Элизабет Роллз - Поспешная женитьба

Голубые глаза Каролины наполнились страстью, когда она почувствовала его руки на своей талии. Ее отклик был немедленный и требовательный.

Дарлстон испытал физическое желание не меньшее, чем она, но, как всегда, какая-то часть его сознания оставалась безразличной.

Через несколько мгновений он осторожно выпустил Каролину из объятий и сказал:

— Может, сначала поужинаем, Каролина? А то, боюсь, насладившись твоим совершенством, я не смогу оценить талант твоего повара.

— Как хочешь, мой дорогой.

Когда они сели за стол, сервированный на двоих, леди Каролина вяло произнесла:

— Знаешь, Питер, если не считать твоего присутствия, Лондон стал ужасно скучным. Так надоело видеть одни и те же лица, слышать одни и те же сплетни! Это переходит все границы!

Дарлстон про себя позабавился.

— Моя дорогая, не думаешь ли ты перебраться в поместье? Боюсь, там тебе покажется еще скучнее.

От такого предположения ее передернуло.

— В поместье?! В такой сезон! Что за нелепая идея! Конечно нет! Я думаю о Париже. У меня там друзья, как ты знаешь. И я уже давно не ездила во Францию. Париж всегда так прекрасен! Тебе положить утенка? — Она решила, что для одного раза сказала достаточно.

Согласившись на утенка и немного спаржи, Дарлстон сам вернулся к этому разговору:

— А что такого можно найти в Париже, моя радость? Новые платья, новые обожатели? Новые сплетни?

Она звонко рассмеялась:

— Конечно, мой дорогой! Все вместе! Но что мы все обо мне? Расскажи, чем ты был так занят, что сторонился меня все эти дни?

Дарлстон насторожился. Последнее, чего он хотел бы, — это довериться Каролине.

— Так, встретился со старыми друзьями, Делал кое-что, — уклончиво ответил он. — Сейчас в городе Кастер и Каррингтон. Много времени проводил с ними.

— Я слышала, что вы все вместе были в «Олмаке»? — дерзко спросила она. — Уверена, это самое невероятное место, где можно увидеть любого из вас. И уж тем более всех троих вместе! Вы, должно быть, посеяли такие надежды в сердцах молодых леди и их мамаш! — Она звонко рассмеялась и, пригубив вина, осторожно наблюдала за его реакцией.

Дарлстон нахмурился, и Каролина тут же сменила тему:

— Как поживают мистер Кастер и лорд Каррингтон?

— Неплохо. Каррингтон уехал в Бат на несколько дней. Там учится в школе его младшая сестра. Она приболела немного.

— Бедное дитя, — притворно вздохнула леди Каролина, радуясь тому, как хорошо, что одного из закадычных дружков Дарлстона нет в городе. Вдвоем Кастер и Каррингтон могли бы помешать ее планам.

До конца ужина она поддерживала разговор на нейтральные темы. А когда Дарлстон потянулся за графинчиком с бренди, встала и сказала с улыбкой:

— Извини меня, я ненадолго.

— Постарайся возвратиться быстрее, — произнес он, тоже вставая. — Уверен, ты не заставишь меня ждать!

Проводив Каролину до двери, он вернулся к столу и налил себе бокал прекрасного старого бренди, который припас еще покойный сэр Невиль. Благоговейно поцеживая янтарную жидкость, он обдумывал предложение Каролины посетить Париж. Дарлстон подозревал, что главная причина, по которой ей скучно в Лондоне, в том, что ее незаметно, но бесповоротно изгнали из большого числа влиятельных общественных заведений. Каролина была неосмотрительна с парой своих любовников, и даже поговаривали, что она ублажала джентльменов в своем шотландском доме еще во время траура по мужу. Патронессы «Олмака» дали ясно понять, что ей обращаться к ним за поручительством бесполезно. Естественно, открыто ничего сказано не было, но леди Каролина и не рискнула бы обратиться к ним. Не хватало еще быть изгнанной публично! Хотя она заверяла, что такие развлечения не в ее вкусе, Дарлстон не сомневался, что она хотела бы получить право входа пусть для того, чтобы с презрением отвергнуть его. Очевидно, что в Париже, где ее не так хорошо знают, у нее будет иная репутация.

Превосходный бренди возбуждал другие мысли и в значительной мере умерял пыл графского нетерпения в затянувшееся отсутствие леди Каролины. Ему в голову не приходило, что она умышленно распаляла его до крайности, давала время обдумать ее планы. Зато посетила мысль, что, если Каролина скроется в Париже, ему будет чертовски неудобно и лень тратить усилия, чтобы обзавестись новой любовницей. Ему даже думать, было противно о какой-то другой кандидатке, которая могла бы занять место Каролины в случае ее отъезда. Он не питал иллюзий относительно чувств Каролины к нему. В Париж она может поехать одна, но вряд ли одна вернется.

Дарлстон уже стал забавляться идеей поехать за ней, но тут Каролина вошла в комнату. Свое элегантное платье из темно-голубого атласа она сменила на воздушное одеяние из розовой вуали. Не было сомнений, что под вуалью на ней ничего нет.

Леди Каролина подплыла к дивану и села, призывно улыбаясь. Вуаль распахнулась, обнажая красивую белую ногу; Каролина не потрудилась прикрыть ее. Не сводя глаз с ее лица, Дарлстон подошел к дивану, но леди Каролина видела напряжение в каждой линии его атлетического тела. Он встал рядом, с нарастающим вожделением глядя на сладострастные изгибы ее тела.

— Как тебе нравится мое новое платье? — проворковала она.

— Очень нравится, моя радость! — ответил он. — Но я оценю его вполне, если сниму с тебя.

Дарлстон возвратился домой в четыре утра и спал до полудня. Только в полдень звонок хозяина вызвал из комнаты прислуги камердинера, мистера Фордхэма. Камердинер застал его светлость полностью одетым и терпеливо ожидал, пока хозяин расправлял галстук, не мешая такой деликатной и ответственной операции. Дарлстон взглянул на него через зеркало.

— А, ты уже здесь, Фордхэм. Доброе утро или, точнее, добрый день.

— Добрый день, милорд. Надеюсь, вы, ваша светлость, приятно провели вечер, — вежливо ответил Фордхэм.

Длинные сильные пальцы замерли на изгибе галстука, а карие глаза снова посмотрели через зеркало.

— Очень приятно! — серьезно ответил граф.

— Рад слышать, милорд. Могу ли я напомнить вашей светлости, что на это утро был запланирован визит к леди Иденхоуп?

— Хорошо, Фордхэм. Ты, случайно, не послал леди Иденхоуп записку?

— Конечно, милорд. И вот что она прислала в ответ. — Он протянул запечатанный конверт.

Дарлстон сломал печать и прочел вложенное послание.

«Мой дорогой Дарлстон!

Я воздержусь и не стану расспрашивать Вас, как Вы развлеклись этой ночью, при условии, что Вы проявите доброту и согласитесь сопровождать меня этим вечером. Моя маленькая протеже нездорова, а милорд уехал в поместье, так что у меня нет компаньона, чтобы посетить концерт на Ганновер-сквер. Я знаю, что Вы любите музыку, а программа на этот вечер замечательная — только Моцарт. Если Вы чувствуете, что в состоянии вынести мою компанию, то я буду рада видеть Вас этим вечером.