Александр Тюрин - Конечная остановка: Меркурий

Я выстрелил из Мухинского плазмобоя в этот узел напряжения, и охранник несколько расфокусировался, затрясся, растекся соплями. Ну, чистая сказка для детишек преклонного возраста. Узел уже пополз, когда конвертант мощным ударом языка вышиб плазмобой — нет, такой бокс нам не нужен. Взяв одной рукой меня за трепетную выю, соперник оторвал мое тело вместе с тапками от земли. Ай-яй-яй, такую сказку не надо делать былью. Голова мгновенно набухла, налилась тяжестью, стала как чугунный котел. Может за секунду до полной и окончательной отключки я укрепил волю; и через мой пространственный полюс, как через линзу проскочили большие силы. (Опять Юпитер-батюшка посодействовал!) Они ураганно обрушились на охранника, которому менять заряд было поздно, и, ворвались через поврежденный узел внутрь него.

Вражеская хватка ослабла, я обрушился на пол и сквозь потемки успел разглядеть, как противник конвульсирует, темнеет и надувается, а потом просто улетает, словно обрывок туалетной бумажки в аэроклозете.

— Как так? — не смог удержать изумление подскочивший Мухин.

— А вот так. Видимое не всегда реально. И наоборот. Прошу, господа. — Я еще покачивался от балдежа, вызванного удушением, но аккуратно потянул дверь, за которой уже ощущал пульс Шошаны. Живехонька.

Там за дверью было что-то вроде врачебного кабинета. Столик на колесиках со всякой медицинской снедью. Мужик в белом халате, вставляющий ампулу в шприц-пистолет. Наверное, врач-палач. Мужик в гимнастерке прокуратуры с киберблокнотом в руках — ему, должно быть, поручили засвидетельствовать летальный исход. Не похожи они на полных конвертантов. И им не требовалось быть конвертантами. А Шошанка в кресле, несколько смахивающем на гинекологическое, с мощными захватами на руках, ногах, шее и голове.

— Ну вот и ваш черед настал, голубчики,— удовлетворенно произнес я.

— Даже от любимой работы надо отдыхать.

Мужику из прокуратуры я просто вмазал ботинком по яйцам, отчего он упал с каблуков и крепко задумался о половых проблемах. Врачу-палачу закатал дубинкой по шее, поэтому он свалился на свой столик и покатился на нем в угол. Мухин же быстренько разомкнул захваты, держащие Шошану. Она хоть и была чем-то явно накачана, но, рванувшись, попала мне на шею.

— Впервой такую фемку вижу. И, наверное, в последний раз,— отметил Муха. После чего все двинулись вперед. Трое полицейских в форме, лейтенант-расстрига в полосатом костюмчике смертника и фем в рубашке на голое тело.

Чтобы поменьше плутать по коридорам, мы рванули Мухинской миной стену госпиталя. И уже по изрядно наклонившейся мостовой сыпанули, как горошек, к ангару полицейского управления. Там вначале меня встретили недобро, ощерясь аппаратами для умертвия, но Муха самоотверженно заорал:

— Нет такого поклепа, которого не возвели на этого парня. Но он — настоящий чудодей. Двадцать минут назад лейтенант проходил сквозь стены да закрытые двери и нас проводил вместе с собой. Кто гавкнет на него, будет иметь дело со мной, и всеми теми, кто за меня. Лейтенант все знает про эту гигантское хавало-хлебало, которое заглатывает город-герой Васино, и именно поэтому его хотели погасить даже раньше официального срока казни!

Там ментов стояло человек двадцать и еще с десяток прочих лиц. Среди прочих я увидел изобретателя нитеплазменного датчика Викентия с сынишкой, которым подмигнул. Да есть у него-таки чутье на верные ходы.

Не знаю, все ли Мухину поверили, но когда кое-кто в толпе подвинулся, освобождая дорогу, остальные не стали злостно упорствовать и расступились. Хотя, повторяю, к этому моменту нервы, аксоны и ганглии были у всех на взводе. Мы уже по дороге являлись свидетелями повального и безуспешного отвала из города, и, само собой, многие горожане не прочь были поиметь коптер. Так что полицейские успели разогреть свои плазмобои и кое-где валялись останки неудачливых беглецов. Однако почему копы сами не смылись до сих пор, имея в заначке столь подходящую технику? Я, конечно, с этим вопросом полез к первому же попавшемуся бойцу.

— Смывались… Одному коптеру каюк, взорвался в воздухе, другой по-быстрому вертанулся назад. Там наверху вроде сила тяжести увеличивается.

— А куда они летели?

— Куда — кошке под муда. Вверх по склону, хотели из воронки выбраться.

— Но известно только то, что тяжесть нарастает, когда пробиваешься именно в этом направлении? — продолжал выпытывать я.

— Не знаю, какой ты бандит, но ты чудак,— устало, хоть кол на голове чеши, отозвался боец. — Кому нужно другое направление? Прямо в преисподнюю, чертям на котлеты предлагаться, что ли?

— Черти тоже разные бывают…

И я, встав на ящик, провел импровизированный митинг.

— Братки, господа и товарищи. Посмотрите на меня, я не самоубийца и отнюдь не законченный придурок (надеюсь, не очень погрешил против истины). Однако я рискую, когда нет других вариантов. Мы все готовы рискнуть, если нам угрожает верная хана. Кстати, неверной ханы в Космике нет. Так вот, начинается Новая Жизнь, в которой все иначе. То, что сулило стопроцентный капец раньше, теперь может принести спасение. И наоборот. Вы все слыхали о том, что творилось в аномальных зонах. Так вот, это были лишь цветочки. Теперь аномальная зона — вся планета. Я и моя подружка — она красивая, правда? — мы единственные среди собравшихся, кто хоть немного пожевал собаку в этом деле. Все доверившиеся нам сейчас дружно лезут в эти два коптера и пробуют удрать отсюда по новому маршруту.

— Я за лейтенантом,— высказалось “доверенное лицо”, то есть Мухин, следом, в краткосрочном референдуме, посыпались новые “я”. В итоге, все почли за лучшее забраться в оставшиеся две машины.

Вот створки внешнего шлюза разошлись, и коптеры, похожие в этой воронке на парочку мух, стали взмывать вверх. Я сидел рядом с пилотом в первой машине. Шошана — во второй. И действительно, когда поднялись метров на триста, вертикальная скорость начала по-быстрому падать, хотя из моторов выжималась все большая мощность.

— Что ты думаешь по этому поводу, Шошана? — решил посоветоваться я с товарищем по несчастью и проблемам,— по-моему, жать на газ не стоит — двигатели надорвем, а то и похуже что-нибудь случится.

— Правильно, жать на газ не стоит. Это уже серьезно повредило здоровью наших предшественников. Определенная пульсация зовет меня лететь вдоль склона вниз.

Я этого еще не понимал, единственное, в чем был уверен — действовать надо от противного. Конечно, некую скважину ощущал и я. Но куда она ведет и зачем? Неужто можно безболезненно проскочить в эту глотку, затем беспроблемно преодолеть некий кишечник и выскочить из некой задницы? И в каком отхожем месте мы окажемся, даже благополучно завершив маршрут?