Олден Белл - Жнецы суть ангелы

Темпл посмотрела на темный горизонт, подсвеченный городскими огнями. Ночная мгла не позволяла оценить расстояние. Скорее всего, она дошла бы до окраин лишь к утру. А рядом находился дом. В нем могло храниться что-то интересное. Она давно не сталкивалась с зомби и чувствовала себя неоправданно смелой. В любом случае, ей хотелось отвлечься от ночных воспоминаний. Поэтому Темпл привязала ножны к бедру и сунула пистолет за пояс брюк (два патрона на крайний случай!). Включив фонарик, она направилась к дому по грунтовой дороге. Хорошо, что не пришлось выбивать дверь ногами — та была открыта настежь.

В прихожей стояла ужасная вонь. Темпл узнала запах разлагавшейся плоти — возможно, трупа или слизняка. Велев себе дышать через рот и действовать быстро, она прошла на кухню. Ничего полезного. Перевернутый пластиковый стол и наполовину отвалившиеся обои с узором земляничных вьюнков. Из-за сырости повсюду виднелись пушистые пятна серо-зеленой плесени. Темпл посмотрела в окно. Гаража во дворе не было. Открыв вторую дверь, она обнаружила деревянные ступени, ведущие в подвал. Она подождала немного, прислушиваясь к безмолвию дома, затем осторожно спустилась вниз.

Подвал встретил ее едким аммиачным запахом. Она осветила фонариком стол, располагавшийся посреди комнаты. Тот был завален склянками, конфорками и резиновыми трубками. Сбоку от змеевика возвышался старомодный безмен с длинной ручкой. Некоторые бутылки были наполовину заполнены желтоватой жидкостью. Она когда-то видела такое оборудование. Самогонный аппарат. Несколько лет назад, когда слизняки отвлекли на себя силы правопорядка, многие люди воспользовались этим, и самодельный алкоголь стал повсеместным явлением.

Ее внимание привлек верстак у стены. Она подошла к нему, надеясь найти среди инструментов крестовую отвертку и разводной ключ. Еще ей не помешали бы плоскогубцы. Темпл опустила фонарик на стол, но тот, подкатившись к краю, упал на пол. Он мигнул, но остался гореть. Хорошо, что так. Ей не хотелось возвращаться к машине на ощупь. Повернувшись к ступеням, она увидела шкаф, который не заметила прежде. Он находился в темном углу около лестницы. И, пока она разглядывала его, дверцы, освещенные слабым светом фонарика, содрогнулись от удара и приоткрылись, словно кто-то навалился на них изнутри. Она вновь почувствовала смрад гниющей плоти — теперь гораздо сильнее. Прежде его приглушал аммиачный запах домашней лаборатории.

Из шкафа вывалилось трое зомби: двое длинноволосых мужчин в фермерских комбинезонах и женщина, одетая в сатиновое платье. Разорванный ворот выставлял напоказ ее обвисшую и высохшую грудь. Темпл успела забыть, как плохо пахли мертвяки. В нос ударила тошнотворная смесь плесени и гниения, прогорклого масла и кала. Она увидела свежие фекалии, прилипшие к икрам и голеням женщины. Судя по всему, зомби недавно питались — они были сильными и подвижными. И они преграждали путь к лестнице.

Темпл прикоснулась рукой к пистолету, но передумала использовать его. У нее оставалось только две пули. Слизняки не стоили таких затрат.

Она вытащила из ножен непальский клинок и ударом ноги уложила ближайшего мужчину на цементный пол. Взмахнув кукури, Темпл вонзила изогнутое лезвие в голову второго зомби. Слизняк упал на колени, и его зрачки абсурдно сошлись к переносице. Она попыталась высвободить нож, но тот застрял в костях черепа. Женщина в порванном платье крепко схватила ее за запястье. Темпл почувствовала, как обломанные ногти впились в ее кожу.

— Отойди от меня! — крикнула она.

Понимая, что ей не удастся вытащить застрявший нож, она выпустила рукоятку, и тело мужчины упало на спину. Кукури торчал из его головы, как изогнутый рог. Женщина пригнулась, намереваясь укусить ее за плечо, но Темпл ударила ее локтем в скулу. Затем она впечатала кулак в висок женщины — еще раз и еще. Это должно было подействовать на зомби, отвлекая примитивный мозг от напора инстинктивных желаний.

Второй мужчина поднялся на ноги и направился к ним. Темпл отодвинулась в сторону, выставляя женщину перед собой. Мужчина по-медвежьи обхватил их обеих и толкнул на верстак. Смрад, исходивший от мертвяков, был нестерпимым. Набежавшие слезы застилали глаза Темпл. Она ощупала руками верстак, нашла отвертку и вонзила ее в шею мужчины. Он разжал объятия и отшатнулся назад. Но угол удара оказался неудачным. Отвертка вошла в шею почти горизонтально и не попала в мозг. Поэтому зомби ходил кругами, открывая и закрывая окровавленный рот, откуда доносились булькающие звуки.

Женщина-зомби, державшая ее за запястье, снова оскалила зубы, собираясь укусить Темпл за щеку. Девушка пригнулась и ударила ее руку о край верстака. Кости женщины хрустнули. Ее пальцы разжались.

Темпл подбежала к трупу первого слизняка, уперлась ногой в его лицо и двумя руками выдернула нож из трещины в черепе. Женщина находилась за ее спиной, но Темпл это не беспокоило. Она в развороте взмахнула кукури, и лезвие без труда рассекло шею женщины, срезав ее голову.

Последний зомби был отвлечен торчавшей из его горла отверткой, которую он царапал ногтями. Темпл, восстановив дыхание, подкралась к нему сзади. В его длинных волосах запутались куски засохшей краски, как будто дом осыпал его крошевом, упавшим с потолка. Приподняв нож, она нанесла два быстрых удара. Когда-то давно ее так учили: один удар пробивает череп, второй — рассекает мозг.

Темпл подняла фонарик с пола. Рукоятка была скользкой от крови и экскрементов. Она отыскала на платье женщины чистый кусок, оторвала его и вытерла лезвие непальского ножа.

— Танго с кадаврами, — усмехнулась она. — Господи! Какие же это грязные танцы!

«Знай, в мире имеется музыка, и тебе нужно услышать ее, иначе ты все пропустишь».

Вот так и сейчас — Темпл вышла из дома, и ночной воздух освежил ее лицо убаюкивающей прохладой. Он нес в себе чистоту свежей страны, только что созданной Богом. Словно все старое и пыльное сбросили с полки, освободив место для чего-то сверкающе нового.

«Твоя душа стремится стать частью этой гармонии, откуда бы она ни приходила. И только приобщившись к ней, ты сможешь воспарить над покрытыми сажей равнинами, где живые падают ниц, а мертвые поднимаются на ноги. Или где мертвые падают, а живые поднимаются в повторяющихся циклах жизни».

Вот так однажды она объясняла Малкольму законы гармонии.

«Это свойство природы, — говорила ему Темпл, пока мальчик чавкал карамелькой, и конфета крутилась под его щекой как белка в колесе. — Это сама природа, а она не умирает никогда. Мы с тобой тоже являемся ее частичками и будем ими, даже когда умрем».