Анатолий Радов - Поди туда... Принеси то...

- Значит, ты не знаешь, кто этой ночью был в покоях моей дочери?

Задав этот вопрос уже во второй раз, король постучал пальцами по подлокотникам трона и выразительно посмотрел на меня. Хотя, ничего нового это ему не открыло. На моей простодушной рожице светилась всё та же глупая улыбка.

- Откуда же мне знать, Ваше Величество? – я похлопал ресницами и развёл руками. - Вот если бы вы приказали мне охранять покои Кри... пресветлейшей принцессы, тогда возможно я бы и знал. Но раз уж вы не приказали, то я...

- Ступай прочь, болван! - рявкнуло его величество королевства Лионии, Густард IV, и я, расшаркавшись и поклонившись, поспешил удалиться из тронного зала.

- Фух, - сказал я сам себе, спешно удаляясь по коридору. – В этот раз почти попался. Ох-ох-ох, доиграюсь однажды до нехорошего конца. Страшно, но не остановлюсь... я ж себя знаю.

Стоп. А вы то не знаете меня. Что ж, давайте знакомиться.

Я сын придворного летописца, Стирха Заумного, мне семнадцать и в голове у меня ничего кроме девочек. Это и заводит меня порой в самые неприятные ситуации. Последняя из них - это случай с кузнецом. Его дочка Харьянка, пятнадцатилетняя красотка, за которой уже целыми табунами бродят немытые и нечёсаные сыновья простолюдинов, как-то попала в поле моего зрения...

Папаша её очень рассердился, случайно застукав нас в его кузнице примерно в полночь. Я как раз занимался тем, что доставлял немалое удовольствие его доченьке, тиская при этом руками упругие грудки. Харьянка, закатив глаза, лежала на верстаке, а я находился в стоячем положении, со спущенными до щиколоток штанами. Между прочим, сшитыми у лучшего портного королевства. Благо мой папаша знал, как правильно писать в летописях про королей, и за это получал неплохую плату. По сто золотых за страницу.

Я пустил кузнецу пыль в глаза – это такое простенькое заклинание.

Ах, да. Я забыл сказать, что в тайне от своего папаши, который мечтал видеть во мне продолжателя своей профессии, я изучал магию. В Лионии, как впрочем и в других королевствах, магов почти не осталось. Так, лекари, да те, кто знал с пару десятков бытовых заклинаний. Пасом руки удалить грязь со штанов, нашинковать взглядом капусту, расколоть полено струёй выдыхаемого воздуха, а настоящих магов единицы. Да и те, при дворах только. Вот у нас, например, Кобельд, сварливый старикашка с бородой до пупа, придворный маг его величества Густарда... ну в общем, вы поняли какого.

Не помню, то ли эти маги однажды хотели захватит власть и их убили, то ли их просто убили. По истории что-то про это говорили, но я никогда не любил историю. Да и вообще не любил учиться. Фигня полная эти знания.

Ну, кроме магии разумеется. Судя по той книжке, которую мой папаша хранил запертой в нижнем ящичке своего стола, при её помощи можно было наделать много полезных вещей, не вспотев при этом. А такое я люблю. Хорошему человеку блага должны доставаться легко, а я себя плохим не считал.

Папаша ключик от ящичка прятал хорошо, да вот я с детства зорким был. Подглядел однажды. А когда мой предок почивал, пробрался в кабинет и посмотрел, чего это он там замыкает? Вот так я узнал о книжке.

Вы наверное думаете, что книжка та оказалась очень толстой, в несколько пудов весом? Нисколько. Она была тоненькой-притоненькой. Я и сам в начале удивился, пока не понял в чём причина этого.

А оказалось всё просто. Под обложкой была всего одна страничка. Почти на всю её площадь красивая картинка с мужичком трущим кулаками глаза, а под нею двустишье.

«Слушай пыль, я приказал

Полететь врагу в глаза»

Как только я прочитал его, картинка вдруг поменялась на другую и под нею появилось новое двустишье.

Я тут же с интересом прочитал новые строчки, но в этот раз ничего не произошло. Ладно, сейчас разберёмся. Я захлопнул книжку и уставился на обложку. Была у меня такая проблема - спешил всегда. Хотел сразу взглянуть на то, что скрыто, а про то, что наверху, забывал. То, что под платьем девчонок, меня всегда интересовало больше, чем сами платья. Да и зачем парню интересоваться платьями?

На обложке была надпись – Магия древних, лингвистические вариации.

В общем, не разобрался.

Пожав плечами, я положил книгу на место, закрыл ящик и отнёс ключ в прихожку, засунув его в старый ботинок. Да уж, фантазии у папашки нету, нашёл куда ключик прятать.

Впрочем, я отвлёкся.

Пустил я значит кузнецу в глаза пыль, быстренько натянул штаны и дёру. Хорошо, что я худой и шустрый, как говорит мой папашка – бараньего веса отрок. Дунь и полечу. Хотя, это он перебарщивает, конечно, по привычке. Привык он перебарщивать описывая военные подвиги и благие деяния в миру нашего величества... ну, вы уже знаете его.

Проскочив промеж огромных мускулистых лапищ кузнеца, я ломанул в сторону замка, сверкая худыми лопатками. И зачем я рубашку снимал? Чем она мешала? А рубашка хорошая, тоже у лучшего портного заказывали. Модный покрой, с карманами.

Охраннику у ворот замка тоже пришлось пустить пыль в глаза, и пока он их тёр – я проскочил мимо. Так и прошёл до своей комнаты, пуская пыль в глаза всем попадающимся на пути. Хорошо, что их было не много. Старая кухарка Хрипеня, выливавшая помои в канаву, да звездочёт Умильян. Впрочем, этот бы и так меня не заметил, наверху в инструмент свой звёзды видит, а внизу дальше носа ничего не замечает. Вечно обо что нибудь спотыкается, или на кого-то налетает. Но на всякий случай обработал заклинанием и его.

Хотя, это уже не спасало. У кузнеца в руках было неопровержимое доказательство того, что ночью с его дочуркой был я. Нет, ну зачем я рубашку снимал?

На следующий день я разумеется в церковную школу не пошёл, сказавшись больным. Ну, а какой дурак пойдёт. Кузнец сгоряча и голову открутить может, не посмотрит на разницу в возрасте. Так целый день в своей комнате и прождал, когда же в замок заявится кузнец и начнёт трясти перед моим папашей зажатой в кулаке рубашкой модного фиолетового цвета.

Ну а вечером, едва не умерев со скуки, я пробрался к Кристальке.

Дочка его величества девочка ничего так. Грудь большая, мягенькая, попка прямо ух. Да и мастерица она на эти дела, и не знаю даже – когда так научилась? Хотя ей уже восемнадцать, а замуж всё никак. Принц пока не подыскался. В соседних королевствах все уже пережинились, а в несоседних... Ну, туда ещё добраться надо было. Наше величество умудрилось объявить войну Курзании, Бенту и Алатунии одновременно, практически в один день, если не в один час. А эти три королевства плотно облегали Лионию со всех сторон, так что...

В общем, пока роль принца исполнял я, правда исключительно в ночное время суток и совершенно тайно. На это намекнула мне сама Кристалька. Однажды проходя мимо меня, она ухватила меня за то место, за которое мне не было стыдно вот уже два года, и выдохнув – ох – схватила меня за руку и потянула за собой.

Мне даже ничего делать не пришлось. Она набросилась на меня, как оголодавшая крестьянка на краюху хлеба. Ребята, она смаковала меня, покусывала, и я даже в какой-то момент испугался, что она мне откусит мой хозяйственный инструмент под самое основание. Потом она повалила меня на свою огромную кровать, уселась сверху, и принялась скакать на мне так интенсивно, словно я был гнедым жеребцом и она уходила на мне от погони.

К себе я вернулся только под утро, уставший как тот самый жеребец. Вот только от погони на мне ушли не один раз, а целых пять. Причём, почти подряд. И всё потому, что Кристалька никак не могла насытиться. Стоило мне только извергнуться и размякнуть, как она тут же принималась за смакование, покусывание и прочие проказы...

Вот и сегодня, несмотря на то, что её папаша находился уже в очень сильном подозрении, я должен был идти к ней. Что поделать – Кристалька не дочка кузнеца, привыкла приказывать и повелевать. Как бы ей в голову не пришло поиграть в какие-нибудь игры навроде – хозяйка и холоп.

Меня невольно передёрнуло, и в не очень хорошем настроении я вошёл в свою комнату.

Потом заглянул в комнату отца, потом в его кабинет. Очень хорошо, его в наших семейных покоях нет, значит, опять на свежем воздухе пишет. В последнее время не любит он в кабинете работать, а выходит в небольшой сад, который расположен за башней Сверчков. Садится там на скамейку и творит. Вот и сейчас, наверное, очередные возвышенные глупости о победах нашей армии над армиями Курзании, или Алатунии сочиняет. А может и над всеми тремя сразу. Сочиняет, потому что на самом деле никаких сражений ни разу не было. Так, вышли наши пикинёры раз, пошли навстречу якобы вторгшихся на территорию Лионии Курзанцев, побродили туда-сюда, никого не нашли и ни с чем вернулись назад. Но это в жизни, а на бумаге папаша такое накатал, что даже наше величество призналось, что у него мураши по коже бежали от гордости за наших доблестных воинов. Особенно в том месте, когда они гнали убегающего противника до самых границ его коварного королевства. Папаша мой литературным слогом владеет, это да.