Энн Макалистер - Брак по завещанию

Сэму Флетчеру часто приходилось летать самолетом. Уж он-то хорошо знал, как чувствуешь себя, оказавшись после длительного полета в другом часовом поясе. Глаза воспалены, и ощущение такое, будто в них попал песок. Вялость, зевота в самый неподходящий момент. Однако на слух он никогда не жаловался.

— Так что же все-таки натворила Хэтти?

Он с удивлением смотрел на мать, которая примчалась к нему, не успел он переступить порог квартиры.

Уже само по себе это было очень странно. Мать хотя и жила с ним в одном доме на Пятой авеню в Верхнем Ист-Сайде, однако принципиально не вмешивалась в его личную жизнь, считая это признаком дурного тона. А уж в отсутствии хороших манер Амелию Флетчер никто не мог бы упрекнуть! И вот на тебе, стоит в прихожей его квартиры с каким-то листом бумаги в руках. Сколько же сейчас времени? Ну да, час ночи или, лучше сказать, три, так как он все еще живет по токийскому времени.

— Адвокат сказал, что не может ждать твоего возвращения в Штаты для оглашения завещания, — обратилась она к сыну. — А так как у меня была доверенность от тебя на ведение дел в твое отсутствие, то его действия были совершенно законны.

— Разумеется, но…

Должно быть, у него что-то происходит не только со слухом. Он знал о том, что немного взбалмошная и души в нем не чаявшая тетя Хэтти умерла на прошлой неделе. Он в это время находился за границей и, к своему большому сожалению, не мог присутствовать на похоронах. Но при чем тут завещание? Какое он имеет к нему отношение?

— Она все оставила тебе. Все! — объявила мать.

Сэм резко помотал головой.

— Все? Ты имеешь в виду, что… — Он оборвал себя на полуфразе, задумавшись над тем, что именно могло бы означать это «все».

Дабы он чего не упустил в своих раздумьях, мать, снова сверившись со списком, дала ему четкие разъяснения по этому вопросу:

— Дом, точнее гостиницу, обстановку, да и все остальное, включая дорогие старинные китайские вазы, посуду от Тиффани, кресла из мореного дуба, наброски Гранта Вуда и страховые полисы Ллойда. Кроме того, — голос ее зазвучал более размеренно, — она оставила на твое попечение трех котов, которых зовут Кларк Гейбл, Эррол Флинн и Уоллес Бири. — Амелия бросила на сына быстрый взгляд поверх очков. Совершенно очевидно, чтение ее весьма забавляло. — А также собаку по кличке…

— Хамфри Богарт, — опередив мать, произнес Сэм.

Всем своим домашним животным Хэтти давала имена каких-нибудь знаменитостей. Сэм тяжело вздохнул, прислонился к стене и покачал головой. Ему было не до веселья.

С лица же Амелии не сходила улыбка.

— Именно так.

Она вновь заглянула в перечень.

— И еще длиннохвостого попугая…

— …по кличке Фред Астер. — Сэм бессильно обмяк.

— И… — тут мать сделала эффектную паузу, — неопознанный объект под простеньким наименованием Жозефина Нолан.

Сэм встрепенулся.

— Что?!!

Горячность сына озадачила Амелию. Она даже отступила немного назад, снова заглянула в листок и подтвердила:

— Да, все верно. Адвокат прислал мне по факсу список, и последним номером в нем числится Жозефина Нолан.

От едва сдерживаемого смеха у нее на щеках появились ямочки.

— Первый раз слышу о Жозефине Нолан. Как ты думаешь, кто это? Кролик? Или хомячок? А может, черепаха?

Сэму было ничуть не смешно. Он точно знал, что это не хомячок и не черепаха.

Вне всякого сомнения, Шекспир прав. Прежде всего надо покончить со всеми крючкотворами. А начать следует с верного адвоката тетушки Хэтти Германа Зуппера.

— Что значит — уехал в отпуск? — возмутился Сэм, когда секретарша Зуппера объявила ему, что шефа нет на месте и с ним невозможно связаться.

— Он уехал на месяц, — спокойно пояснила она. — Они с женой в Германии, отмечают золотую свадьбу. Вот почему перед отъездом ему пришлось вести дела с вашей матерью по телефону.

Сэм что-то пробурчал, провел рукой по голове. Рвать на себе волосы не получится — слишком коротки для этого. А кроме того, у него была масса важных дел. Он единолично руководил процветающей компанией «Флетчер импортс», но на лаврах отнюдь не почивал. Напротив, мотался по всему свету в поисках шедевров. Самолет стал его вторым домом. Ему часто приходилось заключать многомиллионные сделки. У него не было ни времени, ни возможности вдруг все бросить ради управления маленькой гостиницей, предлагавшей своим постояльцам лишь скромный завтрак. Да и где? В Богом забытом Дюбуке, в штате Айова!

— Уверяю вас, все дела в идеальном порядке, — сказала секретарша, решив, по-видимому, что он испугался забот о какой-то развалюхе.

Сэм снова что-то недовольно буркнул себе под нос. Ему и так известно, что гостиница приносила Хэтти хороший доход. Особняк в викторианском стиле, расположенный на возвышенности, откуда открывался чудный вид на городок Дюбук и на протекавшую рядом Миссисипи. Эта гостиница была для него чем-то вроде тайного убежища, где он мог уединиться, когда привычная круговерть повседневных дел становилась вдруг совершенно невыносимой. Овдовевшая тетушка, у которой не было своих детей, всегда встречала его с распростертыми объятиями.

Сэм помрачнел. Душа Хэтти была распахнута навстречу всему миру. Доходная гостиница, носившая название «Укромный уголок», в то же время представляла собой грандиозное скопление всяких бесполезных вещей. Коты были лишь одним из многих проявлений прискорбной привычки тетушки подбирать то, что другие выбрасывали как ненужный хлам. Пожалуй, ему повезло, что в день смерти у нее жили всего три кота. Один длиннохвостый попугай. И Жози Нолан.

Да, еще одна головная боль. Он полагал, что, будучи бездетной, Хэтти все завещает Жози, которую любила как родную дочь. Так что же, черт побери, было у нее на уме, когда она решила поручить свою питомицу его заботам?

Он слегка откашлялся.

— Что там, гм, насчет, как ее? Жозефины Нолан?

— Жозефины Нолан?

В голосе секретарши послышалось недоумение.

— В своем завещании, — пояснил Сэм, чувствуя себя последним идиотом, — Хэтти оставила мне своих котов, собаку, попугая и…

Его лицо исказила гримаса, когда он наконец выдавил из себя:

— Жозефину Нолан.

Он сознавал, как нелепо звучат его слова.

— Извините, но я ничего не знаю о конкретных имущественных объектах, указанных в завещании. Мы распоряжались имуществом по доверенности, имеющей неоспоримое правооснование. Это все, что мне известно. Но если вам угодно, я уточню.

— Нет, спасибо, не надо. Я сам.