Александра Хоукинз - Огонь его поцелуев

Он затворил за собой дверь.

— Рейнекорт! — словно попавшее в западню раненое животное, завопила леди Беатриса. — Вы дьявол! Вы можете держать меня под замком, но знайте: я никогда вас не полюблю! Никогда! Я люблю его, и только его! Вы меня слышите?!

Габриель взял оставленный им на столике графин с бренди и направился к лестнице. Он не сомневался, что Беатриса слишком напугана, чтобы нарушить его запрет… во всяком случае, сегодня ночью… Он может запереться в библиотеке и залить бренди ее ужасные слова.

Для этого понадобится море спиртного, но Габриеля такая перспектива отнюдь не пугала.

Проснувшись следующим утром, граф обнаружил себя лежащим на полу собственной спальни. Над ним склонился Винклер. На изборожденном морщинами лице старика застыло выражение крайней озабоченности. Другие слуги в нерешительности столпились в дверях.

— В чем дело? — пытаясь подняться на ноги, прохрипел лорд Габриель.

Он схватился рукой за голову и застонал. Мир качался и плыл перед глазами при малейшем неосторожном движении. Граф остановился, молясь, чтобы не опозориться перед слугами. Того и гляди — стошнит.

— Милорд! Произошел несчастный случай, — мягко произнес дворецкий.

Лорд Габриель скосил на Винклера глаза.

— О чем, черт побери, вы говорите? Какой еще несчастный случай?

— Леди Рейнекорт… Ваша жена мертва…

Весна 1821 года

Лондон

— Я предрекаю, что сегодняшний вечер закончится весьма и весьма плачевно.

Мисс Фрэнсис Ллойд — для друзей просто Фанни — прыснула со смеху.

— Фи! Какие ужасные вещи ты говоришь, — еле слышно промолвила она.

Мисс София решила, что, пожалуй, она слишком сгущает краски. За время недолгого пребывания в Лондоне ей уже доводилось посещать внушающие благоговейный ужас балы. Она холодела от страха, когда распорядитель громко объявлял ее имя. В этот момент взгляды всех присутствующих в зале гостей, казалось, были обращены на нее. Каждый ее жест был на виду. Все оценивали выбранный ею туалет. Существовало слишком много возможностей попасть впросак.

— Выше нос, девочка моя, — слегка поглаживая ее по затянутой в длинную перчатку руке, сказал мистер Гриффин. — Все уже позади… почти…

— Терпеть этого не могу, — чуть слышно прошипела мисс София.

— Т-с-с-с.

Фанни вцепилась в руку подруги так, словно та намеревалась сбежать.

— Пора.

— Мисс София Нортам… Мисс Фрэнсис Ллойд… Мистер Деррик Гриффин…

Высоко подняв голову, мисс София безуспешно вглядывалась в расплывающиеся перед ее взором разноцветные очертания, не всегда принимающие знакомые формы. Что означает шум, который она слышит? Он всегда будет таким громким или все же станет немного тише? Смотрят ли сейчас на нее? Все эти невысказанные вопросы смущали девушку еще больше.

— Шесть ступенек… — тихо уведомила подругу Фанни.

Надо быть внимательнее.

Ранее Фанни и мистер Гриффин подробно описали ей бальный зал, так что мисс София была почти уверена, что дружеская поддержка и стильная бело-золотая тросточка, которая прекрасно гармонировала с ее нарядом, позволит ей избежать позорного падения со ступенек.

— Улыбнитесь, мисс София, — попытался приободрить ее мистер Гриффин.

Его сильная, теплая на ощупь рука действовала на девушку успокаивающе.

— Вы так напряжены, что кажется, будто вы вот-вот сломаетесь. Неужели вы боитесь?

Толпа собравшихся не столько пугала, сколько заставляла Софию нервничать.

— Я ничего не боюсь, — сердито ответила девушка.

— Разумный ответ, — весело произнес мистер Гриффин. — А вы как думаете, Фанни?

Мисс Фрэнсис вздохнула.

— София, твои братья дурно воспитаны, раз позволили себе покинуть тебя в такую минуту. Если они осмелятся появиться здесь сегодня вечером, я выскажу им все, что о них думаю.

Мисс София познакомилась с Фанни и Гриффином еще в детстве. Их семейства дружили, что называется, домами. Даже после трагической и скандальной смерти родителей Софии их отношения остались прежними.

Подняв голову, девушка одарила подругу вполне искренней улыбкой. Несмотря на сильную близорукость, София все же разглядела, что черные волосы Фанни собраны в высокую прическу. Она наклонилась к подруге.

— Ты завила волосы?

— Да, — тяжело дыша, вымолвила Фанни. — Только не пытайся отговорить меня от серьезного разговора с никчемными бездельниками, которые приходятся тебе братьями. Если бы не наши родители, мои и Гриффина, они и на этот раз оставили бы тебя томиться в деревне.

Мисс Фрэнсис говорила чистую правду. Братья Софии — лорд Стефан и сэр Генри — были не в восторге от того, что в этом сезоне их младшая сестра отправится с ними в Лондон. Мисс София подслушала, как братья неуважительно отзывались об отце Фанни и спорили о том, кому доведется сопровождать сестру в поездках по городу. Генри в особенности горевал о предстоящих расходах на сестру, которая, по его мнению, никогда не найдет себе мужа. Насколько мисс София поняла, ее брат считал, что она обречена остаться старой девой.

— Большинство братьев считают своих младших сестер ужасной обузой, — смеясь, сказала она. — Стефан злится из-за того, что я могу помешать ему проводить все свое время за зеленым сукном.

— Лорд Рейвеншоу невежа, — сказал ей на ухо мистер Гриффин, — но Генри еще хуже. Если они хоть чем-то обидят вас, вы только скажите. Я заставлю их очень дорого заплатить за свою неучтивость.

Мисс София с благодарностью придвинулась к нему.

— Это одна из ваших неоценимых добродетелей. Я очень вам благодарна.

Внезапно мистер Гриффин напрягся.

— Что случилось?

— Прибыли мисс Робертс и ее родители, — произнес молодой человек.

Ох уж эта мисс Робертс! Деррика Гриффина представили восемнадцатилетней дочери виконта Бурарда всего несколько дней назад, но красавица уже успела вскружить ему голову. Мистеру Гриффину исполнилось двадцать семь лет. Он был вторым сыном в семье, так что родители очень надеялись обзавестись богатой невесткой, и чем скорее, тем лучше. София ничего не знала о приданом мисс Робертс, но сердце Деррика Гриффина она, без сомнения, уже покорила.

— Идите и засвидетельствуйте свое почтение.

Мистер Гриффин пожал ей руку.

— Вы не против?

Мисс София сморщила носик и покачала головой.

— Я не ожидаю, что вы и Фанни будете весь вечер присматривать за мной, словно я беспомощное дитя.

Она всмотрелась в лицо Деррика Гриффина и самоуверенно улыбнулась.

— Хорошо, — выпуская ее руку, сказал он.