Мери Каммингс - Серебряное небо

Вернулся джип через три часа, привез владельца городского универмага, по совместительству мэра Лейк-Смоллвуда. Уоррент-офицер доложил, что шоссе в нескольких местах пересекают трещины, но проехать можно. В городе все тихо, разрушений нет. Большинство магазинов закрыты.

Мэр рассказал, что в городе нет ни электричества, ни воды. У некоторых старожилов во дворах сохранились колодцы, горожане пока что берут воду оттуда.

Больше всего его интересовало, нельзя ли с базы связаться с компанией по водоснабжению. Или со спасательными службами. Или с губернатором штата. Или с Вашингтоном. Или хоть с кем-то, черт бы их драл! — ведь город в полторы тысячи человек не может существовать без воды, телефона и электричества!

Увы, полковник ничем не мог ему помочь.

Перед ним самим проблема водоснабжения, к счастью, не стояла: база получала воду из находившейся на ее территории артезианской скважины.

С каждым днем становилось все холоднее, к середине июня температура даже днем не поднималась выше тридцатиградусной отметки.[2] На земле по-прежнему царил сумрак, на небе все так же неведомо куда неслись тучи. Порывы ураганного ветра сбивали людей с ног, валили деревья и столбы электропередач. Порой шел снег — колючие снежинки летели над землей почти горизонтально, до крови царапая кожу.

К тому времени полковник распорядился перевести казармы под землю, освободив для этого несколько складских помещений; туда же, под землю, в установленные на полу пещеры палатки переехали и семьи офицеров.

В Лейк-Смоллвуд удавалось пробиться с трудом — обледенелое шоссе было перекрыто поваленными ветром деревьями. Город казался пустым и замерзшим, о том, что в нем есть еще люди, можно было понять лишь по дымкам, поднимавшимся кое-где из труб.

Обитатели базы по-прежнему не знали ничего ни о судьбе своих близких, ни о том, что происходит в стране. Начались случаи дезертирства. Узнав об этом, полковник собрал всех военнослужащих и объявил, что понимает их тревогу за свои семьи и готов отпустить желающих в увольнение на неопределенный срок. Если кто-то захочет привезти своих родных в Форт-Бенсон — для них здесь найдется место и еда.

За три дня с базы уехали сто семьдесят человек, еще примерно столько же — за последующие две недели. Но привезти на базу свои семьи удалось лишь пятерым, остальные вернулись ни с чем — некоторые довольно скоро, некоторые через неделю-две, замерзшие и измученные.

Несколько человек вернулись больше чем через месяц — одному из них удалось добраться аж до Миннесоты, но родной дом встретил его занесенной снегом дверью и выбитыми окнами.

Сорок два человека не вернулись вообще.

Вернувшиеся рассказывали о разрушенных мостах и дорогах, о людях, которые умирают от холода и голода в заметенных снегом домах, о бандах мародеров, нападающих на путников и останавливающих машины, не ради денег — ради еды, которая стала теперь самой большой ценностью.

Но то, что они узнали по дороге от случайных попутчиков, которые, в свою очередь, слышали это еще от кого-то, было намного страшнее.

Нью-Йорк, Атлантик-Сити, прочие города Восточного побережья — их больше нет, просто нет. Огромные, выше небоскреба волны нахлынули и отступили, оставив за собой лишь полузатопленные руины.

Лос-Анджелес ушел под воду — весь, целиком. Сан-Франциско разрушен землетрясением. Площадь Мексиканского залива увеличилась чуть ли не вдвое, поглотив большую часть Луизианы и Флориду.

Вдоль тихоокеанского побережья, от Сан-Франциско до Сиэтла, начались извержения вулканов — целые города погребены под слоем пепла и лавы. По всей стране волнами катятся землетрясения, особенно сильные на юге — в Миссисипи и Миссури.

О землетрясениях обитатели Форт-Бенсона знали не понаслышке — их тоже несколько раз довольно сильно тряхнуло. Правда, обошлось без последствий, разве что в двух пещерах с потолка обрушились камни, смяли и повалили стеллажи.

Что же касается остального… полковник Брэдли не знал, что из рассказанного правда, а что нет, но к тому времени четко уже понимал одно: на помощь им никто не придет. А значит, придется как-то выживать самим.

В середине августа к воротам базы пришла пожилая женщина. Она сказала, что ей нужно поговорить с полковником, а после стояла, прислонившись к воротам и ждала, пока охранник не вызвал по рации начальника караула.

Полковник с трудом узнал в этой сгорбившейся, закутанной в десяток одежек старухе миссис Айдо — элегантную и очаровательную владелицу японского ресторана в центре Лейк-Смоллвуда.

Она рассказала, что ее ресторан разграблен бандой мародеров. Они приехали на двух джипах, разбили витрины и забрали все, что смогли увезти. Муж миссис Айдо, выскочивший из дома на звук бьющегося стекла, получил в грудь заряд из дробовика и умер на месте. И теперь, оставшись одна, она просит полковника предоставить кров и защиту ей и пяти ее дочерям. Взамен она сможет обеспечить едой не только себя и свою семью, но еще несколько десятков человек — для этого ей потребуется лишь более-менее теплое помещение, свет и вода.

На вопрос, как она это сделает, миссис Айдо объяснила, что у нее есть грибницы японских грибов, которые она подавала в ресторане. Она выращивала их в теплице, на специально подготовленной древесине, а когда начались холода, перенесла в подвал и укрыла соломой. Но если грибницы снова попадут в благоприятные условия, то уже через месяц можно будет снимать первый урожай.

Полковник принял бы ее и без этого, но упоминание о грибах его заинтересовало. Ведь как бы ни были велики запасы консервов на складе, рано или поздно они кончатся, а значит, база должна научиться как-то обеспечивать себя продовольствием. И грибы, которые способны были расти в закрытом помещении, без солнечного света, могли хотя бы частично решить эту проблему.

Он послал с миссис Айдо десять солдат на грузовике и двух джипах, и они погрузили на разложенную в кузове солому то, что выглядело как обычные дрова — деревянные обрубки фута полтора длиной. Дочери миссис Айдо были уже готовы к отъезду: у каждой собрано по небольшому рюкзаку и — одна на всех — корзинка с пестрой бесхвостой кошкой.

Поселились они в той же пещере, которую полковник отвел под теплицу. Работали день и ночь — когда бы полковник ни заглядывал туда, одна-две девушки ходили вдоль рядов пластиковых поддонов, в которых торчком стояли деревяшки, и опрыскивали их водой из небольших леечек, что-то поправляли и передвигали.

Через три недели миссис Айдо позвала полковника в теплицу и с торжествующим видом показала, что срезы деревяшек, будто темными горошинами перца, усыпаны крошечными шляпками. Еще через пять дней ему на ужин принесли спагетти с грибным соусом.