Елена Хотулева - Обретая Бога

— Но теперь у нас будет всего три испытуемых человека!

— Да, все прекрасно… — профессор взял небольшую рюмочку с водой, звонко постучал по ней горлышком стеклянного пузырька и отсчитал полсотни сердечных капель. В воздухе распространился резкий запах лекарства. — Три испытуемых, значит три. Уверяю тебя, нам и этого будет достаточно.

— Ну и ладно, — Алекс потер виски и зло посмотрел на собаку. — Ты разберешься сам с этим Рексом? Хочу пойти спать. Нет больше сил, я устал и чувствую себя измученным.

— Конечно, с этим хулиганом мы давние друзья. А ты… Что с тобой? — Иван Петрович внимательно посмотрел на внука. — Раньше ты не отличался повышенной утомляемостью. Может, это простуда?

— Нет. Просто какое-то беспокойство навалилось. Проклятая собака. Это все из-за нее, — Алекс еще раз зло взглянул на пса и ушел в свою комнату.

Наверное, мальчик сильно переживает за свое исследование, подумал Иван Петрович, поглаживая Рекса по загривку. Еще бы! Чувствовать себя ответственным за бодрость разума и жизнь нескольких человек. Бедный мой внук, теперь он вынужден работать в усиленном режиме. А что будет дальше, когда он включит свою загадочную систему слежения… Но! Может быть, ему плохо от того, что он принял таблетку?! Ведь этот препарат совсем не изучен и способен как угодно навредить организму. Это было бы очень некстати.

Проклятая старость! Она отнимает остатки разума, а вместе с ней осторожности! Надо было все это категорически запретить! Но теперь… Есть только один способ узнать, насколько вредны эти крошки. Профессор задумался и вытащил из тумбочки биочип, предназначавшийся ему самому. Наверное, стоит его проглотить. Нет, не для озарения, разумеется, а, чтобы знать, что происходит с внуком. Да, скорее всего так и надо сделать. С этими мыслями, он принял таблетку, запив давно остывшим мятным чаем.

Сначала с ним ничего не происходило, а чуть позже профессор ощутил странное напряжение в висках, легкую слабость и шум в голове. Спустя еще несколько минут все нормализовалось. Никаких изменений ни в самочувствии, ни в мировоззрении.

Он еще немного посидел в кресле, потом отдал Рекса припозднившейся соседке, разумеется умолчав о поведении ее подопечного, а после как обычно сел полистать перед сном прессу. И только тогда зафиксировал первые, совсем слабые ростки прозрения. Отбросив от себя как что-то чуждое газету, профессор подошел к книжной полке, взял с нее старинную книгу и с упоением прочитал вечернее молитвенное правило.

— Дед! — голос Алекса прозвучал как-то гулко и тревожно в тишине комнаты. — Дед, сейчас к нам придет первый потенциальный испытуемый. Это женщина. Пока не знаю подробностей, но я нашел ее в Интернете. Точнее она сама вышла на меня, когда объявление о нашем эксперименте высветилось в ответ на ее запрос о книге по сравнительному богословию.

— Интересно, чтобы это могло значить? — профессор с азартом потер руки. — Хочет разобраться, какая конфессия ей больше подходит? Если так, то она придет по адресу. Твоя таблетка быстро расставит все по местам.

Алекс прошелся по комнате:

— Да, скорее всего, она думает о чем-то подобном. И знаешь, дорогой дед, мне кажется, это будет любопытно… — его слова прервала голосистая трель дверного звонка. — Вот! Это она! Сейчас мы сделаем первый шаг, и… Дед, я умоляю тебя, будь спокоен, ведь мы занимаемся благим делом!

Красивая шатенка лет тридцати прошла в сумрак гостиной. Она держалась уверенно и с любопытством рассматривала стеллажи книг. Алекс засуетился вокруг нее:

— Не стесняйтесь. Давайте знакомиться. Я Алекс, это мой дед Иван Петрович. Мы оба исследователи ранее сокрытых от науки областей человеческой психики… Короче говоря, очень хорошо, что вы прочитали мое объявление, потому что здесь вас ждет счастье, — он выпалил это на одном дыхании и замолчал.

Профессор поспешил прийти внуку на помощь, понимая, что от переживаний его мальчик может наговорить глупостей:

— Садитесь, и ничего не бойтесь. Насчет счастья — это громко, но кое-что интересное мы действительно приготовили. Разрешите поинтересоваться, как вас зовут?

— Алина, — их гостья села на предложенный стул и, положив ногу на ногу, стала с интересом разглядывать присутствующих.

— Буду краток, — Алекс звонко хлопнул ладонями по коленкам, заставив ее вздрогнуть. — У меня есть таблетка, действия которой хватает на полгода. За это время вы познаете Бога, и ваша жизнь изменится к лучшему. Правда существует и одно «но». Если кому-то откроете эту тайну, то умрете. В общем, эксперимент практически безопасный и бесплатный. Вернее, плата за ваше озарение — наш контроль над вашими мыслями и чувствами…

Алина удивленно приподняла брови:

— Познаю Бога? Я что к сектантам попала? Сначала речь шла о том, что я разберусь в том, какая религия мне подходит более всего. А с познанием… Как вы там сказали… У меня с этим вроде все хорошо. Ну по крайней мере, так я думала до сих пор.

Алекс нервным движением взлохматил волосы:

— Я несколько некорректно выразился. Разумеется, вы правы. Просто знаете… Разные люди приходят. Кому-то и впрямь нужны такие слова, которые в обиходе у сектантов…

Иван Петрович понял, что его внук хоть и умный, но вести диалоги с такими женщинами еще не научился, поэтому решил прервать их разговор и задать Алине несколько вопросов:

— Скажите, а что вас заставило согласиться на наше смелое предложение? Вы не боитесь?

Она покачала головой и рассмеялась:

— Нет. Чего может бояться верующий христианин? Испытаний? Думаю, вы понимаете абсурдность такого предположения. Конечно, они будут. Причем постоянно. Но такова эта религия, — она посмотрела на заложенный клочком бумаги старинный молитвослов Ивана Петровича, который лежал на столе. — Я вижу, в этом доме живут православные люди. Так откуда же рождаются такие вопросы?

— Наверное из еще неокрепшей веры… Но скажите, что именно вы все-таки хотите получить от нашего эксперимента? — Иван Петрович поймал себя на странной для него мысли, что хочет проникнуть в ее мозг.

Алина быстро посмотрела, на каком месте была заложена книга. Видимо, ее это удовлетворило, и она пустилась в объяснения:

— Понимаете, я немного запуталась. Возможно, мне не хватает знаний. Или чего-то еще. Но я оказалась в необычной ситуации. Да, для меня это странно. Я православный человек, мне всегда это нравилось. Но вот, по какой-то причине я стала все больше задумываться о том, что как-то слишком сильно тяготею к католицизму.

— Вы много общаетесь с иностранцами? — в голове профессора пронеслась шальная мысль, что было бы намного лучше, если бы его внук изобрел эликсир молодости. Тогда бы он с этой Алиной не вел разговоров о сравнительном богословии, а занялся куда более приятными беседами. Однако едва родившись, эта идея, на которую возможно, еще несколько дней назад он не обратил бы особого внимания, сейчас нависла над ним укором и заставила мысленно каяться в греховных помыслах.