Натали де Рамон - Расправить крылья

Чудным субботним утром я торчала в офисе совершенно одна. Накануне вечером Леду заглянул в мой кабинет и бодро поинтересовался:

— Мадемуазель Валье, вы ведь живете неподалеку?

Вообще-то Мишель обращается ко мне на «вы» только в официальной обстановке или когда намеревается сообщить нечто не особенно приятное. Мы подружились с ним еще в институте, мечтая о высоком бизнесе, широком меценатстве и всеобщем процветании наук, культур и ремесел, а потом в один прекрасный день зарегистрировали долгожданную фирму и даже поцеловались, окончательно скрепив таким образом наши отношения.

Лучшего компаньона, чем Мишо, не стоило и искать, ведь бескорыстная любовь к деньгам — не самое плохое джентльменское качество. К тому же в отличие от прочих представителей «сильного» пола Леду всегда относился ко мне как к равному деловому партнеру. По его мнению, все население земного шара делится не на мужчин и на женщин, а на любимцев фортуны и на неудачников, причем общение с удачливыми людьми есть залог собственного успеха. Впрочем, процитирую Мишеля: успех — это сам процесс, а не внезапно свалившиеся деньги…

— Мишо, ты собираешься испортить мне выходные? Только не говори, что бизнес не знает уик-эндов или что, если хочешь преуспеть, поставь себя в неудобное положение…

— Дарю тебе отгул в понедельник.

— Шуточки у вас, мсье!

— Я серьезно, Ририш. Образцы-то у нас ведь так и не забрали. Человек два дня в аэропорту просидел, вылететь не мог из-за погоды.

— Ехал бы на поезде твой человек.

— Уже едет. Завтра позвонит тебе часов в десять, уточните время, и ты передашь ему все по документам.

— А что, больше никто не в состоянии этого сделать? Я, как-никак, твой компаньон, а не девчонка на побегушках!

— Потому-то я тебя и прошу. Мне бы самому переговорить с Вендолем, а я завтра, хоть режь, ну никак… Понимаешь, мы с Жаклин и мальчиками летим на выходные в Милан, ты же знаешь, как мы с ней любим оперу… Ну не вздыхай, Рири!

Как тут не вздыхать! Перед оперной фанаткой Жаклин я бессильна. Конечно, Жаклин — моя кузина, и они с Мишелем женаты уже десять лет, но неугасимый пламень их чувств да еще прямо-таки патологическая любовь к опере, уживающаяся в Мишеле рядом с любовью к деньгам, — для меня загадка, которую я могу объяснить лишь провинциальным снобизмом. Дескать, вот я каков — живу в центре Парижа, а по выходным слушаю утонченное пение звезд Миланской оперы!

— Пожалуйста, Ририш, не обижайся… — Мишель никогда не выносил моего молчания.

— А вдруг я со своим поклонником собралась провести уик-энд на Мальте?!

— Но у тебя же нет никакого поклонника…

— И, по-твоему, в выходные я просто изнываю от скуки? Конечно, женщина, которая не имеет ни мужа, ни бойфренда — второй сорт!

— Я так никогда не говорил! Ты — высший сорт! Ты — лучший в мире деловой партер!

— Здорово! — хмыкнула я. — Тогда почему же твой «лучший в мире деловой партнер» только сейчас узнает о каком-то таинственном Вендоле? Между прочим, эти образцы мы с тобой подготовили для нового филиала в Марселе.

— Вендоль и есть наш новый Марсельский филиал. — Мишо смотрел на меня совершенно невинными глазами. — Когда вы познакомитесь поближе, он наверняка понравится тебе.

— Обязательно. Прямо с порога и скажу: «Мсье Вендоль, давайте познакомимся поближе. Как вас зовут?»

— Неважно, как зовут нового партнера, главное, какой он человек и сколько будет приносить прибыли! — провозгласил Мишель. — Между прочим, он очень удачлив и компанейский, кстати… Пожалуйста, встреться с ним, это же минутное дело!

— Хорошо. Раз ты так все замечательно решил без меня, я действительно не выйду в понедельник. У тебя теперь новый компанейский компаньон!

— Конечно же отдохни денек! — обрадовался Леду, пропустив мимо ушей мой каламбур.

Загубленную летнюю субботу немного скрасил свежий номер моего любимого журнала, который я вытащила из почтового ящика. Не могу сказать, что нравилось мне в нем больше: изысканное оформление или то, как его доставляли — в просторном конверте из плотной бумаги и адрес напечатан типографским способом. Ведь обычно, когда журналы попадают на почту, невыспавшиеся сотрудники кое-как чиркают поперек обложки номер дома и квартиры и потом безжалостно заталкивают в ящик с грудой рекламы. А к прессе в достойной упаковке волей-неволей приходится относиться с уважением.

Вдоволь насладившись журналом и стараясь не завидовать тем, кто проводит свои законные выходные на свежем воздухе у какого-нибудь водоема или в кушах загородных владений, я бездумно смотрела в окно. Напротив нашего офиса расположен выставочный зал. Честно говоря, галерейный бизнес всегда оставался моей тайной мечтой. Картины, скульптуры, загадочные молчаливые художники, странноватые коллекционеры…

Впрочем, разумнее было бы мечтать не о галерее Ирен Валье, а о Доме мод Ирен Валье, ведь на самом деле мы с Леду занимаемся фабричным изготовлением одежды и ее оптовой продажей. Ни «прет-а-порте», ни даже «от кутюр» никогда не волновали меня. Дефиле тщедушных жердеобразных моделей, наряженных в высокопортняжные шедевры, и вовсе оставляли меня равнодушной, потому что давным-давно я сделала ставку на далеко не тщедушного потребителя, а именно на милых дам, носящих одежду от сорок шестого[1] размера и выше. Между прочим, бизнес беспроигрышный: конкурентов у нас практически нет, а многочисленные гостьи французской столицы из Америки, Германии, Голландии, России и из прочих стран с крупногабаритными обитательницами в восторге, не говоря уже о наших родных бретонках и эльзасках.

Но бизнес — это бизнес, а мечта — это мечта. Галерея Ирен Валье! Представляете: звезды, знаменитости, репортажи в светской хронике: «Музей Современного искусства пополняет свою коллекцию полотнами из галереи Ирен Валье», «Президент Республики делает приобретения в галерее Ирен Валье, открывшей новое имя на художественном Олимпе»…

«Арнульф Коушенехееринг. Живопись» — в сотый раз перечитала я на огромной афише выставочного зала. Или Кошонеринг? Или все-таки Кошонери? — засомневалась я и подумала: как может заниматься искусством человек с такой фамилией[2]?

Наконец зазвонил телефон.

— Ирен Валье?! — раздался шикарный сенаторский баритон. — Это я, Вендоль! Соскучилась, Рири? Через час буду! Целую, малышка!