Олег Бондарь - Похорони мечту (СИ)

Стоит, наверное, поискать иное топливо. А, может, и место, где удастся с большим комфортом пересидеть до утра.

Обратно в студеную кабину почему-то не тянуло. Сама мысль о ней вызывала дрожь.

— Ч-черт…

Игорь пытался отодрать примерзшую щетку «дворника», когда нога за что-то зацепилась. Не удержав равновесия, он повалился на спину и заскользил вниз.

Падение было безболезненным, но неприятным. Снег забился под воротник, в рукава, ботинки, куда только мог…

Полуполет-полускольжение прекратилось на дне оврага. Здесь, наверное, протекал ручей, о чем свидетельствовали высохшие стебли камыша, громким треском возроптавшие против вторжения.

Игорь поднялся и отряхнулся. Но это ничего не дало. Пришлось снять куртку и выгребать из нее снег. Ощущение холода вернулось с новой силой. Выбив шапочку об колено, поспешил натянуть ее обратно на голову. В ботинках таял снег. Носки пропитались влагой…

Не теряя времени, Игорь набросился на камыш. Хрупкий с виду, он поддавался неохотно, но все же удалось собрать пригодную для костра кучку. И тут — новое разочарование. Спичек в кармане не оказалось. Или потерялись во время падения, или забыл их в автомобиле.

Не оставалось ничего иного, как карабкаться наверх. Именно карабкаться, потому что склон был крутым и скользким. Обледенелая под снегом трава ускользала из-под ног, руками уцепиться было не за что.

Оказавшись в очередной раз на дне оврага, Игорь вдруг осознал, что снова согрелся. Однако, желанного утешения это не принесло. Он понимал, что победа над холодом — явление временное…

Небо уже полностью освободилось от туч. Круглая луна громадным фонарем освещала окрестности. Ее свет, отражаясь от белых песчинок, слепил глаза. Воздух сделался чистым и неестественно прозрачным. В нем, вроде бы, поубавилось кислорода. Начавший скрипеть под ногами снег неоспоримо свидетельствовал, что мороз крепчает. От бессилия впору было завыть.

— У-у-у-у… Вау-у-у-у…

Подумал и словно накликал.

А, может, это всего лишь ветер, отдохнув и, набравшись сил, возобновил заунывную песню?

Примороженный снег скрипел вовсю, словно несмазанные дверные петли. Ботинки по щиколотки проваливались в обрыхлевшую массу. Внутри противно чавкала талая вода, снаружи обувь превратилась в подобие деревяшек.

Овраг изгибался дугой. Через сотню метров он раздвинулся, открывая обширную заснеженную долину. Наверное, вершину пруда.

«Сколько топлива … — подумал Игорь, увидев густые заросли камыша. — Только толку от него… Хотя, со спичками сюда можно вернуться, найти защищенное от ветра место, развести костер…»

Мысль о костре показалась настолько желанной, что, вроде бы, даже ощутил запах дыма.

Или, действительно, дым?

Некоторое время стоял, прислушивался. Кажется, различил слабый отголосок собачьего лая, но уверенности не было.

Рассудив, что пресловутая синица все же лучше мифического журавля, стал решительно взбираться по уже вполне доступному склону.

И тут снова раздался вой. Теперь он звучал отчетливее, и его нельзя было спутать с ветром…

Наверху снега было меньше. Иногда даже встречались лысые островки промерзшей земли.

Игорь без труда добрался до нужного места, однако, к автомобилю пришлось спускаться проверенным способом — на спине. Набрав скорость, он едва не промчался мимо машины. Лишь в последний момент успел ухватиться за кстати, подвернувшееся растение.

Оказавшись рядом с «Таврией», почувствовал себя, словно вернулся к родимому дому…

Игорь уже собрался вытаскивать из багажника запасное колесо, когда в голову пришла иная мысль. На нее натолкнуло железное ведро, наполненное старой ветошью.

Ведь это — готовая печка!

Идея выкачивать бензин, а, тем более, отсоединять шланг бензонасоса, показалась глупой и непрактичной. Достаточно намотать ветошь на проволоку и окунуть в бак.

Ветошь привязывал тщательно, не дай Бог, чтобы тряпка в баке застряла, и вскоре в перевернутом набок ведре пылал уютный огонек, а сверху сушились обувь и носки. Ноги, предварительно растерев снегом, Игорь укутал покрывалом, застилавшем заднее сидение.

Жизнь вроде бы наладилась. Согрелось не только тело, потеплело на душе.

До рассвета оставалось каких-нибудь десять часов…

Господи, это же — Вечность!

Отвлечься от прозы жизни надолго не удалось. Бензин выгорел, огонь потускнел, тряпка обуглилась и стала распадаться на красноватые искры. Раскаленный металл еще хранил благотворное тепло, но был слишком тонким, чтобы удержать его.

Игорь отметил, что тряпка горела около пятнадцати минут. И ужаснулся. При таких темпах бензина до утра не хватит…

Из головы не уходил волчий вой. И хотя он не повторялся, да и местность, благодаря яркой луне просматривалась хорошо, на душе было неспокойно. Рядом с автомобилем еще можно чувствовать себя в относительной безопасности. А если голодная свора застанет вдали от него? Убежать не удастся…

Вопреки тревожным мыслям, стояла чудная тишина. Ни ветер, ни иные звуки не нарушали ее. Лишь слабый, успокаивающий гул бьющегося о металл огня…

Представилась уютная комнатка, пылающий очаг, горячая еда… И хотя кушать не хотелось, именно еда завершала целостность картинки. Исходящий от нарисованного воображением котелка пар, завладел сознанием и настойчиво манил к себе.

Волки… Подумаешь, волки… Где они? Не видно. А дровишки в любом случае нужны. Иначе от него до утра льдинка останется. Эдакий памятник трусливой глупости. А до деревни, может, всего пару сотен шагов. Десять минут ходьбы. Ну, двадцать, при нынешнем раскладе… Учитывая перспективу длиннющей ночи — совсем ничего.

Наученный недавним горьким опытом, Игорь проверил наличие спичек, бросил в остывшее ведро очередную вымоченную в бензине тряпку. Затем привязал к крюку длинную парашютную стропу, она всегда лежала в багажнике вместо буксировочного троса, и без приключений спустился на дно оврага.

Игоря не покидало ощущение, что, происходящее с ним, уже когда-то было. Навязчивое «дежа вю» состояло из обрывочных фрагментов, молниями вспыхивающих в мозгу и тут же исчезающих. Настолько быстро, что память не успевала их зафиксировать, упорядочить и объяснить. Возможно, всплывали наружу увиденные когда-то и позабытые сновидения, может картинки рисовало подсознание, запечатлевшее их в очень раннем детстве, или пробудилась генная память, указывая, что подобное случалось с кем-то из его предков? А, может, перегорели от напряжения предохранители, защищающие сознание, открыв тем самым путь прогрессирующему сумасшествию?..