Я не выйду за варвара (СИ) - Вишневецкая Мирослава

Все, что про них говорили, правда. Они могут лишь разрушать, воровать, убивать и насиловать. Они просто не созданы для чего-то большего. Нордорийцы способны лишь на подлость и предательство. Они предали Империю Священного Грифона, так желавшую помочь им.

И сейчас… Сейчас они хотели унизить нас, растоптать. Собрали девушек из агустейших семей столицы, словно товар, в этой грязной повозке, чтобы опозорить нас, обесчестить.

Нет, я не выдержу этого, не переживу! Я лучше умру здесь и сейчас, но не дамся нордорийцам. Прочитав про себя молитву я собрала последние силы, что были у меня и встала, хотя в повозке удержать равновесие было не просто.

— Не посрамите честь Ваших предков, — обратилась я к девушкам, — не дайте им унизить себя. Лучше верная смерть, чем прислуживать нордирийцам. — сказала я и услышала, как кто-то из стражей крикнул мне что-то на ихнем языке.

Наверное, хотел, чтобы я замолчала. Что ж, пусть немного потерпит. Сейчас замолчу навсегда. Я наклонилась назад, чтобы выпасть с высокой повозки, желая упасть головой вниз и разбиться на смерть. Девушки вдруг запищали, оглушая всех вокруг. Я стремительно летела спиной вниз, вот-вот и я разобьюсь о залитой кровью брущатку, но…

Эти варвары отобрали у меня даже это. И как я не могла посмотреть вниз, прежде чем падать. Рослый варвар в панцире, с длинным синим плащом поймал меня в свои грязные лапы, почти переломав мне кости своей хваткой.

Он посмотрел мне в глаза своим звериным взглядом. Его синие очи, словно, две ледяные глыбы холодили нутро, заставляя все внутри сжаться. Еще немного и я мое сердце хватил бы приступ, но какой-то другой варвар спас его и обратился к этому нордорийцу, заставив его повернуться к себе:

— Эрл Виторио! — произнес тот и варварские стражи, что везли нас внезапно склонили головы.

«Эрл? — подумала я, — Кажется, «Эрлами» учитель Ментор называл правителей нордирийцев…».

Витторио:

Вчера свершилось то, ради чего я жил все свои двадцать три года. Вместе со своим отцом, Верховным Эрлом Вальфом, я повел в бой войско нордорийцев и отомстил имперцам за столетие гнета и мучений. Они убивали и насиловали наших женщин, искореняли знать. Навязывали свои язык и культуру, параллельно уничтожая наши.

Я был из знатной и обеспеченной семьи. Мой отец, Вальф, был главой автономии в нордорийских землях, под протекторатом Империи Священного Грифона. Тогда, имперские лгуны вещали о благодетели Императора, мол он даровал автономию северным кланам, чтобы они «постепенно начали привыкать к цивилизации».

Трусы.

Они боялись признать, что просто были не в силах сдерживать наши восстания и эта автономия была дана лишь только для того, чтобы немного успокоить воинственных нордийцев. Но нам не нужна мнимая свобода.

Помню как в приходской школе их предательской церкви, где я вынужден был учится за неимением других, учителя говорили, что у нордорийцев нет своего языка, что это просто старое эльратское наречие, но на каком же тогда языке мать пела мне колыбели? Они утверждали, что Вильгельм I, общипанный эльратский петух,(так презрительно мы называли и герб Империи с изображением их символа — грифона) принес на наши земли письменность. Они лгали, нагло врали и принижали нас. В наших домах хранились старые книги и манускрипты. Было опасно показывать их, иначе можно было попасть в тюрьму.

Я просто не мог слушать такие откровенные оскорбления о своем народе и постоянно противился идти в школу. Но родители заставляли меня. Они говорили, что я должен знать о врагах все, чтобы однажды их победить: их язык, привычки, взгляд на этот мир. Школы были дорогим удовольствием. Их могла посещать лишь знать и я вынужден был это делать. Ради своего народа.

Я много улился за книгами. Умирал на тренировочной площадке с мечом в руках. И вот этот день настал. Мы взяли город менее чем за пол дня. Но мой отец был серьезно ранен и меня мучили сомнения, что он сможет выжить. Он потерял много крови, стал очень слаб, но продолжал исполнять свои обязанности и сейчас восседал на троне императора, отдавая дальнейшие приказы; занимаясь вопросами установления новой власти.

Мне же все это было чуждо. Я чувствовал себя куда лучше в седле и с мечем в руках, нежели восседая на троне в пафосных царских одеждах. Находиться в этом эльратском дворце было слишком сложно для меня. Ото всю блестело золотом, мрамором, хрустальными люстрами и это слепило глаза. Разве настоящий мужчина может обустроить так свой дворец, словно барышня обвешивая его украшениями?

Я прекрасно понимал, кому реально принадлежат все эти богатства. Империя Святого Грифона захватила Великий и Бескрайний Север отнюдь не из побуждений принести на наши земли их «праведную» веру и «цивилизованные» законы. И вели алчность и жажда наживы. Север был богат золотыми и серебряными рудниками, а также огромными залежами разнообразных драгоценных камней, которыми они обвешивались, как пугало в огороде.

Эльратцы вообще, сколько я их помню, всегда были падки на роскошные одежды, холенные прически, замысловатые узоры и ткани. Любая северянка в своем длинном шерстяном платье, утянутая в кожаный корсет и с меховой накидкой на плечах, выглядела куда мужественнее, чем любой их прилизанный рыцарь.

Кстати о них. Меня всегда очень смешили их звенящие доспехи. Эльратские трусы заковывали себя в железо с головы до ног, о чего еле двигались в своих железных одеждах. Каждое их движение знаменовалось противным скрежетом, в то время как нордорийцы носили доспехи лишь в виде тонкого металлического жилета на груди или легкой мелкой кольчуги. Мы не боялись быть задетыми мечом, в отличии от недорыцарей империи, которые прятали свои головы в железные ведра, словно напуганные страусы в песок.

Правда мне пришлось снять свой нагрудный доспех с фамильным гербом, а также плащ и увесистый пояс, чтобы прогуляться улицами Эльрата. Императорский дворец, облепленный золотом и другими блестящими побрякушками слишком слепил мне глаза. Им надо было отдохнуть.

При этом я не хотел, чтобы меня узнали нордорийские воины. Мне хотелось прогуляться, как обычный человек, а не Эрл, и, кроме того, мне бы очень хотелось понаблюдать за своими воинами со стороны. Посмотреть, как они себя ведут, как реагируют эльратцы на них.

Не все из нашего многочисленного войска знали меня в лицо, но они могли с легкостью идентифицировать меня по фамильному гербу на нагруднике. Поэтому мне пришлось поменяться доспехами с моим оруженосцем. А также просить его придумать для отца какое-нибудь оправдание моего отсутствия. Бриян долго протестовал:

— Ваше Высочества, — молил он меня, — Что же я скажу Вашему батюшке, когда он искать Вас будет? Останься, во имя всех Богов Севера. Небезопасно там ходить такому важному человеку как Вы и без стражи.

— Что ты скулишь, Бриян, как раненый волк, придумаешь что-нибудь. Давай же, помоги мне нацепить твой нагрудник. — игнорировал я его жалобы.

Меня по моему же приказу «назначили патрулировать улицы и менять имперские красные флаги с изображением эльратского петуха на синие нордирийские с гербом белого волка». После наш отряд был отправлен на «отлов» барышень дворянского происхождения. Какими сильными не были нордирийские воины, нам все же было сложно взять Эльрат.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Нужно было срочно как-то узаконить власть моего отца в глазах поданных самой столицы и всех остальных городов и сел огромной империи, ни то долго высидеть на таком шатком троне не получиться: начнутся бунты, восстания, партизанская война. Нордирийские воины выдохлись, им нужно было восстановить силы и у нас критически не было времени на раскачивания.

Весь вчерашний вечер отцовский канцлер и несколько других представители знати, прекрасно владеющие имперским языком, провели в архивах и главной библиотеке в поисках какой-нибудь женщины, которая была бы прямым потомком Эльратских правителей. Кроме того, нужно было найти и убить всех мужчин, которые могли бы претендовать на престол.