Александр Сапаров - Назад в юность

У мамы явно испортилось настроение, а бабушка из-за ее спины укоризненно покачала головой.

Закончив ужин, все разбрелись по комнатам. Для тех лет мы жили достаточно неплохо, и все благодаря отцу. Когда его перевели в этот большой город, он был уже капитаном. Быть может, нам не удалось бы получить такую квартиру, но он очень неплохо сошелся с начальником квартирно-эксплуатационной части, и тот смог пробить нам трехкомнатную квартиру в только что построенном доме. После бараков и военных городков, где мы раньше жили, квартира произвела на нас такое впечатление, что, когда отца отправили с повышением по службе и уже майором на Север, мама категорически отказалась ехать с ним.

Большого скандала не было, поскольку отец подозревал, что так и будет. Мы учились в школе, мама работала в больнице медсестрой, с нами жила бабушка по маме. А бабушка со стороны отца жила в деревне совсем недалеко от города. И насколько я знаю, родители договорились, что отец, которому оставалось дослужить еще два года до получения пенсии, сразу после выслуги подаст рапорт на увольнение и приедет к нам.

В нашей с Лешкой комнате царил бардак. Я несколько минут разглядывал обстановку, затем пошел в туалет, взял ведро и тряпку и начал наводить порядок. Не успел я закончить это дело, как в комнату ворвался Лешка и заорал:

– Сережка, ты точно заболел! Когда ты в последний раз сам брал тряпку? Слушай, мне сейчас парни во дворе сказали, что ты отпинал Сороку, это правда?

– Он добавил еще пару крепких словечек. – Лешка, перестань ругаться матом. Да, было дело.

Брат удивленно посмотрел на меня:

– Ты же еще вчера учил меня, как надо ругаться, а сейчас говоришь, что этого нельзя делать!

– Вчера учил, а сегодня начнем забывать. Видишь, я навел порядок, с завтрашнего дня будем поддерживать его по очереди.

Но брат все не мог успокоиться:

– Слушай, а расскажи, как ты его побил? Он что, опять приставал к тебе?

– Леха, ничего интересного. Дал по роже пару раз, и все.

– Ну, Серега, ты даешь! Теперь все шараги будут тебя бояться.

– Ладно, давай-ка я лучше проверю, как ты приготовил уроки.

Закончив проверять Лешкины уроки и уточнив в расписании, что у меня на завтра, я решил посмотреть телевизор, который стоял в бабушкиной комнате. Это был один из первых телевизоров, экран которого не надо было рассматривать через лупу. Но все равно он был черно-белый и размером около тридцати сантиметров в диагонали.

Передачи у нас начинались в семь часов вечера кратким перечислением городских новостей. Затем диктор рассказывала о событиях в мире, естественно, без всяких телесюжетов, ну а потом шел художественный фильм, чаще всего про войну или революцию.

Мне, привыкшему к океану информации, обрушивающемуся каждый день на мою голову, было жутко скучно смотреть этот отстой. И поэтому у экрана я высидел не более десяти минут. Забрав у мамы газетницу с кучей газет, пошел заново знакомиться со временем, которое по непонятной пока причине мне придется прожить заново.

Утром, проснувшись, я некоторое время лежал с закрытыми глазами. Мне казалось, что если я их открою, то увижу давно не беленный потолок своей холостяцкой квартиры и руки с распухшими, искривленными суставами пальцев. Но, открыв глаза, я увидел солнце, ярко светившее в окно нашей комнаты, а за дверью слышался голос бабушки, напевавший песню Любови Орловой.

После завтрака мы с Лешкой быстро собрались и отправились в школу. Но уже во дворе Лешка оставил меня и, подбежав к группе одноклассников, продолжил с ними путь. Наверное, те выказывали ему свое восхищение в связи с моей стычкой с Сорокиным, а он купался в лучах моей славы.

Уже при входе в школу я был удостоен взглядов и перешептываний старшеклассниц. А дежурные у входа робко отступили от дверей, когда я прошел внутрь. Ох, если бы это было в первую мою юность! Но тогда, увы, этого не случилось. Я, как и все остальные парни из моего класса и старше, до ужаса боялся Федьки Сорокина, зная его безбашенность, и старался ни словом ни делом не задеть его при случае.

Сейчас же под завистливые взгляды парней и под восхищенные – девочек я бодрым шагом зашел в класс. Там меня уже ждала целая делегация по встрече. Наша комсорг Наташка Осипова, высокая худая девица с вытянутым носом, начала первой:

– Андреев, мы уже всё знаем, и все до одного комсомольцы возмущены твоим отвратительным поступком. Мы знаем, как жестоко ты избил бедного Федю Сорокина. Вместо того чтобы помочь этому мальчику овладевать знаниями, ты воспользовался своим физическим превосходством. Сегодня после уроков у нас комсомольское собрание, где и обсудим твое поведение.

Но большая часть класса на слова комсорга не обратила никакого внимания. Наоборот, то одна, то другая девочка подходили ко мне и чем-нибудь интересовались. Даже Светка Ильина снизошла со своего Олимпа, чтобы спросить меня о какой-то мелочи. А за всем за этим из-за своей парты ревнивым взором наблюдала Аня Богданова. Похоже, после вчерашнего провожания она считала, что все уже сделано и я принадлежу ей душой и сердцем.

Да, теперь я на деле понял, что значит выражение «альфа-самец». В школе, когда еще не определены социальные приоритеты, лучшая половина человечества инстинктивно выбирает себе в пару не того, кто в будущем принесет больше бабла, а того, кто сможет защитить ее и детей. Естественно, парень, который смог поколотить хулигана, находится на одном из первых мест.

Во время уроков я изо всех сил старался не отсвечивать, но получалось крайне плохо. Два раза за этот день меня вызывали к доске. Хоть и старался я отвечать, как обычный мальчишка, но моя манера изложения материала, отработанная многими годами учебы и работы, все равно давала о себе знать. Учителя смотрели на меня удивленно и заинтересованно. А учительница физики Галина Петровна, по-видимому, выдала их общее мнение, когда после моего ответа сказала:

– Сережа Андреев у нас как-то неожиданно повзрослел.

На это замечание обычной реакции в классе почему-то не было, и вместо смеха царило озадаченное молчание.

После последнего урока, когда все побежали к дверям, закрыв выход спиной, стояла Осипова.

– Я ведь сказала, что после уроков будет комсомольское собрание, всем сесть обратно! – закричала она.

Кто со смехом, кто с недовольным бурчанием – все снова уселись за парты. Осипова подошла к доске и начала:

– Сегодня у нас на повестке дня два вопроса. Первый – это проведение субботника двадцать второго апреля в честь дня рождения Владимира Ильича Ленина, и второй вопрос – это безобразное поведение комсомольца Андреева. По первому вопросу нам все расскажет Владик Семенов.