Юрий ПОЛЯКОВ - ДЕМГОРОДОК

На третьем контрольно-пропускном пункте "дерьмовоз" проверили в третий раз. Шофера ассенизационной машины Мишку Курылева поставили лицом к стене и обшарили как последнюю подпольную сволочь из банды каких-нибудь там "молодых львов демократии". А сержант спецнацгвардейцев Ренат Хузин даже на всякий случай пошерудил у Мишки промеж ног автоматным стволом, чего раньше никогда не делал.

– Ну, ты достал! – тихо возмутился Курылев.

– Согласно приказу коменданта! – дружелюбно объяснил сержант Хузин. Никогда еще Мишке не приходилось слышать, чтобы военный человек говорил "согласно приказу". Абсолютно все, включая коменданта Демгородка генерал-лейтенанта Калманова и даже самого Избавителя Отечества адмирала Рыка, обязательно говорили "согласно приказа". Не снимая пальца со спускового крючка АКМа, Ренат ловко вскочил на "дерьмовоз", откинул крышку люка и фонариком посветил в смердящую утробу цистерны.

– Никого нет? – простодушно изумился Курылев.

– Если бы там кто-нибудь был, тебя уже не было бы! – мгновенно отреагировал Ренат и улыбнулся с каким-то чисто восточным пренебрежением.

– Из-за письма дергаетесь? – участливо спросил Мишка.

– Не дергаемся, Казанова, а служим Возрожденному Отечеству!… Сколько раз Курылев пытался перешутить или хотя бы удачно поддеть сержанта, даже домашние заготовки придумывал, но безрезультатно… Оно и понятно: Хузин попал в спецнацдивизию "Россомон" со второго курса филологического факультета МГУ по добровольному набору в честь первой годовщины исторического рейда подводной лодки "Золотая рыбка" к берегам Японии. Он и здесь в свободное время Сен Жон Перса читает! Спрыгнув на землю, Ренат брезгливо осмотрел свой пятнистый комбинезон, поправил казаковатую папаху и достал из кармана пачку "Шипки". Сразу забыв обиды, Курылев с удовольствием принял редкостную сигаретку.

– Ну и вонючее же дерьмо у демократов! – молвил сержант, закуривая.

– Это добро у всех одинаковое… – с рассудительностью профессионала отозвался Мишка, втягивая в себя заморский никотинчик, которым в Демгородке баловались только спецнацгвардейцы. Остальные же довольствовались отечественным табачком, произрастающим в Абхазской губернии и продающимся на вес в сельмаге с хамским названием "Товары первой необходимости". Курылев хотел было похвастаться, как подполковник Юрятин угощал его потрясающими сигаретами под названием "Царьградские", выпущенными специально к подписанию Варненской Унии, но, подумав, делать этого не стал.

– Смелый ты парень, Мишкоатль! – неожиданно сказал Ренат и хитро поглядел на Мишку.

– Почему?

– Потому что любовь и смерть всегда вдвоем…

– Это откуда? Из песни?…

– Из устава караульной службы, – засмеялся Хузин, бросил окурок на асфальт и растер его кованой подошвой. Наверное, это был условный знак, потому что бронированные ворота медленно раскрылись – и через минуту Курылев уже въезжал на территорию Демгородка. Для тех, кто не видел замечательный телесериал "Всплытие", получивший "Золотую субмарину" на международном московском фестивале, я в общих чертах опишу место действия. Демгородок очень похож на обычный садово-огородный поселок, но с одной особинкой: по периметру он окружен высоким бетонным забором, колючей проволокой и контрольно-следовой полосой, а по углам установлены сторожевые вышки, стилизованные под дачные теремки. На каждых шести сотках стоит типовое строение с верандочкой. Все домики выкрашены в веселенький желтый цвет и отличаются друг от друга лишь крупно намалеванными черными номерами. Строго посредине Демгородка проходит довольно широкая асфальтированная дорога, которую сами изолянты с ностальгическим юмором именуют Бродвеем. Она упирается в длинное блочное здание, украшенное большим транспарантом "Земля и не таких исправляла! Адмирал Рык". В правом крьле расположен почти всегда закрытый зубоврачебный кабинет, в левом – валютный магазинчик, а посредине – кинозал с хорошей клубной сценой. Достопримечательность Демгородка – искусственный пруд с пляжиком, присыпанным красноватым песком. За прудом – кладбище, пока еще небольшое, могил в тридцать, а за кладбищем обширное общественное картофельное поле, упирающееся, разумеется, в забор. От широкого Бродвея ответвляются дорожки поуже, но не асфальтированные, а просто укатанные щебенкой. По ним можно подъехать к любому из 984 домиков – хотя бы для того, чтобы вычистить выгребные ямы… Мишка сердито посигналил – жердеобразный изолянт, понуро тащившийся по Бродвею, испуганно встрепенулся и сошел на обочину. Это был поселенец № 236, знаменитый эстрадник, угодивший сюда за чудовищную эпиграмму на Избавителя Отечества: Какой-то пьяный адмирал Подол Россиюшке задрал… Кстати, поначалу никаких "удобств", а значит, и выгребных ям в Демгородке не было: просто-напросто в левом дальнем углу каждого участка торчала банальная дощатая будка. Один веселый вертолетчик сказал даже, что сверху поселок похож на парад дам с собачками. Но после того, как один за другим сразу шесть изолянтов (два из команды ЭКС-президента, три из команды экс-президента и один нераскаявшийся народный депутат) повесились почему-то именно в этих непотребных скворечниках, из Москвы пришло распоряжение: будки переоборудовали под летние душевые. Поначалу Демгородок был задуман как своего рода заповедник, где государственные преступники, изолированные от возмущенного народа, должны были один на один остаться с невозмутимой природой. Но в первую же зиму несколько человек померзло, а прочие истощились до неузнаваемости, хотя всем и каждому еще по весне были выданы семена, а осенью – дрова! Узнав об этом, адмирал Рык раздраженно поиграл своей знаменитой подзорной трубочкой и произнес: "А еще страной хотели руководить, косорукие! Обиходить!…" С тех пор в Демгородке появились центральная котельная, медпункт, продовольственный склад, а позже и валютный магазинчик "Осинка". Сверившись с путевкой-нарядом, Мишка свернул к домику № 186. На крылечке сидел пожилой лысый изолянт и с государственной сосредоточенностью чистил морковь. В прошлом он руководил телевидением, и в Демгородок его посадили по личному указанию Избавителя Отечества "за злостную сионизацию эфира". Как и все обитатели поселка, лысый одет был в джинсовую форму, пошитую специально для Первых Российских Олимпийских игр. Но адмирал Рык забраковал эту форму, сказав, что такие "балдахоны" можно сшить только врагам. Его поняли буквально и всю неудавшуюся спортивную одежонку распихали по демгородкам, предварительно споров олимпийские эмблемы – гербового орла, держащего в когтях пять колец. От прежнего, устаревшего, новый орел отличался тем, что головы его смотрели не в разные стороны, а друг на друга и с явной симпатией. Вместо эмблем изолянты носили на груди номера своих домиков.

– Здравствуйте, дорогой! – вкрадчиво поприветствовал лысый и помахал морковкой.

– Здравствуйте, № 186, – хмуро отозвался Курылев, засовывая толстую гармошчатую кишку в отверстие выгребной ямы. По инструкции охрана и персонал Демгородка обращались к изолянтам исключительно по номерам. Причем если осужденный – крайне редко! – проживал вместе с родственниками, то инструкция предусматривала прибавление к номеру соответствующей литеры. Ну, к примеру: жена – № 186-А, дочь – № 186-Б, сын – № 186-В и так далее.

– Хорошая сегодня погодка, не так ли? – не обращая внимания на Мишкин тон, с неестественной задушевностью продолжил лысый.

– Хорошая, – буркнул Курылев, потянул на себя рычаг, кишка дернулась – и процесс пошел.

– А верно, что Стратонова застрелили в Нью-Йорке? – спросил приставучий изолянт.

– Передавали, что погиб при невыясненных обстоятельствах… – уклонился от ответа Курылев, хотя доподлинно знал: бывшего президента телекомпании "Останкино" искрошили автоматными очередями прямо в супермаркете, в рыбной секции, несмотря на его фальшивый паспорт и накладную бороду. До прихода к власти адмирала Рыка лысый заведовал у Стратонова популярной программой "Результаты" и, частенько появляясь на экране, врал до изнеможения.

– А ведь я его предупреждал! – почти удовлетворенно заметил изолянт. – Не достанут, не достанут! Достали… Хотите морковку?

– Нет, № 186, не хочу! – резко отказался Мишка: инструкция строго-настрого запрещала любые виды неформальных контактов с поселенцами.

– Извините… – смутился, поняв свою бестактность, лысый. – Я просто хотел спросить вас, что вы думаете об амнистии? Ходят слухи…

– О чем? – обалдел Курылев.

– Об ам… Об амнистии. Ведь И. О. – великодушная личность…

– Не понял? – нахмурился Мишка.

– Простите, пожалуйста, я хотел сказать: ведь Избавитель Отечества великодушный человек, и к свадьбе, надо полагать…