Сергей Калашников - Клан Мамонта

— Ничего себе рыбку ты вчера раздобыла, — одобрительно хмыкнул Вячик. — Пятеро два раза поели.

— Кто поел, а кто просто червячка заморил, — рокотнул Саня. — Но добыча сама по себе знатная.

— Думаю, она там одна такая была, потому что давно съела всех остальных. И вела себя нагло, словно хозяйка. За что и поплатилась. Так что на повторение банкета рассчитывать не стоит.

— Что, Вячик! Попробуешь сделать удочку? — спросил Веник.

— Попытаюсь. А вы с Саней куда-то собрались?

— Сначала нужно разобраться со здешними камнями и попытаться сделать ножи из монет, да и из ключей тоже. Без этого мы только мучиться будем, как вчера. Ничего толкового без инструментов не сделаешь — сплошное тяп-ляп. И даже прутья для плетения корзин без нормального лезвия будут сплошняком с разлохмаченными концами.

— Так ты что, хочешь его тут оставить? Чтобы делал удочку? — поинтересовалась Любаша.

— Да никого я не хочу нигде оставлять. Знаешь, когда все вместе, как-то спокойнее.

— И мне, — согласилась Ленка.

Саня кивнул.

В яме из-под выворотня все камни были одного качества. То есть, крепче древесины вербы, но слабее металла. В районе брода, отыскалось сразу четыре очевидно отличных друг от друга вида, один из которых однозначно признали гранитом. На отколе он был зернистым и прекрасно выполнял работу рашпиля — девчата и Веник мигом заточили обожжённые концы своих копий. Вообще-то камни тут находились исключительно окатанные до полной гладкости снаружи и некрупные, не больше, чем с ладонь, хотя выше по течению за поворотом реки отыскалась и пара здоровенных валунов — их заметили прямо через прозрачную воду. Один с трудом выкатили на берег, поддевая его концами деревянных рычагов. Второй был много меньше, примерно с дыню.

Вот им-то и удалось как следует расплющить один край монеты, пользуясь первым — большим — в качестве наковальни. Удары наносил Саня практически с высоты вытянутых вверх рук.

Сначала-то монета просто отлетела — искали её почти полчаса. А когда нашли, оказалось, что всё получилось в лучшем виде. Оставалось нанести ещё восемь точно таких же ударов, после чего даже точить пришлось совсем немного. Почему она больше не отлетала? А её приклеили на жвачку.

Вторую пятирублёвку тоже приклеили к валуну на жвачку, зато первый удар пришелся мимо. Нормально угадали только с четвёртого раза — стало ясно, что Саня просто устал — пришлось делать перерыв. Ни Веник, ни, тем более Вячик нормально ударить таким камнем просто не смогли — они, всё-таки, не силачи, а Вячик ещё и маленький. Минут через десять Саня снова принялся за работу, и второе лезвие вскоре тоже поступило на заточку. Тут Вячик добыл из кармана ещё одну точно такую же монету и ещё одну, и ещё… так что у всех, в конце концов, оказались вполне неплохие лезвия.

— Мне в буфете тридцать рублей сдали «пятаками», — объяснил он. — Карман даже по ноге бьёт.

Пока парни «ковали», девчата работали над изготовлением лески из шерсти мамонтов. Аккуратненько заплели косичку, добавляя то к одной пряди, то к другой. Получилось где-то метра три тонкой довольно прочной, упругой бечёвки. Теперь дело осталось за крючком, а для его изготовления надо было вернуться к убежищу — пружинистое кольцо неохотно поддавалось изгибанию. Вот если бы его нагреть…! А, поскольку до старого кострища, где наверняка ещё тлели угли, они отошли недалеко, то не было смысла затевать ту же канитель на новом месте.

Уже подходили к той самой лужайке на которой оказались выброшены вчера прямо из кабинета физики, как вдруг справа из кустов показался медведь. Не особенно крупный, обычный бурый мишка.

— Все ко мне, — коротко скомандовал Веник. — Встать вплотную, выставить копья.

Девочки послушно почти прильнули к командиру. Вячик замер в позиции замаха своей «катаной» слева, а Саня точно также отвёл вправо узловатую дубинку.

— Замерли! — прошипел Веник. — Если бросится, я беру его на копьё, а вы быстро добиваете.

Топтыгин и не подумал бросаться — он выглядел, скорее любопытным, чем злым. Сделал несколько неторопливых шагов, как и был, на всех четырёх лапах, а потом фыркнул, развернулся и бодренько ушёл.

— Чего это он? — озадачилась Ленка.

— От нас пахнет дымом, — объяснил Саня. — Звери ведь не столько огня боятся, сколько именно дыма — спутника лесных пожаров. Оттого они и не любят подходить к костру. А что не побежали — молодцы. Хотя, за бегущим человеком медведи могут и не погнаться, если именно на него в это время не охотились. Для них важно увидеть, что вы не покушаетесь на территорию. То есть, если ему удалось просто отогнать чужаков, то всё в порядке.

— Не понял! — Теперь уже озадачился Веник. — Так мы правильно поступили, или неправильно.

— Ну… Если бы у меня тоже было копьё, вполне возможно, что завалили бы косолапого. Ты ведь собирался упереть конец в землю, чтобы Топтыгин сам насадился?

— Ой, мамочки! Как страшно! — всхлипнула Любаша.

— С другой стороны, — продолжал рассуждать Саня, — мы могли показаться медведю чем-то вроде стада, ощетинившегося рогами. А на такие… толпы, готовые драться, даже самые лютые хищники опасаются нападать.

— Короче, Слихасовский! — не выдержала Ленка. — Так правильно мы себя вели, или дурку катали?

— Вы — правильно. А мне нужно тоже вооружиться копьём, а не этой колотушкой. Ну, так пошли, что ли, а то мы всё стоим и стоим.

Вячик торопливо раздул всё ещё не до конца погасшие угли, подкинул дровец и сразу потребовал у Сани колечко от связки с ключами, чтобы сунуть его в пламя.

— Не суетись, — охладил его Веник. — Надо всё подготовить, а то мы эту проволочку мигом пережжём и останемся без ничего.

Саня молча кивнул и принялся складывать из камушков чашу, в середину которой установил торчком продолговатый гранитный окатыш. Обложил его пылающими головнями и устроился ждать, пока они прогорят и превратятся в угли. Сам же принялся остругивать палочку — монетой это получалось не очень ловко но, всё-таки, получалось.

Сделал расщеп на конце, вставил в него тонюсенькую щепочку и убедился, что от нажима пальцев раствор сходится. Пока добился этого, сам расщеп несколько раз удлинил и щепочку заглубил. Потом аккуратно обработал конец, сделав там что-то похожее на губки пинцета.

Нетерпеливый Вячик то и дело совался под руку, чуть ли не толкал и даже улучил момент «проверить» насколько прочно получилось… расщеп «полез» дальше, угрожая инструменту полным расколом. Продольным. Пришлось накладывать бандаж из шнурков от кроссовок.