Барбара Картленд - Леди и разбойник

OCR: vetter; Spellcheck: Дора

М.: Вече, ACT, 1997. – 560 с. (Веер)

ISBN 5-7838-0130-5 ("Вече")

Переводчик: Е. Н. Табидзе

Оригинальноеназвание: Barbara Cartland "The Lady and the Highwayman", 1989

В романе «Леди и разбойник» события происходят во времена Чарльза Второго. Юная Пэнси, ложно обвиненная в убийстве, ожидает вынесения смертного приговора. Неужели разбойник, которого она так любит, на этот раз не спасет ее?…

1658 год

Карета катилась по тряской лесной дороге. Ее швыряло и подбрасывало на рытвинах и ухабах, колеса то и дело задевали корневища деревьев, отчего пламя свечи в фонаре колебалось, и от его неровного мерцания мрак в карете не только не рассеивался, а становился все гуще.

Из-за туч выглянула луна. Пэнси отчетливо увидела лицо человека, сидящего рядом.

Он снял широкополую шляпу, откинулся на подушки и, казалось, дремал, но Пэнси чувствовала, что он не спускает с нее глаз. Вот бы стать совсем крошечной, незаметной, уйти, убежать от этого взгляда!…

«Ах, лучше было бы совсем темно! Исчезнуть, раствориться в ночной мгле!» – подумала Пэнси и, забившись в угол кареты, сжалась в комок.

В полумраке она различала резко очерченный профиль, огромный крючковатый нос. Плотно сжатые губы придавали лицу выражение жесткое, даже жестокое, несмотря на чувственный излом. Квадратная звериная челюсть… Лохматые густые брови нависают над проницательными зоркими глазами, которые, кажется, и не смотрят в ее сторону, но так и норовят сцапать. Все время что-то выискивают, сжигаемые тайным огнем.

Погасни сию минуту свеча, скройся луна – Пэнси и в кромешной тьме будет видеть это лицо так же отчетливо, как сейчас. Она знает его как собственное, кажется, оно отпечаталось в сознании навеки, преследует ее во сне и наяву вот уже почти два месяца.

Когда он впервые появился в их доме в Стейверли, Пэнси сразу поняла, что ей от него не спастись. Она тогда даже содрогнулась от ужаса, но… от судьбы никуда не уйдешь.

Вскоре он приехал снова, и у Пэнси мелькнула страшная догадка – из-за нее! А потом зачастил. Его визиты выводили из равновесия отца и нагоняли панический ужас на слуг.

Пэнси старалась казаться спокойной. Пусть не думает, что она его боится. Он же куражился, измывался над ними, испытывая при этом особое удовольствие. Едва заметная ухмылочка, в глазах кошачье наслаждение – трепещите, затравленные мышата, все равно никуда не денетесь!…

И однажды без обиняков выложил все, что было у него на уме. Вспомнив об этом дне, Пэнси невольно поежилась. Мужчина, сидевший в карете, быстро наклонился к ней. Круглая как шар голова с седыми космами прямых волос четко обозначилась на фоне оконца.

– Вам холодно?

«Какой противный низкий голос, – мрачно подумала Пэнси. – А эта стрижка «под горшок», которую придумали себе сторонники Кромвеля. Не зря их называют круглоголовыми!»

– Нет, мне тепло. Благодарю вас, сэр…

– Впереди долгая дорога. Будет лучше, если вы накинете шаль, – возразил он и потянулся к скамеечке напротив, намереваясь вытащить шаль из-под груды верхнего платья.

Пухлые пальцы, поросшие волосами…

– Нет, нет, благодарю вас. Мне ничего не нужно, – быстро выпалила Пэнси и замолчала.

– Расслабьтесь. Нет же никаких причин для беспокойства.

– Я так не считаю и хочу, чтобы вы это знали, – возразила Пэнси. – Прочитав утром записку, отец будет очень огорчен. Очень.

– Напротив, он будет рад, когда узнает, что его сын спасен и ему дарована жизнь.

– Да, этому он, безусловно, будет рад. А вы уверены… вы знаете наверняка, что его можно спасти?

– Я дал слово.

– Но ведь он под стражей. Обладаете ли вы достаточным весом и авторитетом, чтобы с вами посчитались и освободили его?

– Заверяю вас, Кристиан Драйсдейл обладает и достаточным весом, и авторитетом. – В голосе послышалось плохо скрытое раздражение. – А моя дружба с лордом-протектором известна всем. Мои возможности никогда и никем не подвергались сомнению. Полагаю, мне это не доставит особых хлопот, и я добьюсь освобождения юного дурачка-роялиста. Какой из него изменник!

– Уж не хотите ли вы сказать, что каждый, оставшийся верен королю, дурак? – поддела его Пэнси.

– Хм… Ваши слова можно расценивать как измену. Хочу вам напомнить, что теперь, став моей женой, вы не должны распускать язык.

– Да будь я хоть двадцать раз ваша жена, и тогда не отрекусь от законного претендента на трон, короля Чарльза Стюарта. Я и тогда буду помнить, что на троне узурпатор.

Страха как не бывало! Дыхание Пэнси участилось, страстные слова отважно слетали с губ.

Карета повернула. Широкая полоса лунного света, проникнув сквозь оконце, осветила ее лицо. Изящный точеный носик, волнистые белокурые волосы, высокий лоб, благородный овал лица, широко распахнутые глаза. Милое, по-детски открытое и трогающее юной прелестью личико.

Прищурившись, он протянул руку и коснулся ее трепещущих пальцев.

– Давайте не будем сегодня занимать себя этой чепухой, помните одно: теперь вы моя жена.

В голосе его прозвучало нечто такое, отчего из головы Пэнси в тот же миг вылетело все, о чем только что говорила, вернулось горькое сознание того, где она и кто с ней сейчас рядом. Девушка снова попыталась ускользнуть в свой укромный уголок, в спасительную темноту.

– Придвиньтесь ко мне!

Кристиан Драйсдейл уже приказывал.

Пэнси, напротив, вся подалась назад, вжалась в подушки, словно желала раствориться в них. Стало так тихо, что, казалось, слышно, как гулко бьется ее сердце.

– Вы не слышите меня? – нарушил тишину Кристиан Драйсдейл. – Быстро же вы забыли брачные обеты… Не вы ли поклялись повиноваться мужу?!

– Я… я рядом с вами, – пролепетала Пэнси.

Он довольно хмыкнул.

«Сейчас будет измываться, ведь я беззащитна перед ним. Он не сомневается, что все будет так, как он задумал», – мелькнуло в голове Пэнси.

– Подвиньтесь ко мне еще ближе!…

– Я достаточно близко от вас… – Пэнси сделала глубокий вдох. – А замуж за вас пошла только потому, что вы поклялись спасти моего брата. Ради этого я еду с вами глубокой ночью неизвестно куда, ради этого убежала украдкой из родного дома. Отца убьет мой поступок, он сгорит со стыда при мысли, что я изменила своему роду, унизила его, сочетавшись браком со сборщиком налогов. Да, я поступила так, но вы не заставите меня испытывать к вам какие-либо иные чувства, кроме ненависти.

Человек, с которым Пэнси обвенчалась, вызывал у нее такой ужас, что перехватывало дыхание, и последние слова она произнесла еле слышно, оробев от собственной смелости. Она не могла себя заставить посмотреть на мужчину, взгляд скользнул поверх его головы и застыл.