите, а какой практический эффект от вашего изобретения?

— Если установить мой прибор в порталах металлодетекторов, ну, скажем, в аэропорту, гипермаркете или правительственном здании, то за год можно снять блокировку воли и тяги к познанию у большинства населения.

— Так вам и дадут вывести народ из спячки. Мой вам совет, доктор, закопайте поглубже ваш прибор со всеми научными записями и никому о нем не заикайтесь. Государству нужны установки обратного действия.

— Электронные оболваниватели?

— Цены такому прибору не будет, а его изобретатель на золотом унитазе станет восседать. Законсервируйте ваш прибор для будущих поколений.

— Поздно, я уже подал заявку на изобретение в комитет по авторским правам. Материалы сегодняшнего эксперимента я вышлю туда на экспертизу для подтверждения научных результатов.

— Да, в самом деле уже поздно. Тогда билет в Сибирь в один конец — в тайге люди пропадают для властей бесследно, особенно в селеньях староверов. И со спутниками вас не сыщешь.

Доктор беззаботно рассмеялся:

— Еще один сторонник теории глобального заговора! А между тем среди государственных мужей встречаются вменяемые люди.

— Эти вменяемые люди вменят вам в вину разжигание национальной обиды и раздувание комплекса национальной неполноценности у населения, а также насаждение нетерпимости к социальной группе «правящий класс страны».

— С какого это дуба?

— Раскрепощенное сознание и раскованная природа творчества не позволят человеку смириться с духовным обскурантизмом и кастрацией творчества, которые ему упорно навязывают сами же власти.

— Жалко, что я не поставил вам блокировку на цинизм и социальный пессимизм. Тяжко вам жить с такой гирей на душе, батенька.

— Еще раз спасибо, доктор, — я пожал ему на прощание руку с откровенной благодарностью и бросил взгляд на пластиковую карточку, приколотую у него на груди, чтобы запомнить, как зовут доктора–благодетеля.

— Кстати, не забудьте посетить меня через месяц на всякий случай. Возможны нежелательные отклонения в психике, хотя такое и маловероятно.

Я так и не навестил доктора в срок, а через полгода здание научного института было не узнать — евроотделка и банковский гламур. Вместо вывески НИИ — рекламные зазывалки на стене у входа — фирмы, фирмочки, фирмушки. Окна все до единого светятся — сдали–таки все помещения в аренду.

— С вашего здания уже сняли режим секретности?

— А ты кто такой, чтоб меня спрашивать? — рыкнул в ответ секьюрити с ручным металлодектором.

— Мне бы Алексея Петровича увидеть.

— Кто таков?

— Ваш же охранник.

— Таких нету.

— А ученые остались?

— Начисто повывелись и больше не вернутся, как блохи после дезинфекции. Теперь тут сплошная коммерция, конфекция и консумация. Так что вали отсюда нах.

— А может, еще скажешь, что я и стоять тут не имею права? — я шагнул вперед и слегка толкнул его плечом. — Комитет государственного контроля давно тут не бывал с проверкой? Недавно? Так можно и департамент финансовых расследований пригласить. А то еще комиссию бизнес–ассоциации по деловой этике, если районной прокуратуры мало покажется.

— Вася, остынь и сникни!

С лестницы к нам на проходную сбежал не офисный хомяк, а целый бобр, весь как с обложки гламурного издания.

— Отведи уважаемого господина в зону рекреации, угости коньячком, ну, там еще бутербродик с икоркой предложи, а потом вызови ему такси за счет заведения. И вообще, разуй глаза да оценивай взглядом профессионала, кто перед тобой! — он ткнул пальцем в рекламный плакат на стене с моей самодовольной физиономией.

Я не забыл, что доктор медицинских наук предупреждал меня о возможных осложнениях с психикой после эксперимента. Надо сказать, что неожиданные поведенческие реакции все–таки проявились.

Не далее как позавчера я за полчаса до хрипоты сорвал голос от крика, но убедил–таки пять сотен вооруженных спецназовцев не трогать протестное шествие пенсионеров. Они не вмешивались в ход митинга, мало того, половина вооруженного контингента еще и присоединилась к нам. Когда же другое подразделение, в черном камуфляже, с щитами и дубинками, пробилось ко мне сквозь толпу, спецназовцы в синей форме отбили меня и на руках отнесли к трибуне.

Помнится, доктор на прощание присоветовал мне поосторожней обращаться с новыми знаниями методов межчеловеческого общения. Знание все–таки не сила, а власть, если переводить с латыни добросовестно, а не по заказу власть предержащих. Безопасны только знания иностранного языка, да вот только переводчиком нигде не устроишься — у каждого переводческая программа на компе выставлена. Так что я, наверное, приму предложение лидеров оппозиции возглавить «марш несогласных» на будущей неделе, где будут собирать подписи для выдвижения моей кандидатуры в президенты.

1. «Блажен муж, иже не иде на совет нечестивых

и на пути грешных не ста, и на седалище губителей не седе,…»

Псалтирь, псалом 1

2. «Прежде чем уйти, мы переключили машины на положительную обратную связь, каждую из них… Перемкнули их в реверберационную сеть при помощи ключа с последовательным кодом. Тогда им только того и оставалось, что жужжать и булькать, пока ключ не разомкнет обратную связь».

Алан Нурс. Встреча на борту.

Конец