Алексей Силаев - Единая перспектива

— Хорошо. Только, скажи хотя бы, где мы находимся? — сказал я.

Борька заговорщицки подмигнул.

— Ты все равно не поверишь? — и, видя, как я насупился, сказал. — Мы в Антарктиде. Это русская военная база.

Новость оказала на меня такое воздействие, какое, очевидно, он и ожидал. Видок у меня был, наверное, еще тот. Борька даже прищурился от удовольствия.

— Но ведь это невозможно. После эры первобытно-классового общества, Россия была в развалинах. Если бы не помощь США, если бы на Земле не установилось единое общество мирового Порядка, то о русских сейчас и не вспоминали бы. Как они могли построить… — начал было я читать лекцию, но Борька меня перебил.

— Вся история — ложь. История — это то, что человек думает, что произошло, а не то, что произошло на самом деле, — отрезал он. — Ни тебе ли как историку этого не знать?

Я заткнулся. Дальше мы шли молча, только перед дверью, он сказал:

— Разве ты не чувствовал этого? Наша история полна противоречий, которые наука не в состоянии объяснить.

— Да, чувствовал, — сказал я. Может быть, именно из-за этого я и шагнул в портал, а не из-за «прощай».

Будто почувствовав мое настроение, Борька продолжил:

— Знаешь, а ведь Юрий тоже русский.

Я затаил дыхание. Я видел в архиве фотографию этого мужчины. Старую, еще черно-белую, всю выцветшую. Человек, изображенный там, навсегда запал мне в душу. Собственно из-за этой фотографии я и решил стать учителем истории.

Этот человек в армейской фуражке улыбался такой доброй, такой открытой улыбкой, какой может улыбаться только русский.

— Я знал, я знал это! Я верил, что первым в космосе побывал наш человек! Русский! — на глазах у меня появились слезы. Теперь я был готов поверить всему, что скажет Борис.

— Это все пропаганда мирового Порядка. Имя «Юрий» помнили все, поэтому изменить на «Армстронга» его не удалось. Это имя не хотело уходить из людской памяти, слишком глубоко оно там сидело. Юрия просто сделали американцем, — сказал он. — И войну, кстати, выиграли тоже русские.

Мы вошли в кабинет. Весь комплекс, как я понял, находился под землей. Окошек в комнате, само собой, никаких не было. Пол стены занимали мониторы внутреннего и внешнего обзора.

Как только мы расселись, вошла Людмила с подносом чая. Я решил больше ничему не удивляться и только съязвил:

— Цветочки, вы должно быть уже распродали?

— А что я, по-вашему, должна была делать? Отзыва на пароль вы не знали. На кодовые слова не реагировали. Откуда я должна знать, что вы с Борисом Александровичем друзья? — ответила женщина.

— Ну-ну, Люда, не кипятись. Сергей уже все понял и больше не будет. Правда? — Борис посмотрел на меня, словно на расшалившегося котенка. Я пристыжено кивнул.

Больше Люда ничего не сказала. Расставила чашки и ушла, на прощанье вильнув задом. Я перевел взгляд на Бориса. Тот, прихлебнув чай, сказал:

— Ядреный, зараза.

— Да, крепкий, — согласился я, стрельнув взглядов в сторону двери.

— Я про чай.

— Я тоже, — соврал я.

— Ладно, шутки в сторону, — проговорил Борис. — Что ты хочешь узнать?

Я растерялся.

— Да, я ничего не знаю. Давай с самого начала, — сказал я.

— Хорошо. Скажи мне, каким образом в начале двадцать первого века президентом США сумела стать чернокожая женщина?

— Политкорректность…

— Чушь! — перебил меня Борис. — Хотя нет, начать надо не с этого.

Два года назад антарктическая экспедиция под моим руководством вместо нефти откопала русскую военную базу «Восток». А на базе мы нашли архив, не электронный. Бумажный. Именно поэтому информация пережила мировую чистку Сети.

Некоторые люди не смогли оценить архив по достоинству и собирались заявить в органы опеки. Нам пришлось сымитировать гибель экспедиции от бурана.

— Для некоторых это была вовсе никакая имитация, — чуть слышно сказал я. Борис продолжил, будто не заметив:

— Нам пришлось пойти на это, ибо мы не могли поступить иначе после того, что прочитали.

На заре мирового Порядка в США существовала военная доктрина «План единой перспективы 2015 года», который предусматривал создание АЭФов, аэрокосмических экспедиционных формирований. Это авиакрылья из бомбардировщиков, разведчиков, истребителей, летающих танкеров, штурмовиков, самолетов радиоэлектронной борьбы, для нанесения сверхточных ударов по территории противника. Это доктрина не оборонительной, а наступательной войны. Об этот тогда знали все. Но существовали еще закрытые файлы.

В то время США пережили страшную катастрофу, потрясшую весь мир. Но правительство поступило лицемерно. Они воспользовались трагедией по-своему — американские солдаты пришли в Афганистан. Нет, не для того, чтобы бороться за демократию или мстить террористам.

Это предусматривала начальная стадия «Плана единой перспективы». Захват контроля над наркотрафиком и перенаправления наркотических потоков в Россию и Китай.

Второй этап — захват сырьевых баз. Третий — точечные удары АЭФами по России и Китаю с дальнейшим захватом территорий.

Зачем США было это надо? В то время считали, что Земле грозит потепление, растают арктические и антарктические льды, вследствие чего Гольфстрим изменит направление и перестанет греть Атлантику. В Сибири же станет возможно растить ананасы. Прогнозы, конечно, не сбылись, но тогда это никто не знал. Мир стоял на грани третьей мировой войны.

Пока не изобрели т-кабинки.

Несколько первых образцов мы нашли на базе. Понимаешь, портативные образцы, это первые т-кабинки, стационарными их сделали после.

Сегодняшние т-узлы — это мишура. При «скачке» становится доступным вся человеческая память, все нутро. Все о чем человек думает, о чем мечтает.

Тот, кто контролирует т-кабинки, может редактировать эти мечты. Мечты не одного человека — всего человечества!

А историю делает правящая страта. Какая история им выгодна на данный момент, такую историю человечество и имеет.

Вспомни, общество мирового Порядка сложилось именно тогда, когда порталы стали повсеместны. Или ты думаешь, человечество смогло объединиться просто договорившись?

— Теперь я, кажется, понял, что вы делали рядом с «метро», — сказал я.

— Да, у нас есть сторонники по всему миру. Мы уничтожим эту заразу!

— А, может, ни такая это и зараза, — тихо проговорил я.

— Ты это о чем? — сказал Борька, как-то странно на меня посмотрев.

— Может, так лучше? В нашем обществе нет безработных, все при деле, все уверены, что смогут заработать на кусок хлеба. Раньше молодой человек сам не знал, чего хочет. Поэтому плодились экономисты, юристы, журналисты, которые не могли найти работу по специальности. Или просто не годились для такой работы. Теперь их не будут даже обучать профессии, которая не требуется обществу!