Андреа Лоренс - Забудь и вспомни

В машине было полутемно, но Эйдриенн разглядела слезы на глазах Полин.

— Спасибо. — Мать Синтии обняла ее. — Я буду следить, как продвигается ваша карьера.

— Не уверена, что мне удастся сделать карьеру, но все равно спасибо, что верите в меня. Вообще говоря, у меня почти ничего не осталось. Все, чем я пользовалась, принадлежало Синтии.

— Об этом я не подумала. Вы все потеряли во время катастрофы? Ужасно. Как вы собираетесь попасть домой?

— Я попрошу тетю прислать денег на автобусный билет. Ведь я считаюсь умершей. Только тетя может снять деньги с моего счета.

Полин положила руку ей на колено:

— Я хочу кое-что сделать для вас.

Эйдриенн удивленно взглянула на пожилую женщину:

— Нет. Вы и так много сделали. Прием, должно быть, стоил целое состояние.

— Чепуха. Я хочу помочь вам вернуться домой и не приму отказа. Если вы настаиваете на автобусе, пусть будет так, но есть еще и поезда. — Полин открыла сумочку, достала мобильный телефон и, прежде чем Эйдриенн смогла возразить, заказала билет на поезд на следующий день. Потом посмотрела на нее и улыбнулась: — Билет будет ждать вас завтра в кассе. Поезд отходит в пятнадцать сорок пять.

Эйдриенн не могла, да если честно, и не хотела возражать. Трехдневная поездка в автобусе с ночевками в терминалах — путешествие не очень приятное.

— Спасибо. За все.

— Вы осветили жизнь всех нас, включая Уилла. Я никогда не видела его таким счастливым. Я смотрела, как вы танцевали на приеме. Уверена, он в вас влюблен. И я первая признаю, что вы подходите ему лучше, чем моя дочь. Может быть, когда пройдет шок, он поймет это.

Эйдриенн постаралась сделать вид, что смущена словами Полин, но на самом деле едва сдерживала слезы. Она не надеялась, что Уилл изменит свое решение.

Машина подъехала к тротуару, Генри вышел и открыл Эйдриенн дверцу.

— Позвоните нам, когда благополучно доберетесь домой, — попросила Полин. — Я надеюсь получать от вас весточку по крайней мере раз в месяц. Так мы договаривались с Синтией, а теперь и с вами.

Эйдриенн обняла миссис Демпси.

— Да, мэм, — сказала она и вышла из машины.

Полин уехала. Эйдриенн радовалась, что они продолжат знакомство. Она не может обладать мужчиной, которого любит, но отношения с Полин и Джорджем — это нечто большее.

Потом она достала из кармана ключ, отперла дверь и поднялась в квартиру Гвен.

Возвращение домой было отнюдь не таким торжественным, как прием в ее честь в Нью-Йорке. Тетя Маргарет с хмурым лицом ждала Эйдриенн у вокзала в своей старенькой машине. Не было ни слез радости, ни объятий. Только жалобы на то, что поезд прибыл как раз в час пик. Они никогда не были особенно близки. Маргарет недолюбливала мать Эйдриенн и перенесла это отношение на дочь.

Всю дорогу до дома тетя рассказывала, сколько сил и денег потратила на похороны. Когда они подъехали к дому, Эйдриенн поймала сердитый взгляд тети. Маргарет, вероятно, недовольна тем, что так и не сможет переехать в этот дом, который всегда хотела заполучить. После смерти брата тетя уговаривала племянницу продать ей дом, но Эйдриенн не согласилась.

Зато теперь ей было куда вернуться. Только этот дом, полный детских воспоминаний, Эйдриенн могла считать своим домом. Здесь она надеялась найти успокоение.

Тетя Маргарет уехала, Эйдриенн вошла и немедленно принялась возвращать себе свою жизнь. Прежде всего надо было аннулировать свидетельство о смерти. Ей это удалось путем долгих объяснений и огромного количества бумаг. Наконец она получила доступ к своим счетам и кредитным картам. Потом Эйдриенн очистила дом от слоя пыли.

Но когда все это было сделано, она оказалась лицом к лицу с необходимостью начать новую жизнь в Милуоки.

Надо было бы найти какую-нибудь работу, но ее душа к этому не лежала. Приближался День благодарения, до Рождества тоже оставалось не так много времени. Эйдриенн легко могла найти временную работу в каком-нибудь универмаге, но продавать платья за мизерную зарплату не хотела. У нее остались кое-какие средства, к тому же в Милуоки можно три месяца прожить на сумму, которой в Нью-Йорке едва хватит на месяц.

Подсчитав свои средства, Эйдриенн решила отложить неизбежное, чтобы акклиматизироваться и справиться с эмоциями. Она думала, что выплакала все слезы по Уиллу Тейлору в одноместном купе по дороге домой, но время от времени боль возвращалась.

Чтобы бороться с болью, надо было постоянно что-то делать. Коробки с нераспроданными платьями, которые она отправила из Манхэттена за день до отлета, ждали в гостиной. Эйдриенн перенесла их в бывшую мамину, а ныне ее мастерскую и развесила платья на длинном алюминиевом кронштейне. Мамина швейная машинка всегда вдохновляла ее и приносила удачу. Мастерская тоже дарила вдохновение.

Коллекция, которую Эйдриенн начала в квартире Уилла, закончилась так же быстро, как и их отношения. Ей требовалось что-то иное. Эйдриенн решила работать над новыми моделями. Шитье всегда было для нее лучшей терапией. Несколько лет назад оно помогло перенести смерть отца, а теперь поможет перенести разрыв с Уиллом.

Эйдриенн взяла карандаши и бумагу, уселась за старенький стол и начала делать наброски новой коллекции, которая должна была напоминать ей о счастливых днях с Уиллом.

Выбрать палитру цветов было легко. Несколько юбок и блузок теплых осенних тонов — как листья в парке, где они гуляли. Кожаный пиджак цвета красного вина и темно-коричневые брюки напоминали декор итальянского ресторана, где у них состоялось первое свидание. Короткое светло-розовое платье походило на розы, которые он ей принес. И — вершина коллекции — бальное платье с длинной широкой юбкой, серо-голубое, как глаза Уилла.

Работа заняла много дней. Эйдриенн трудилась даже в День благодарения — тетя не пригласила ее к себе. Но теперь у нее была замечательная коллекция из тридцати моделей, которую нужно было воплотить в ткани.

Эйдриенн успешно погребла свое горе в работе. Острая боль от разрыва с Уиллом сменилась глухой тоской, которую она научилось игнорировать в течение дня — до тех пор, пока не нужно было ложиться одной в холодную постель.

Однажды вечером, когда молодая женщина шила в мастерской, зазвонил телефон. Эйдриенн сняла трубку:

— Алло!

— Добрый день. Могу я поговорить с Эйдриенн Локхарт?

— Я слушаю.

Голос показался ей знакомым.

— Эйдриенн, это Дарлен Винтерс из журнала «Тенденции сегодня». Не знаю, помните ли вы наш разговор на приеме.

— Конечно, помню. И очень рада вновь говорить с вами. — «Очень рада» — слишком мягко сказано. Ее сердце забилось так громко, что она перестала слышать собеседницу. — Извините, что я не смогла встретиться с вами.