Владимир Ильин - Мне тебя так не хватает!

Скрестив руки на груди, мать стояла у окна и смотрела куда-то вдаль.

– Мам, – позвала ее тихонько Оля. – Мама!

– Ну что?

– Буду делать всё, что ты скажешь, – сообщила Оля.

Фраза была позаимствована из компьютерной программы-переводчика. И произнесена была Олей с соответствующей механической интонацией.

Мать оторвалась от созерцания заоконного пейзажа и недоверчиво покосилась на дочь. Потом расплылась в улыбке.

– Всё-всё? – лукаво подняла она брови.

– Абсолютно! – с непроницаемым лицом заверила Оля.

– Тогда бери ведро, тряпку и – вперед, делать влажную уборку! – распорядилась мать. – А то везде, куда ни посмотришь, пыли – на вершок!..

День действительно прошел великолепно.

Портили его только воспоминания об утреннем звонке. От них никуда было не деться, и каждый раз, представив, что и как творилось там, куда она так и не поехала, Оля застывала, кусая губу.

После обеда она не выдержала и, пока мать смотрела какой-то старый стереофильм, заперлась в ванной, и под шум воды, пущенной во весь напор, выплакалась всласть, до икоты.

Потом умылась, кое-как привела лицо в порядок и отправилась печь яблочный пирог по маминому рецепту.

Телефон она еще утром предусмотрительно переключила в режим блокировки входящих звонков.

Однако впереди было еще немало "подводных камней", и один из них выявился буквально через несколько часов, когда в дверь позвонили.

Так получилось, что в прихожую они с матерью выскочили одновременно: Оля – из кухни, где она домывала посуду, а мать – из комнаты, от головизора.

За дверью обнаружилась тетя Галя из квартиры напротив.

Она открыла рот, чтобы что-то сказать, но внезапно утратила дар речи.

Оля растерянно оглянулась, однако мама не обратила никакого внимания на замешательство соседки.

– А, это ты, Галочка, – радушным голосом сказала она поверх плеча Оли. – Ну заходи же, что ты там мнешься?

Тетя Галя уперлась в нее застывшим взглядом. Ну всё, подумала обреченно Оля. Сейчас как ляпнет что-нибудь… Однако, к ее удивлению, соседка пришла в себя довольно быстро.

– Нет-нет, – замахала она обеими руками. – Я… я хотела только кое-что спросить… а что именно – запамятовала… Не обращайте внимания, голубушки мои… Совсем из головы вылетело. Наверно, пора какие-нибудь таблетки для улучшения памяти пить… Ладно, извините, я как-нибудь потом загляну… Если вспомню, конечно, зачем приходила…

– Что это с ней? – недоуменно поинтересовалась мать у Оли, когда входная дверь вернулась на место. – Вроде бы Галя никогда на свою память не жаловалась…

– Да пьет она, как верблюд, – брякнула Оля первое, что пришло в голову. – Ты что – не знала?

– Пьет?! – ужаснулась мать. – С каких это пор?

– Да я ее не раз уже встречала пьяную в стельку, – мрачно продолжала развивать свою версию Оля. – И мужиков с ней видела… тоже из запойных… Совсем опустилась баба!

Мать с сомнением покачала головой.

– А где же муж ее? – спросила она. – Он-то куда смотрит? Или они на пару запили?

– Выгнала она его, – сообщила Оля, не моргнув глазом.

– Как это? – не поверила своим ушам мать.

– Очень просто: дала под зад коленом и спустила с лестницы…

Как ни странно, но мать поверила всей этой галиматье. Только посетовала:

– Жалко… Она ж раньше такая хорошая хозяйка была… в квартире всегда так чисто прибрано, да и готовила Галя – пальчики оближешь!.. А вот поди ж ты!.. Вот что значит: одной-то остаться…

Вечером они опять легли спать вместе и проболтали почти до часу ночи, пока мама не уснула – мгновенно, как пташка.

А Оля еще долго ворочалась с боку на бок.

В голову лезли непрошеные воспоминания. И мысли – одна другой неприятнее. Особенно не давала покоя та, что была связана с утренним звонком.

Наконец, Оля прибегнула к самому надежному средству от бессонницы. Она накрылась одеялом с головой, вцепилась зубами в угол подушки и беззвучно, чтобы не разбудить маму, выплеснула из себя волну судорожных рыданий.

Нет, думала она, глотая горячую соленую жидкость и часто-часто шмыгая носом. Так долго не может продолжаться! Зря я, наверное, связалась с Агентством. А теперь отступать слишком поздно. Все равно что вышвыривать на улицу бездомного щенка, которого ты принесла домой, успокаивая себя отговорками, что оставишь его на время… И ведь никто в Агентстве, включая этого зануду Гордона, даже не намекнул, с чем мне придется столкнуться! Хотя их можно понять – кто же будет рубить сук, на котором сидит?..

Ну, почему всегда так получается, а? Почему за всё хорошее обязательно нужно платить – деньгами, совестью, правдой? Почему?!..

И как мне вырваться из этого замкнутого круга?

Так и не найдя ответа на этот вопрос, она незаметно для себя заснула.

На следующий день Оля проснулась с ощущением того, что проспала.

Ощущение оказалось верным. Будильник должен был прозвенеть час назад. Однако его занудного пиликанья, которое и мертвого разбудит, Оля почему-то не слышала. Тут же выяснилась причина: звонок будильника был отключен, хотя Оля точно помнила, что накануне нажимала нужную кнопку.

– Мама… – с упреком начала Оля и осеклась.

Матери в комнате не было.

Оля прислушалась.

В квартире стояла тишина. Та самая, проклятая, которую называют мертвой…

Покрывшись холодным потом, Оля вскочила с постели и бросилась в соседнюю комнату.

Пусто.

В ванной – никого. На кухне – тоже. Только на столе, под аккуратной салфеточкой, покоился еще теплый завтрак: тарелка овсяной каши, вареное яйцо, блюдечко с ветчиной.

"Нет, этого просто не может быть!", в панике подумала Оля. Уйти мама никуда не могла. Неужели всё так быстро закончится, не успев по-настоящему начавшись?!.. Может, это я виновата? Не допустила ли я какую-нибудь ошибку вчера?

В любом случае, надо звонить в Агентство!

Оля кинулась к телефону и остолбенела.

В прихожей мама неторопливо снимала босоножки. Одета она была тщательно, причесана, и даже макияж на лице имелся.

– Доброе утро, доченька, – улыбнулась она, увидев Олю. – Как спала?

Прежде чем ответить, Оля сделала три глубоких вдоха и выдоха.

– Где ты была? – наконец, осведомилась она, пропуская вопрос матери мимо ушей. – И почему ты отключила будиль..

Она не договорила. Только теперь до нее дошло, что ее выводы основывались на одной, в корне невероятной, предпосылке.

Однако, мама не удивилась вопросу.

– Будильник? Просто я хотела, чтобы ты выспалась как следует. Ты так сладко спала утром, что мне стало жалко тебя будить!.. А я вот решила в магазин пораньше сбегать, – взмахнула она пластиковым пакетом, который Оля сначала не заметила. – А то сунулась утром в хлебницу – а там ни крошки. Зато гляди, еще горяченький взяла!..