Маруся Карасева - Я слышу тишину

   - Мира говорила мне: "Наказание всегда должно быть равным преступлению. Иногда смерть -- далеко не самое страшное", - я помолчала, вглядываясь своего прекрасного пленника. - Так что я хочу преподать вам урок.

   - О, - выдохнул он уважительно. - Похоже, мне повезло. Вы ведь придумали для меня что-то особенное?

   Я торжествующе наклонила голову.

   - Разумеется. Во-первых, я сохраню вам жизнь, - сделав эффектную паузу, я от души насладилась сменой выражений его лица -- удивлением, недоверием, безумной надеждой, - прежде чем продолжить. - Я даже сама вызову полицию, когда буду уходить. Вы решите -- валить все на меня или самому стать звездой новостей, - теперь он слушал так внимательно, что повисшее в воздухе напряжение можно было резать ножом. - Я где-то читала, что всем серийным убийцам хочется признания. Вам хочется признания, Джонатан?

   - У меня и так есть признание, - небрежно ответил он. - И любовь поклонников. И даже семья. Прекрасная, образцово-показательная семья -- заботливые родители, братья, сестры... Никакой дурной наследственности, никаких детских травм. Как говорил мой первый доктор, совершенно не с чего было становиться таким психопатом.

   - Вы забываете о своем таланте, - напомнила я. - Это ведь нелегкая ноша.

   - О нет, - возразил он. - Музыка - единственное, что позволяет мне не сойти с ума окончательно. Так что я не думаю, что дело в моих способностях. Просто я таким родился. Я всегда знал, что со мной что-то не так. Я был не таким, как другие, я был...

   - Особенным? - это было мне до боли знакомо.

   Мы понимающе улыбнулись друг другу.

   - Да, - признался он.

   Я наклонилась к его уху.

   - Когда я закончу с вами, Джонатан, - я поцеловала нежную кожу на его виске, - вы уже больше не будете таким особенным.

   Потом я отступила и взяла молоток. Не слишком изящно, конечно, но для моих целей этот грубый инструмент подходил просто идеально. Лицо Джонатана не просто побледнело -- посерело, а глаза расширились от ужаса. Мне всегда импонировало, до чего быстро он соображал и как легко ухватывал суть вещей. Вот и на этот раз Джонатан все сразу понял.

   - Нет, - лихорадочно забормотал он, явно отказываясь верить в происходящее. - Нет, нет, нет! Пожалуйста, только это! Лучше просто убейте меня, Ева, умоляю!

   Я бросила на него сочувственный взгляд и подняла молоток.

   - Разожмите руку, Джонатан, - посоветовала я. - Иначе я сразу раздроблю вам весь кулак.

   Его крики были для меня словно музыка.

   22

   Возможно, вы ожидаете хэппи-энда. Если бы мы снимали кино, я бы обязательно нашла противоядие - вырвала бы его из Джонатана пытками - и непременно бы успела принять до того, как мое тело начало разрушаться. А может, освободила бы Джонатана, и мы бы простили друг друга за все, уехали за тридевять земель и взяли себе новые имена. Например, мистер и миссис Хайд. Вдвоем бы мы терроризировали весь свет, пока один из нас не прокололся и не потянул на дно обоих. На такой случай бы мы непременно подготовили что-нибудь яркое и запоминающееся -- например, двойное разоблачение с последующим двойным самоубийством.

   Но в жизни ведь не скажешь "Стоп, снято, давайте еще один дубль!". В реальной жизни на все дается только один реальный шанс. Мне кажется, мы с Джонатаном оба использовали его на все 100%.

   Потому что когда все было кончено, и я наклонилась к его бледному, залитому слезами лицу, Джонатан сказал мне лишь одно: "Спасибо". А потом, с трудом улыбнувшись, добавил: "Фригидная сучка".

   Я ответила, что тоже люблю его, и ушла умирать.

   Вы спросите, страшусь ли я смерти? Нет, нисколько. Я видела ее много раз, и, в отличие от Джонатана, который хочет контролировать ее приход, не боюсь ей подчиниться. Ведь теперь я точно знаю: Бог есть. Он преподнес мне так много - дар любви и возможность сделать мир чуточку лучше, и я не подвела его. Я верю: теперь он подарит мне тишину.

 Бела Барток (1881 -- 1945) - венгерский композитор. Родился в Трансильвании в семье школьной учительницы.

 Возлюбленный мой принадлежал мне, а я -- ему. Мед и молоко под языком его... Он ввел меня в дом пира, и знамя его надо мною было -- любовь... Положил меня, как печать, на сердце свое, как перстень, на руку свою... Я давала ему все богатство дома моего за любовь, но была отвергнута с презрением... - Ева цитирует "Песнь песней Соломона" (30-я часть Танаха, 4-я книга Ктувим, каноническая книга Ветхого Завета, приписываемая царю Соломону).

 Триада Макдональда - сформулированный Джоном Макдональдом в 1963 году в статье "Угроза убийства" набор из трёх поведенческих характеристик -- зоосадизм, пиромания и энурез, который он связал с предрасположенностью к совершению особо жестоких преступлений.