Моя девушка на выходные (СИ) - Мармеладова Соня

После обеда меня вернули на факультет и вопросов избежать не удалось. Девчонки с группы буквально облепили меня.

— Вы реально встречаетесь? — сыпалось со всех сторон.

А я лишь отмахивалась, загадочно усмехаясь. Пока наши отношения в статусе фальшивых, и Ольшанский не спешит предпринимать шаги, пока только дурачится и провоцирует. Ну ничего, я помогу нам обоим…

После пар Ольшанский ждал меня в вестибюле. Он расслабленно прислонился к колонне и лениво за всеми наблюдал, но стоило заметить меня, оживился. Махнул рукой, криво усмехнувшись, а глаза будто бы заискрились.

— Как твое самочувствие? — поинтересовался участливо.

— Ничего. Жить буду, — отозвалась, наблюдая, как мой рюкзак ловко перекочёвывает в руки мажора.

— Я переживал, что после игры температура снова поднимется, — признался он, забрасывая мой рюкзак себе на плечо. — Что ты там носишь? Трупы врагов?

— Ноутбук, — отозвалась флегматично и толкнула дверь, ведущую на улицу. — Куда мы сейчас?

— О, увидишь, — загадочно улыбнулся он, доставая из кармана джинсов ключи от машины.

— Ты меня пугаешь, — призналась, садясь в салон…

По дороге мы говорили о том, как прошёл день, что было нового, немного о предстоящих экзаменах. Не думала, что Ольшанский готовиться к ним, но как выяснилось, ещё как.

А вот когда стали въезжать в подземный паркинг торгового центра, я заволновалась.

— Зачем мы тут? — прищурилась подозрительно.

— Выбирать тебе платье и всё-такое к завтрашнему вечеру, — беспечно отозвался мажор, поворачивая ключ в зажигании.

— Господи, кто тебя просил? — вздохнула обречённо. — Я ценю заботу, но у меня есть платья, а за то, что купишь ты, я в жизни не расплачусь.

— И не надо, — обворожительно улыбнулся гад. — Но на благотворительный вечер в чём попало нельзя. Я не собираюсь подрывать репутацию отца, поэтому веди себя прилично.

Вообще-то я и так не собиралась ничего такого вытворят, мне всего-то нужно поговорить с мэром наедине.

— Хорошо, — притворно улыбнулась и вышла из машины, пока этот чудик опять чего-нибудь не учудил.

Если честно, случай в парадной произвёл на меня некоторое впечатление. Если бы дала себя поцеловать, даже не знаю, что было бы. Меня пугает то, что между нами происходит, как меняется моё мнение об этом человеке, но я не могу противиться…

В плане покупок Ольшанский оказался истинным занудой и педантом. Мало того, что он таскал меня как тряпочку за собой, а на нас смотрели даже декоративные кусты в горшках, так и все продавцы-консультанты перед этим мажором заискивали, пока я рядом закатывала глаза. Так он ещё и приговаривал: «Смотри и запоминай, как нужно с царём себя вести…». Я бы этому царю корону-то поправила…

Через десяток платьев и столько же пар обуви, я начала раздражаться. Такое ощущение, что меня притащили сюда только для того, чтобы повеселиться, переодевая меня, как куклу.

Надев последнее долбаное платье, едва справившись с кружевными почти прозрачными чёрными рукавами, которые обтягивали, словно вторая кожа, распахнула дверь примерочной и вышла, уперев руки в бока.

Ольшанский сидел на пуфике, уткнувшись в телефон, и играл.

— Ну? — постукивая мыском красной туфли, поинтересовалась.

— Один момент, — поднимая указательный палец попросил он. — Почти прошёл… воу!.. — выдохнул изумлённо, наконец подняв на меня взгляд.

Карие глаза стремительно потемнели, наливаясь желанием. Невольно отступила назад, ощущая, как тело охватывает дрожь. На меня ещё никогда не бросали таких откровенных взглядом, которые заставляли трепетать.

— Я передумал… — сипло выдавил Ольшанский, поднимаясь и засовывая телефон в карман. — Пойдёшь в спортивных штанах.

— И бюстгальтере? — поинтересовалась иронично, провоцируя и продолжая отступать.

— Ещё одно слово… — угрожающе предупредил мажор, впиваясь в меня голодным взглядом, — мы перейдём на горизонтальную плоскость прямо сейчас.

Он оказался слишком уж близко, а я ощутила прерывистое дыхание на своей щеке.

— Меньшикова… — сквозь стиснутые зубы, выдохнул он. — Ты меня инвалидом сделаешь.

Нервно усмехнулась, пытаясь отстраниться. В крови разливалось волнующее тепло…

— Ладно, — резко выдохнул Ольшанский, отступая. — Я не могу себе позволить напасть на тебя в примерочной. Отложим это до завтрашнего вечера.

— Что отложим? — пискнула испуганно, не узнавая собственный голос.

Ольшанский многозначительно усмехнулся.

— Раздевайся. То есть, переодевайся. Жду тебя на кассе.

Коротко кивнула и скрылась в примерочной, бормоча молитву. Сердце колотилось как умалишённое так, что уши закладывало…

Когда вышла, аккуратно неся выбранное платье и туфли, Ольшанский стоял, прислонившись к стойке и демонстративно копался в телефоне, пока девушку за кассой пускала на него слюни. Он всем своим видом показывал, что на провокации не ведётся.

Я достигла только середины зала, а Ольшанский уже поднял взгляд, словно почувствовал меня издалека.

Молча забрал вещи и положил на стойку.

— Оплата картой, — ровно произнёс он и красноречиво добавил. — Больше ничего не нужно.

Видимо, чтобы не предлагали бонусные карты и другие акции. Оборвал всякую попытку флирта на корню.

— Отвезёшь меня домой? — попросила по пути в паркинг.

Мажор вопросительно вскинул бровь.

— Сегодня мама должна приехать, я хотела бы убраться и ещё нужно написать курсовую.

Ольшанский поскрёб подбородок и кивнул.

— Ладно. Заеду за тобой завтра в шесть. Будь готова.

— Хорошо, — вымолвила улыбнувшись, а у самой чуть сердце из груди не выскочило.

На самом деле мне просто не хотелось оставаться с ним наедине после случая в примерочной. Еще бы немного, и не знаю, что могло случиться…

Следующий день и шесть вечера наступили слишком уж быстро. Я не успела морально подготовиться. Только курсовую написать. Насчёт неё я не обманула.

Волосы уложила лёгкими волнами, оставив струиться по спине. Платье обтягивало талию и расходилось, длиной достигая пола. А до середины бедра тянулся разрез. При ходьбе подол платья развевался, оголяя ноги в чулках…

Глаза почти не трогала, только тушью прошлась по ресницам. А вот губы подвела и выделила поярче. Сбрызнула запястья духами, взяла красный лакированный клатч, под цвет туфель, на тонкой цепочке, убрала в него телефон и вышла.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Ольшанский ждал на парковке, прислонившись к идеально чистой машине. Она разве что не сверкала, как и он сам в этом безупречном чёрном смокинге…

Когда Яр поднял взгляд и наши глаза встретились… ух… дыхание на мгновение перехватило.

— Отлично выглядишь, — прочистив горло, произнёс он и выронил из рук ключи.

— Ты тоже… — пробормотала, наблюдая, как он наклоняется, поднимает брелок и обходит меня, чтобы распахнуть дверцу.

— Прошу, — произнёс галантно и подал руку.

От лёгкого прикосновения моментально покрылась мурашками. Удивительная реакция моего тела…

Мероприятие проходило в конференц-зале бизнес-центра, оснащённого сценой, на которой ведущий готовился к началу. Помощники выставили лоты для благотворительного аукциона, а гости потихоньку подтягивались. Из панорамных окон открывался чудесный вид на город.

Ольшанский держал меня под локоток, а я старалась не дрожать от волнения. Слишком много людей, слишком давящая атмосфера.

Гостей рассаживали за круглыми двухместными столами, но наш был на три персоны. Официанты разносили напитки и закуски.

— Веди себя естественно, — шепнул на ухо Яр.

… путь неожиданно преградил фотограф и сделал снимок.

— Что это было? — прошептала, в ужасе озираясь.

— Полагаю, наше фото появится в журнале, — усмехнулся Ольшанский и подвёл меня к мэру.